Таковы были места, где он собирался разложить трупы. Одним из которых, возможно, должен был стать я.

В другой папке обнаружились документы по делу Тасио Ортиса де Сарате, включая события последнего месяца. Марио много месяцев назад знал, что Тасио выходит 8 августа 2016 года.

Мне уже приходилось видеть алтари серийных убийц; я был в курсе склонности психопата к трофеям, которые представляли собой вещи его жертв, чтобы со сладострастием онаниста вновь и вновь воссоздавать момент преступления. Но никогда не видел такого стройного и безукоризненного планирования преступлений.

Я забыл о времени, пока не услышал какой-то шум, шедший из-за стены. Кто-то ударял камнем в стену по ту сторону китового брюха.

Прежде чем выйти наружу, я поднял пистолет и приоткрыл деревенскую дверь этой жуткой комнаты. По ту сторону увидел остатки небольшого коридора, который заканчивался ветхой, едва живой лестницей. Она вела на второй этаж, однако звук шел не сверху, а откуда-то изнутри. Я сделал несколько шагов вперед и увидел в темноте деревянную дверь, запертую на замок и тяжелую железную цепь. Были и другие комнаты без дверей, однако, проходя мимо, я увидел в них лишь старые сельскохозяйственные орудия: ржавый плуг, грабли, метлы, обломки веялок и сноповязок.

Добравшись до последней комнаты, я обнаружил проделанное в двери окошечко. Заглянул внутрь – и остолбенел. Передо мной был обычный грязный сеновал, набитый прямоугольными тюками, но из него дохнуло таким жаром, что у меня перехватило дыхание.

На полу я различил Тасио – или, быть может, Игнасио: тюремных усов не было, волосы коротко острижены. Мне показалось, что лежащий дышит, но вид у него был ужасен, к тому же он страшно исхудал и был в одном белье. Одежда, в которой я видел Тасио, когда тот вышел из тюрьмы, знаменитая куртка «Барбур» с капюшоном, лежала в углу вместе с прочей одеждой: брюками, ботинками, голубой рубашкой, которая, насколько я помнил, принадлежала Игнасио.

Второй близнец по-прежнему колотил в стену камнем, словно не замечая моего присутствия.

– Эй… – тихо окликнул я. – Игнасио? Ты ведь Игнасио?

– Инспектор Айяла! – шепотом отозвался он и выронил камень, как будто в этот миг его оставили силы.

– Что здесь происходит? И что с Тасио?

Игнасио подошел к дверному окошку, и его костлявые пальцы ухватились за решетку.

– Тасио истощен и обезвожен, – прошептал он сухими растрескавшимися губами. – Он взаперти с восьмого августа. Этот псих до сих пор нас не убил. Когда мне кажется, что брат умирает, он приходит и приносит немного воды. Но здесь просто крематорий. Звоните в «скорую», боюсь, брат долго не протянет, а я отправлюсь за ним следом.

– Я позвоню напарнице, она прибудет с патрулем, – прошептал я и достал телефон. – Эсти, я в Очате. Я нашел Тасио и Игнасио, срочно вызывай «скорую». Они уже неделю практически без еды и воды. Это в заброшенном доме, от башни Очате к югу, возле тополей у реки. Кажется, я видел автомобиль, но точно не знаю, там ли Марио и заместитель комиссара.

– Заместитель комиссара? – переспросила она, ничего не понимая.

– Да, Эсти, они муж и жена. Марио – муж заместителя комиссара. Думаю, он слышал наш разговор, когда я позвонил Альбе, чтобы сообщить личность убийцы. Только не ломайте входную дверь. Если Марио внутри, он вас услышит, а это опасно и для меня, и для нее…

– Унаи, немедленно уходи оттуда! – перебила Эсти. – Жди нас снаружи, мы будем через двадцать минут.

– Возможно, Альба уже мертва, я еще не осмотрел остальные помещения. Пока буду здесь, постараюсь освободить близнецов. Мы в подвале, на сеновале в конце коридора. Я нашел одежду жертв, отчеты об осмотре, эгускилоры и прочие доказательства, которые мы используем против него. Все, прощаюсь, – прошептал я и нажал отбой.

– У тебя вода есть? – нетерпеливо прошептал Игнасио.

– Нет, но рядом река, до нее метров сто пятьдесят. Я попытаюсь вас освободить, и ты спустишься к реке. Ориентир – тополя. У тебя есть силы, чтобы отнести брата?

– Это мой брат-близнец. Ты думал, я брошу его тут подыхать? Когда он позвонил мне на мобильный в Доностию, я понял, к чему все идет, и сдался. Тасио достаточно заплатил за то, чего не делал.

– Отлично. Посмотрю, нет ли поблизости чего-то, чтобы открыть эту дверь.

Я отправился в смежную комнату и вышел с тяжелой рукояткой метлы. Просунул рукоятку в кольцо цепи и принялся ее поворачивать, молясь о том, чтобы деревяшка не треснула. Ингасио смотрел на меня с другой стороны двери, лоб его заливал пот.

– Не знаешь, он тут? – спросил я. – Я имею в виду – убийцу.

– Недавно приехал, около получаса назад. Я слышал мотор его машины, он на ней каждый день приезжает. Скажи, а он уже убил сорокалетних?

– Пока нет, а что?

– Потому что двое сорокапятилетних – это мы, так он нам и сказал. Мы – последние в серии убийств. И это после всего того, что он у нас отнял: свободу, положение в обществе… Затем он отнимет у нас жизнь и перестанет убивать. Он говорит, что навсегда останется в Витории, как ни в чем не бывало.

– Это Марио, правильно? – Я вспотел, пытаясь справиться с цепью.

– Да, это Марио Сантос, журналист. Могли ли мы подумать, что он – убийца…

– Он так и не признался, кем является на самом деле?

Игнасио посмотрел на меня, не понимая.

– На что ты намекаешь?

– Ваш третий брат, черт возьми, Игнасио. Все это – произошло из-за вас, а вы так ничего за двадцать лет и не поняли, – яростно зашептал я, не удержавшись. – История, которую рассказал вам Нанчо или Венансио Лопидана на похоронах вашей матери, – правда: вас родилось трое. Марио и есть тот самый рыжий, которого вы вышвырнули вон из Витории, предварительно избив до полусмерти.

– Что?.. Рыжий? Ты представить себе не можешь, как на меня подействовала та история. Я много лет переживал из-за того, что мы сделали с бедным парнем. Это была одна из причин, почему я пошел работать в полицию: искупить свой грех и никогда больше не быть человеком, который избивает других. А теперь ты говоришь, что бедняга сказал правду, а мы чуть его не убили, нашего бедного третьего брата…

– Игнасио, – перебил его я. – Веди себя сейчас как полицейский. Выкинь из головы все лишнее, постарайся мыслить ясно. Скажи, вы не слышали женский голос? Он должен был привезти сюда заместителя комиссара Альбу Диас де Сальватьерра. Это его жена; я думаю, он собирается ее умертвить, и…

– Осторожнее! – крикнул Игнасио, но было поздно.

Я почувствовал в шее обжигающий холод. Инъекция, которую вколол мне Марио, оказалась чрезвычайно болезненной: казалось, сосуды вот-вот разорвутся.

– Поздно, приятель, – раздался спокойный голос Марио у меня за спиной. – Я прикончу и Альбу, и тебя. Давай поднимайся. Она уже готова.

Он провел рукой мне по ребрам, нащупывая пистолет. Я все еще приходил в себя от неожиданной ловкости, с которой мне всадили инъекцию. Марио нашел кобуру и теперь прижимал ствол к моему затылку.