– Ты сделал верный выбор, – сказал он Придону вспину. – Так было правильно.

– Ты подсказал, – буркнул Придон. – Иначе мнебы навязали Аснерда или Вяземайта. Зато ты бы сидел у костра, вместо того чтобтащиться вот так, обдирая бока и локти.

– Но я сам див, – ответил Конст. – Я лучшезнаю, что тебя ждет.

Придон тут же спросил живо:

– А что меня ждет? Конст развел руками.

– Не знаю.

Они расхохотались, но смех был невеселым. Конст сказалсмущенно:

– Я не знаю, что ждет, но все же знаю, что дивные люди,или дэвы, дивы – как вы называете, от вас отличаются лишь тем, что помнятстарый мир. Как важно, оказывается, забывать!.. Как важно для выживаниязабывать знания, мудрость, культуру!.. Когда земля тряслась и рушилисьмногоэтажные дома, из нас уцелели только те, кто выскакивал в чем есть и убегалв смертельной панике на открытые места, в горы, карабкался на утесы. А погибливсе, кто пытался спасти и вынести книги, кто будил детей и выносил их спящими…

Голос сорвался, он застыл, глядя безумными глазами впространство. Придон легонько тряхнул за плечо. Конст вздрогнул, сказал осевшимголосом:

– Дивьи люди тоже одичали, Придон. Но у них еще естьостатки былой мощи… У одних – одна мощь, у других – другая. Да, оказывается,можно одичать, даже оставаясь бессмертными!..

Придон перебил:

– Но мы сумеем срубить им головы? Конст поперхнулся наполуслове, глаза замерли в орбитах. После долгого молчания сказал уже другимголосом:

– Да, конечно. Не сейчас, так позже.

– Мне нужно сейчас, – возразил Придон. – Мненужна рукоять меча Хорса!

– Ты ее получишь, – ответил Конст глухо. –Сила дивов неизменна, а сила людей растет. Вы сломите мощь дивов, сотрете их слица земли. От нас не останется и воспоминаний…

– Тогда прибавь шаг, – велел Придон. – Яхочу, чтобы это наступило как можно быстрее. Мне нужна эта рукоять! Я хочуувидеть, как счастливо улыбнется Итания.

Солнце наконец опустилось и светило с запада им в спины,зато с востока надвинулись грозные иссиня-черные тучи. Мир был залит холоднымисолнечными лучами, однако зелень блистала чистотой, свежестью. Конст, чтовыдвинулся вперед, обогнул скалу, вскрикнул и присел за камнем.

Придон поспешил к нему, Конст знаками велел пригнуться.Придон подполз, выглянул. Дыхание остановилось. На расстоянии двух выстрелов излука на невысокой горе возвышался белый-белый замок. На фоне грозных туч онблистал, как драгоценный камень. Придон не мог оторвать от него взгляда, сердценачало стучать чаще, взволнованнее.

– Дэвы, – прошептал он. – Я думал… что должныбыть обязательно чудовищами!

Конст сам не мог оторвать зачарованных глаз. На лице егобыстро-быстро сменялись выражения восторга, зависти, непонимания, страха иликования.

– Мы, – ответил он таким же шепотом, –разные… Мы можем быть разными.

– Тогда почему, – спросил Придон судивлением, – вы не стали все красивыми?

Конст покосился на чудовищно вздутую мышцами грудь друга,обозрел перевитые мускулами плечи и бугристую спину, отвел взгляд и ответилнепонятно:

– Одинаковость не бывает красивой. А в красивом кувшинеможет оказаться гнилая вода. Будем спускаться?

– Я пойду один, – ответил Придон. – Ты выжди,потом спускайся, но за мной не следуй. Я буду пробираться к их дворцу водиночку.

– Может быть, я? Ты же знаешь, что я…

– Знаю, – оборвал Придон. – Но лучше об этомзабыть. Да и… понимаешь, вдруг да придется драться? Я бы не хотел, чтобы тыдрался против своих.

Конст нехотя кивнул.

– Я тоже.

Придон шлепнул его по худому плечу.

– Жди. Спустись ниже, там вроде бы пещеры, ручей. Я…обязательно вернусь.

– Сколько ждать?

Придон окинул взглядом долину.

– Думаю, если за пару дней ничего не отыщу, вернусь затобой.

Он опускался быстро, в голове стучали острые злые молоточки,а камни, за которые хватался, были горячими, но пальцы не обжигали. Он наконецпонял, что сам разогрелся, как раскаленное в горниле кузнеца железо. Это ужеДолина Дэвов, где обломок дивного меча, это уже почти победа… половина победы,ибо никто и никогда из смертных сюда еще не добирался!., а потом он на этом жедраконе к Итании, она одаряет его благосклонной улыбкой…

Дважды на пути вставала странная призрачная радуга. Всякийраз он чувствовал, как его тело проходит будто сквозь влажный туман. Однаждыдорогу загородил водный поток, что бурно ниспадал с горы. Придон замедлил шаг,но поток выглядел полупрозрачным, вода даже не шумит, а брызги исчезают прямо ввоздухе…

Он вытянул руку, засмеялся и прошел насквозь.

– Итания, – сказал он шепотом. – Все длятебя, Итания… Весь мир существует для тебя, Итания! Ты есть богиня… Я умру,если ты взглянешь сердито…

Слова пошли изломанные, горячечные. Он сам смутно дивился.Снова проснулся в нем и заговорил неведомый бог, что наполняет уже не толькосердце, но все тело сладкой болью, щемом, тоскою и страстью, от слов которогоиз-под лопаток прорастают незримые крылья, душа то взмывает к небесам, топадает в темные бездны ада, кувыркается в радуге, скачет по вершинам деревьев,а сам он чувствует себя, как могло бы ощутить, наверное, чистое ядро ореха,когда внезапно раскалывается серая сморщенная скорлупа, покрытая пылью игрязью…

Три острых копья появились ниоткуда. Три лезвия уперлись вгрудь, он шелохнулся, и тут же три тонкие струйки крови появились на груди. Онвскинул глаза. Лица троих существ, что держали копья, были суровыми ихолодными.

Он замер, не столько от страха и боли, сколько отнеожиданности. Совсем не дивы, а… ну да, эльфы, о которых столько слышал каждыйартанин, каждый куяв! Наверное, даже дикие славы наслышаны о прекрасныхбессмертных, что живут в дремучих лесах или среди неприступных гор. Все троетонкие и стройные, в легких, но явно очень теплых одеждах, лица точеные,бледные, изящные, с удивительно острыми удлиненными ушами.

– Смертный, – проговорил один чистым красивымголосом. – Смертный… Я не могу понять, как он здесь оказался? Второй эльфрассматривал Придона с явной брезгливостью.

– Я тоже не понимаю, – сказал он высоким чистымголосом, – как ему удалось отыскать этот проход. Ведь он закрыт всемивидами магии для людей, зверей и птиц. А также для дивов, гномов и даже богов.Ты маг?

Придон прохрипел:

– Как из медведя… танцор.

– Да? Странно… Защита наша… все верно – цела! Но тыкак-то прошел. Правда, никакой маг не мог бы пройти через наш Пояс. Никакойчародей не смог бы даже увидеть!