– Заткнись, – дернула я его за предплечье, чувствуя, как холод проникает прямо под кожу. Даже солнце не спасало. – Будешь вести себя так – урою, – перешла я на сленг от злости. – Понятно?

– Тупица, – сверкнул глазами Ярослав.

– Парень, ты бы осторожнее был с девушками, – внезапно раздался мужской голос, и мы оба, замолчав, оглянулись. По берегу к нам подходил высокий и накачанный молодой человек, отдыхающий, который, видимо, стал нечаянным свидетелем нашего небольшого представления, в главной роли которого, бесспорно, выступал Зарецкий. Как он интерпретировал увиденное и услышанное, мне было сказать сложно. Одно я поняла точно – меня он принял за какого-то недотепу, который едва не утопил девушку, и вообще, неподобающе с ней обращался.

– Девушки – они существа нежные, любят ласку и заботу, – с вежливой укоризной продолжал незнакомец, – а ты себя как увалень ведешь. Грубо, нагло.

И он вдруг улыбнулся мне. То есть моему телу. То есть Зарецкому.

Того знатно перекосило.

– Идем ко мне, вам в тепло надо, – сказал молодой человек Яру. Кажется, он искренне хотел помочь. – А если этот, – явно в виду имелась я, – будет докучать, проведу с ним чисто мужскую беседу.

Он положил руку на мокрое плечо Зарецкому, собираясь увести его куда-то «к себе, в тепло». Однако я с таким развитием сценария согласна не была. И даже брезгливо убрала с плеча Яра чужую руку. Ему, кажется, стало смешно.

– Слушайте, не влезайте не в свои дела, – предупредила я молодого человека.

– Слушаю я оперу и классику рока, – отозвался задумчиво тот. – А тебя слушать точно не буду. Девушка, идемте в тепло.

И он снова потянулся к Зарецкому, плечи которого подозрительно дрогнули. Полагаю, что от смеха.

– Вы в порядке? – зло осведомилась я, пресекая и эту попытку. – Идите, куда шли. Не лезьте в чужие дела. У нее свое тепло есть.

– Ты, что ли? – спросили молодой человек с насмешкой. – Видел я, как ты от теплоты душевной ее утопить хотел, приятель. А теперь девушка плачет.

– Мы с вами не приятели, – звенящим от злости голосом сообщила я. – И она не плачет. И вообще, идите отсюда, куда шли.

– А хамить не стоило, – покачал головой молодой человек и оттолкнул меня в сторону – от неожиданности я едва не упала. И от возмущения даже на миг забыла, как мне холодно.

Что-то в голове вдруг переключилось – предполагаю, с этим сумасшествием были связаны мужские гормоны, и я, не помня себя от ярости, бросилась на обидчика, ловко сумев повалить его прямо на землю. Однако он был выше и сильнее, а потому спустя секунд десять на земле оказалась я, а он – надо мной, занося кулак для удара.

– Не трогай моего парня! – заорал тотчас Зарецкий, который явно не хотел, чтобы его любимое и, смею заметить, единственное, тело пострадало от рук какого-то борца за справедливость. Он бросился грудью на амбразуру, то есть грудью на спину противника, и повис. При этом Ярослав ругался так отборно, что ему позавидовали бы даже матерые сапожники.

От неожиданности молодой человек бить меня не стал – а, может, попросту не успел. Под напором Зарецкого он оставил меня в покое, и я даже смогла подняться на ноги. Ужасно хотелось дать ему хорошего пинка, но я удержалась. Смогла обуздать противную енотовскую природу.

Не без труда отцепив от чужой спины впавшего в ярость Ярослава, я предусмотрительно отошла подальше, дабы вставший на ноги и отряхивающийся молодой человек ненароком вновь не полез в драку. Зарецкий стоял рядом в своей мокрой ночной рубашке, еще более растрепанный, босой и злой. Он больше был похож на ведьму, нежели утонченная Джульетта. Которая, кстати сказать, так и не выплыла.

– Вы умеете защищать свое, – сказал, тяжело дыша, мой противник, глядя на Ярослава. – Похвально, девушка. Но горя вы со своим… другом, – едва не обозвал он меня как-то иначе, – хлебнете.

И, разглагольствуя о том, что девушки не любят нормальных парней и им нужны какие-то отморозки, он пошел восвояси.

– Привет, – мрачно посмотрела я на Зарецкого. – Ты больной?

– А ты здоровая? – еще более мрачно воззрился тот на меня. – Вторая драка за день. Уму непостижимо!

– Уму непостижимо, что ты бросился в озеро! В такую погоду! Немедленно иди переодеваться. И я – тоже, – недовольно оглядела я сама себя. Тело Зарецкого вообще мерзло куда сильнее, чем мое.

– Мне самому себя переодеть? – елейным голосом спросил Зарецкий.

Вместо ответа я схватила его за руку и потащила в строну нашего коттеджа, на ходу корректируя планы:

– Значит так, Злорадина…

– Не называй меня так!

– … идем ко мне. Ты переодеваешься, я сушу одежду. Пьем горячий чай, чтобы не простыть. Подкатываешь к Карлу… А, нет, – вспомнилась мне Джульетта. – Не подкатываешь. В сухой одежде идем искать эту недоведьму.

– С чего ты вообще взяла, что она – ведьма? – изумился Зарецкий, быстро перебирая ногами, чтобы успеть за мной.

– Она мне снилась. – И я коротко, опустив некоторые подробности, но красочно рассказала о своем странном сне, который, возможно, и не был сном – это я хотела проверить в доме. Может быть, кто-то из друзей видел, как я ухожу посреди ночи из коттеджа.

Когда я дошла до подводной пещеры, в которой оказалась, погрузившись в озеро, Зарецкий вдруг резко остановился.

– Я тоже там был, – сказал он тихо, глядя на меня без своей обычной бравады, а со страхом – все тем же, липким, как испорченный мед, который не оставлял нас обоих с самого утра.

– Я видела тебя.

– Я тоже тебя видел, – посеревшими губами сказал он.

Вчера мы оказались в одном сне.

Сегодня – в разных телах.

Что будет завтра?

И будет ли завтра?..

– Ты стоял за костром.

– Ты стояла за костром.

Мы сказали это одновременно. По рукам поползли новые мурашки – не от холода, а от осознания случившегося.

– Как ты попал туда? Тебя тоже привела Джульетта? – спросила я нервно.

Он мотнул головой и отвел взгляд в сторону.

– А как?

– Это важно? – вдруг спросил Зарецкий.

– Может быть важным, – устало ответила я.

Он подумал немного, глядя вдаль, на блестящие воды озера, которое осталось позади, поглотив Джульетту. И, возможно, правду – вместе с ней. Правду о нас и нашем превращении.

– Сестра. Меня привела сестра, – тихо сказал парень. И, поняв немой вопрос, застывший в моих глазах, добавил: – Ее больше нет. Но во сне она была как живая. Мы разговаривали с ней, и она зачем-то привела меня к озеру. А там была Джульетта. И потом я попал в пещеру с огнем, где была ты.

Так, теперь к этому клубку тайн приплетается еще и загробный мир. Что видел Яр? Сон? Или же это была галлюцинация, посланная ведьмой с поэтичным именем Джульетта? Или же?..