На пустом раньше пространстве сейчас одиноко стояли два кресла и стол, накрытый салфетками. Прямо под ними исходила паром брусчатка, которую какой-то свир стихии Омена заботливо нагрел магией. Мокрое серое пятно посреди заснеженной площадки смотрелось крохотной лужицей. От поместья к ней тянулись протоптанные дорожки следов. Я резко остановилась, нахмурившись. Огромная терраса на заднем дворе приюта была предназначена для людных торжеств и массовых мероприятий, но никак не для одиноких ужинов. Конечно, с того момента, как Демиург пытался накормить меня малиной прошло много времени, и я уверенно таскала закуски со столика на колесах в кабинете. Но сейчас это выглядело как-то… слишком романтически.

Захотелось потереть паука, но я сама себе этого не позволила. Вообще под внимательным взглядом разноцветных глаз чувствовала себя как на прицеле. Я знала, что Демиург ждал моей реакции, и поэтому спешно просчитывала варианты, не двигаясь с места.

— Неплохо, — в словах слышалось одобрение. — Я рассчитывал, что в первую минуту ты попытаешься сбежать в академию.

Ну, были у меня такие мыслишки, честно признаться. Тем более, что в академии меня тоже ждали дела. Не такие значительные, как совместный ужин с создателем Ордена Крона и посещение святилища первого бога, и куда менее приятные. Зато привычные.

— Я подумал, что нам стоит отметить сегодняшний день и велел накрыть здесь, — он воспользовался моим замешательством и выдал речь, явно заготовленную на случай попытки побега. — Ты устала, замёрзла и наверняка голодна.

Он стряхнул снежинки с плеч, сунул в карман перчатки.

— К тому же, ты ещё не спросила меня о том, почему я не остановился, когда убил Дормунда, — окончательно пресек мои сомнения Демиург. — И какие ещё тайны хранила династия правителей.

— Опять пытаетесь завлечь меня тайнами?

— Просто хочу накормить и согреть. Не знаю, как тебя согревает ментор, но убеждён, что мои методы куда деликатнее.

И улыбнулся — вызывающе и нахально. Теперь он знал, какую реакцию ждёт.

— Никак, — я уверенно прошла мимо него прямо к столику. — Никак он меня не согревает. Только советами потеплее одеваться.

Уселась уютно в кресле, завернулась в лежащий здесь клетчатый плед. Поёрзала, откинулась на спинку. Даже пятку на колено закинула, чтобы поза выглядела максимально расслабленной. Очень не хотелось выдавать своего смущения. Мы много времени провели наедине, и вряд ли стоило придавать значение смене декораций. Театр Демиурга показал мне, как окружение может влиять на настроения людей, задавать нужную эмоцию. Но это работало и в обратную сторону — только мои ощущения могли создать романтику момента, и я не собиралась позволять им этого делать.

Господин Демиург скинул сюртук, повесил на спинку стула. Устроился напротив, сдернул салфетки. Провёл рукой над стеклянной колбой с единственной свечкой, и та в ответ вспыхнула крохотным огоньком.

— Вы владеете магией Омена? — я задумчиво всмотрелась в пламя, согреваясь.

И пожалела, что тоже не разделась. От нагретых под нами плиток, от кресла и даже стола веяло теплом. Я распахнула накидку, поймав недовольный моим внешним видом взгляд разноцветных глаз, и рассмотрела ужин. Помимо светильника на столе оказалось рагу из какой-то птицы, странного вида луковички в соусе, яичный рулет, набитая чем-то рыба, нарезанные фрукты, корзинка свежих румяных булок и ароматная веточка сирени в вазочке. Вырастить цветущую сирень посреди зимы всё равно что закрыть разлом длиною в сто шагов или, может, усмирить землетрясение. И это ради веточки к ужину? Пустая трата магии Ревда…

— Неужели это тебя удивляет? — он разложил салфетку на коленях, задрал рукава, обнажая запястья. — Ты так много задаешь вопросов о моей личности, что я могу подумать, будто ты увлеклась мною.

— Я спросила из вежливости, — совсем не соврала я и скинула накидку за спину. — Мне достаточно знать то, что Крон своей магией вас точно не одарил. Ну и потом, — я схватила булку из корзинки, откусила кусок. — Вы тот, кто может защитить меня от Кирмоса лин де Блайта или Квертинда, независимо от успеха попытки убийства. Вполне логично, что я желаю узнать вас лучше.

— Ты очень прагматична, — похвалил Демиург, умело поддевая лопаткой кусок рулета.

За его спиной светилось окнами двухэтажное поместье, и кто-то суетился у порога. Я осторожно огляделась, пытаясь уловить движение вокруг нас. Снегопад закончился, и каменные вазы вдоль фигурной баллюстрады вместо цветов были заполнены серебристыми горками, сверкающими в лунном свете. Вдоль ограды выстроились в ряд фигурные фонари. Хоть свет от них почти не добирался до нас, зато прекрасно освещал прилегающую территорию. Приют Ордена Крона был обнесён высоким забором, за которым непроходимой преградой плелись заросли терновника. Двор патрулировали головорезы вроде Татя, и любая попытка проникнуть внутрь, миновав алые ворота, казалась мне невозможной. Может, поэтому здесь я чувствовала себя в безопасности. Если Кирмос лин де Блайт и вправду ходил за мной по пятам, владения Демиурга были для него неприступны. Это невероятно радовало и придавало уверенности.

— И за что же вы убили остальных Иверийских правителей? — не стесняясь, я наложила полную тарелку еды и схватилась за одну из вилок.

За ту, которая показалась мне привычнее и удобнее. Рагу из цыпленка оказалось сочным, с кусочками бекона, приправленным нежной зеленью и орехами. Я уж и забыла, какой бывает вкусной еда, призванная утолять не только голод, но и чувство превосходства. Готова поспорить, что у Демиурга была целая банда поваров.

— За то, что они выбрали преданность династии вместо Крона, — длинные пальцы мужчины щипали булку, лежащую на маленькой тарелочке. — Ни один из них не пожелал вернуть первого бога Квертинду, следуя заветам собственной семьи и подпитывая таинственное величие. Они сами возомнили себя богами. Но в них не было ничего священного или божественного. Только честолюбие, трусость и культ самих себя. Они — как артефакты. Просто оболочки человеческого тела, безделушки из мяса, костей и крови, в которых Крон вложил свою магию и разрешил активировать по собственному желанию. Знаешь, почему в истории Иверийской династии не рождалось никогда больше одного ребёнка от наделённого магией времени родителя? — он прервался на секунду, чтобы промокнуть губы белоснежной салфеткой. — Потому что иверийское дитя — это тоже артефакт, созданный магом. Вещь, в которую они вкладывали всю свою магическую силу, полностью лишаясь её. Величайший дар, что можно безвозвратно передать своему потомку только единожды. Дар, ниспосланный им богом богов для защиты жителей и процветания королевства. Но они предали его — своего бога, что помог им взойти на престол и основать династию во имя Квертинда. Во имя Квертинда, который они впоследствии извратили, превратив в деспотичный образчик монархизма. Тут не осталось ничего, за что можно бороться. Лучшие давно ушли.

Он слегка развернулся на звук шагов, что доносился от поместья и недовольно потёр висок. Господин Демиург очень не любил, когда его речь прерывали, и сейчас даже прикрыл глаза, чтобы скрыть раздражение.