Врата набежали, но остались сбоку, а потом и позади. Тамстояли с оружием, почему-то втрое больше обычного. Ворота ночью охраняют двое,оба наверху, а тут шестеро или семеро внизу, лунные блики на обнаженныхтопорах…

Он мягко спрыгнул, затаился на миг, но месяц почти несветит, здесь не царьградское небо, да и народ спит, пробежал сперва подстеной, затем навстречу понеслись улицы Киева. Он ощутил, что не мешают ни щит,что как прирос к спине, ни длинная палица.

Княжеский терем вырос на горе огромный и грозный. Посредидвора, окружен высоким забором, на воротах надежная стража. Во дворе –десятка два отборных гридней, что и спят с оружием в руках. Трое на крыльце,еще с десяток в коридорах…

– Сейчас ты увидишь, – прошептал он ненавидяще, –что твоими богатырями мне только сапоги вытирать…

Выждал, переводя дух, вытер пот, собрался, вогнал себя в тоособое состояние духа и тела, когда видишь как бы и по бокам, и сзади,чувствуешь, кто и что задумал, еще раз глубоко вздохнул, очищая голову, и…побежал через двор.

В нужные мгновения прыгал в сторону, оказывался за спинаминичего не подозревающих стражей, бежал дальше, падал под ноги другим, а тесмотрели задумчиво вдаль, едва не наступая ему на голову, откатывался, полз,перебегал, прыгал через перила, перед глазами сперва пронеслись сени, потомодна лестница, вторая и наконец третья, последняя, к его проклятой горнице!

Дверь распахнулась от сильного удара. Из глубины палаты,залитой резким светом месяца, резко повернулся человек. На чисто выбритойголове метнулся черный клок волос, похожий на сгусток мрака. На Залешанинавзглянуло острое, как топор, лицо великого князя.

Владимир был в своей знаменитой кольчуге поверх рубашки,Залешанин узнал ее по необычному серебристому блеску, лицо было злое ипочему-то блеснуло в мелких крапинках пота. Залешанин увидел, как рука князямгновенно ухватила длинный узкий меч.

– Кто?..

– Я, – ответил Залешанин. – Я, князь.

– Кто… Неужто вернулся… ты, смерд?.. Как ты сюда попал?

– Потому что это я, – ответил Залешанин громче.

Горячая кровь хлынула в голову, измученное тело спешнособирало остатки сил, сердце бьется, обещая выдержать до конца, а пальцыподрагивают и тянутся к его палице.

Он шагнул вперед, щит взял в левую, вроде бы подает князю, вто же время закрыл половину груди, где сердце. В ладонь правой сготовностью скользнула рукоять па­лицы.

Их взгляды встретились, Залешанин ответил хриплым от яростиголосом:

– Да, я сумел вернуться. Вот щит, ради которого погиблостолько…

Владимир сделал осторожный шаг вперед, обнаженный меч держалв левой, но Залешанин помнил, что князь владеет обеими руками одинаково, следилкраем глаза, готовый в любой миг парировать палицей или закрыться знаменитымщитом.

В трех шагах от смерда Владимир остановился, оба цепкодержали глазами друг друга, оба напружиненные до треска костей, жилы едвавыдерживают, вот-вот лопнут.

В коридоре прогремел тяжелый топот. Залешанин состранным облегчением в душе ухватился за палицу. Наконец-то те губошлепыспохватились, бегут спасать князя! Да только успеют ли? Хоть у него и лучшиебогатыри земли Русской, но все же дорого придется заплатить за такой пир вхоромах великого князя!

Дверь вылетела вместе с петлями. Не успела грохнуться напол, как в палату ворвались люди с оружием, огромные и дико орущие, в железе, смечами и топорами. Залешанин глазом не успел моргнуть, как всей толпойнабросились на князя. Тот отпрыгнул, тут же в обеих руках заблистало два меча,где успел взять второй, зазвенели страшно, высекая короткие злые искры.

Трое или четверо кинулись на Залешанина, он в замешательствеедва успел выставить палицу, с трудом принял на нее два сильных удара, тут жеплечо ожгло болью, сильно запекло в боку, он успел увидеть кровь, взъярился,отскочил, давая себе пространство, а исполинская палица завертелась, как крыльяветряка.

Воины наседали яростно, рубили умело и сильно, он содрогалсяот страшных ударов, но щит Олега теперь сам дергался навстречу, гремело железо,глухо стучали топоры о широкие булатные пластины на щите. Его палица досталаодного, второго, третий отпрыгнул, зажимая разбитое плечо. Залешанин слышалсбоку крики и звон мечей, но головы повернуть не успевал, на него бросались сутроенной яростью.

Крик стоял на чужом языке, лезли остервенело, падали подударами. Залешанин услышал дикий хохот и яростный вскрик князя:

– Получил, сволочь?.. Давай другого!.. Получи и ты!

Залешанин отодвинулся вдоль стены, крушил, под его ударамистоял треск, звон, а кровь плескала красными струями так щедро, словно он билпо мокрому белью. Вдруг его спина ударилась о горячее и твердое, отшатнулся,ощутил, что так же отшатнулся и князь, чтобы не задевать друг друга прибогатырских замахах, и так некоторое время дрались молча, дико, повергаястрашными ударами врага на пол, усеивая убитыми и ранеными всю палату.

В глазах на миг померкло, он отшатнулся, кончик чужогомеча едва не рассек лицо, но зато чиркнул по груди, оставив длинную рануглубиной в палец. «И так от потери крови в глазах темнеет, – подумалон в страхе. – Сейчас вовсе свалюсь… Нет, гады, я сперва покажу, как Залешаниндерется, а потом еще покажу и как умирает…»

Врагов осталось всего пятеро. Трое продолжили яростный бой,но двое отступили, разом вытащили из-за сапог длинные швыряльные ножи.Залешанин торопливо закрывался щитом, рубил, в мучительном страхе ощутил, чтосейчас произойдет самое страшное, избежать не получится, слишком долго судьбахранила…

Ножи одновременно выскользнули из рук. Бросок был настолькобыстрым и сильным, что Залешанин скорее угадал направление, чем увидел: одиннож в князя, другой – ему в сердце! Он вскинул щит, чувствуя, как тот самохотно дернулся вверх, закрывая от ножа, а сам он, понимая, что делаетнепоправимую глупость, дичайшую и непонятную, бросился в сторону, успел ощутитьсильный удар в грудь, вскрикнул от боли и упал к ногам князя, которого закрылсвоим сердцем.

Среди нападавших закричали разочарованно и зло. Все пятеробросились на князя. Залешанин успел увидеть его дикий взор, слышал над головойзвон мечей и доспехов, злобные крики, ругань и стоны. Князь рубился как демон,оба меча сверкали, высекая искры, из нападающих то один, то другой отпрыгивали,зажимая раны, но тут же снова бросались вперед, словно раны затягивались тутже.

Борясь с темнотой в глазах, он видел, как князь рассек шеломодному, а рука другого, отсеченная в локте, плюхнулась в сторону. Воин взвыл,завертелся на месте, разбрызгивая кровь. Залешанин попробовал отпихнуть князя всторону окна, тот вертелся как вьюн, рубился яростно и так быстро, словно унего была дюжина рук. Залешанин сцепил челюсти так, что не разжать и Муромцу, началвставать, опираясь на палицу. Владимир крикнул: