Изменения происходили и в городском самоуправлении, хотя в меньшей степени, чем в земском. 23 сентября 1920 г. в Севастополе под председательством Тверского и севастопольского городского головы Я. Н. Перепелкина состоялось междуведомственное Совещание, рассмотревшее возможности внесения поправок в действовавшие с 6 марта 1919 г. Временное Положение об общественном управлении городов в местностях, находящихся под Верховным Управлением Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России, Положение о выборах городских гласных и Правила об упрощенном, по исключительным обстоятельствам военного времени, управлении городским хозяйством. Предложения Тверского относились к изменениям в избирательной системе и были «всецело одобрены Совещанием». При сохранении «всеобщих, равных, тайных и прямых выборов» в городах отменялось «заявление списков кандидатов в гласные определенным числом избирателей», поскольку при этой системе не признавалось возможным «избрание в гласные иных, кроме указанных в кандидатских списках лиц» (по законодательству 1919 г. голосование проводилось посредством вычеркивания фамилий в уже утвержденных списках кандидатов и добавление новых фамилий не допускалось). Признавалось обязательное разделение городов на избирательные округа (по законам 1919 г. это предусматривалось только для крупных городов), причем один и тот же кандидат мог баллотироваться «по любому округу». Данная система хотя и несколько усложняла порядок выборов (подсчет голосов, подаваемых за каждого кандидата), но считалась предпочтительной «в целях достижения большей свободы в выявлении воли избирателей» и была наиболее близка к английскому муниципальному законодательству, сторонником которого был Тверской[455].

Городское самоуправление могло стать и реальной опорой режима. В целом муниципальные управления Таврической губернии были вполне лояльны к правительству. Однако считалось, что «бахчисарайская дума была не только враждебна правительству, но и держалась отчужденно от него, кое-как…, удовлетворяя жалкие потребности своего крошечного города. Севастопольская дума, с социалистическим большинством, ярко враждебная правительству в своих резолюциях, на деле поддерживала с ним самые тесные отношения и по количеству получаемых от правительства субсидий занимала одно из первых мест. Ялтинская ярко-правая дума была единственная в Крыму, занимавшаяся активной политикой, направленной не только на поддержание правительства, но и на определенное на него влияние. Остальные городские думы шли, в общем, по пути Симферополя и на довольно многочисленных городских совещаниях всегда поддерживали постановления и предложения Симферопольской думы по вопросам об отношении к правительству»[456].

Осенью 1920 г. в Крыму повторилось характерное для политического курса Белого движения стремление к привлечению в систему власти представительных учреждений. В 1918–1919 гг. крымское самоуправление отличалось высокой политической активностью, что отразилось, в частности, в регулярной работе съездов земских и городских самоуправлений. По оценке таврических земцев, «частые совещания городских деятелей, превратившиеся почти в официальный орган, сносившийся не только с отдельными городскими самоуправлениями, но и с правительствами, сами собой поставили вопрос о создании в Крыму постоянного органа, призванного правительством – союза крымских городов. Мысль эта возникла весной 1920 г., к лету она была более или менее оформлена, но съезд удалось созвать только в конце октября. Общая разруха, удорожавшая передвижение и замедлявшая почтовые сношения, не дала возможности созвать съезд раньше». В условиях проводимых реформ подобная поддержка становилась для правительства весьма актуальной. На 26 октября 1920 г. Врангель санкционировал созыв съезда городов Крыма в Симферополе. Программа съезда предполагала «организацию Крымского съезда городов и избрание исполнительного органа союза», обсуждение «финансового положения городов» и «продовольственного вопроса». Председателем съезда был назначен В. А. Оболенский. На первом заседании выступил приехавший из Парижа редактор газеты «La Cause Commune» («Общее дело»), известный российский публицист В. Л. Бурцев. В своей речи он отметил, что «без помощи Европы нам не обойтись», но Врангель имел полное право «требовать эту помощь», так как только его фронту «мы обязаны тем, что большевизм не раздавил Польшу и не захлестнул Францию». Заседания съезда, проходившие в последние дни «защиты Крыма», рассматривали не только городские проблемы, но и оценивали правительственный курс. Было принято решение о ходатайстве в заключении «муниципального кредита» во французских банках. По воспоминаниям участников, «крымским городским деятелям ясно было, что спасение Крыма – не только в военной победе, но и в оздоровлении его экономической жизни. А без иностранного кредита это оздоровление было невозможно». «Съезд работал очень энергично и в четыре дня (с 26 по 29 октября. – В.Ц.) закончил свою программу. Было рассмотрено очень много вопросов и приняты проект Устава Союза городов и текст Обращения к гражданам Франции и Америки о поддержке Крыма и его городских самоуправлений»[457]. Представители городского самоуправления заявили о своей поддержке правительственной политики. В обращении говорилось: «Большевики – враги не только наши – они враги всего цивилизованного мира. Крым должен устоять и спасти Россию от большевистского ига… Ни для кого не тайна, что в экономическом положении Крыма заключается наша слабость, и лучше всего знаем это мы, представители городов Крыма, избранные всеобщим голосованием. Между тем это – единственный уголок необъятной России, в котором еще сохранилась русская государственность и культура и живы и действуют общественные силы в самоуправлениях, являющихся основой будущей русской демократической государственности. Еще живы самоуправления земские и городские, но работа их под гнетом тяжелых финансовых и экономических условий изо дня в день разрушается. Граждане Франции и Америки! Услышьте наш голос, представителей населения. Окажите материальную поддержку городам Крыма, на которых лежит бесконечно ответственная задача по борьбе с экономической разрухой в тылу армии, сражающейся против большевиков; помогите удовлетворить элементарные потребности населения и спасите нашу культуру»[458].

Тем самым намечалось сближение исполнительной власти и «суррогата представительства», роль которого мог бы сыграть Союз городов Крыма. Однако до реализации широко задуманных проектов дело не дошло. Начавшееся наступление РККА через Перекоп и Чонгар, эвакуация Русской армии сорвали выполнение этих проектов. Тем не менее именно городскому самоуправлению пришлось сыграть роль преемника власти от врангелевской администрации. Несмотря на то что Главком отказался санкционировать формирование городской самоохраны, в Севастополе власть перед приходом РККА фактически оставалась у Особого комитета, составленного из представителей городского самоуправления, профсоюзов и «общественных деятелей». Около 350 человек получили вооружение и командующего войсками тылового района генерал-лейтенанта М. Н. Скалона и несли охрану интендантских складов, поддерживали порядок в городе[459].