– Впечатляюще, – сказал Фалькони, подходя к ней.

– Похоже на картину кисти мастера, – заметила Нильсен, присоединяясь к ним.

– Или на локацию компьютерной игры, – добавил Триг.

Кире все вокруг казалось невероятно древним. Вряд ли это была родина Канувших (разумной, технически продвинутой расе развиваться на планете в приливном захвате было бы на редкость сложно), но она почти не сомневалась, что Канувшие обосновались здесь давным-давно и оставались довольно долго.

Морпехи метались, устанавливая вокруг шаттла автоматические турели, запуская в воздух беспилотники (взлетавшие в небо с царапающим нервы жужжанием) и размещая по широкому периметру датчики, активные и пассивные.

– В шеренгу – стройсь! – рявкнул Койич, и морпехи выстроились перед закрытым шлюзом.

Затем офицер быстрым шагом подошел к Кире, Фалькони и энтропистам, созерцающим пейзаж, и сказал:

– У нас есть два часа, прежде чем медузы достигнут орбиты.

У Киры замерло сердце:

– Мы не успеем.

– Деваться некуда, – отрезал Койич. – Они не станут рисковать – бомбить нас, обстреливать ракетами, метать перуны, так что…

– Простите… перуны?

– Кинетические снаряды, – ответил Фалькони. – Огроменные вольфрамовые стержни или что-то в этом духе. По убойной силе сопоставимы с ядерным оружием.

Койич дернул подбородком.

– Именно. Медузы не рискнут уничтожить тебя или Посох. Им придется тоже высадиться здесь. Если сможем проникнуть в те здания, то завяжем бой, отвлечем внимание на себя и выиграем для вас немного времени. Если продержимся достаточно долго, то «Дармштадт», возможно, вышлет подкрепление. В космосе бой будет проигран, к гадалке не ходи.

– Думаю, о мерах биобезопасности можно забыть, – сказала Кира.

Койич хмыкнул:

– Спорить не стану.

Первый помощник прорявкал еще несколько команд, и вскоре их отряд рысцой маршировал по разбитой брусчатке, топот четырнадцати бойцов в экзоскелетах напоминал зловещий грохот барабанов. Двое морпехов с «Дармштадта» остались сторожить шаттл. Оглянувшись, Кира увидела, что они копошатся у корабля, проверяя, не поврежден ли теплозащитный экран.

Ветер ощутимо задувал сбоку. После стольких месяцев на кораблях и станциях движение воздуха и неровность почвы под ногами были непривычны.

Кира прикинула в уме: прошло почти шесть месяцев с тех пор, как она покинула Адрастею. Шесть месяцев при свете ламп, в замкнутых помещениях, пропитанных запахом пота.

Под подошвами ее ботинок хрустел черный мох. Здесь была и другая растительность; близлежащие скалы обвивал плющ с мясистыми стеблями (хотя кто знает, возможно, это не растения). На лицо камня словно ниспадали сальные волосы. Кира машинально отметила другие особенности флоры: растения с листьями в сети прожилок, наподобие земных двудольных. Ветвятся неравномерно, на стеблях крупные утолщения. Не видать ни цветов, ни плодовых растений.

Пищи для глаз хватало, но больше всего ей хотелось взять образец клеток какого-нибудь растения и изучить его биохимию. Вот где таилась истинная магия. Совершенно новый биом, требующий изучения, но Кира не смела остановиться, чтобы что-нибудь о нем узнать.

Они обогнули склон горы – и, не сговариваясь, все девятнадцать участников экспедиции замерли на месте.

Перед ними, в низкой ложбине в устье долины, предстал город инопланетян. Несколько километров в поперечнике – больше, чем Хайстоун, столица Вейланда (хотя Хайстоун был не особо крупным городом по меркам Лиги; в тот год, когда Кира его покинула, там проживало всего-навсего восемьдесят четыре тысячи человек).

Высокие веретенообразные здания тянулись ввысь, белые, словно кость, покрытые слоем мха, проникшего во все щели и трещины. Кое-где стены обрушились, и были видны помещения, побольше и поменьше, теперь изгвазданные грязью, увитые всепроникающим плющом. Между башнями теснились домики с коническими крышами и стрельчатыми окнами, лишившимися стекол. Прямых линий мало; преобладали кривые и извилистые, словно в природе.

Даже в полуразрушенных зданиях чувствовалась утонченная элегантность, которую Кира видела лишь на рисунках или видео заранее спланированных роскошных поселений на Земле. Все в городе казалось продуманным, от изгиба стен до расположения улиц, которые вились, словно ручьи, по всему поселению.

Несомненно, колония была заброшена. И все же в лучах нескончаемого заката, под грядой пылающих облаков казалось, что город не вымер, а просто дремлет, словно ждет побудки, чтобы ожить и вновь взойти на вершины былой славы.

Кира выдохнула. Благоговение лишило ее слов.

– Туле, – сказал Фалькони, разрушая чары. Он был не менее взволнован.

– Куда нам идти? – спросил Койич.

Кире не сразу удалось собраться с мыслями, чтобы ответить:

– Не знаю. Взгляд ни за что не цепляется. Нужно подойти ближе.

– Вперед марш! – рявкнул Койич, и они продолжили спуск по склону в сторону города.

Энтрописты, шедшие рядом с Кирой, сказали в унисон:

– Мы поистине рады созерцать это великолепие, узница.

Пожалуй, и она была рада.

Башни вздымались все выше по мере того, как отряд приближался к краю города. Здания были преимущественно белыми, но синие панели то там, то здесь вносили разнообразие и слегка оживляли пустынный городской пейзаж.

– Они умели чувствовать красоту, – сказала Нильсен.

– Откуда нам знать, – сказал Фалькони. – Возможно, все это так устроено ради какой-то практической цели.

– Вам вправду так кажется?

Капитан ничего не ответил.

Когда они вошли в город с юга по широкому проспекту, Киру охватило острое чувство узнавания. Она будто бы переместилась во времени. Она никогда не бывала в этом сумеречном городе, в отличие от Кроткого Клинка, но его воспоминания были столь яркими, что казались ей почти своими. Она вспоминала…

…жизнь. Живые существа и машины сновали по земле и в воздухе. Прикосновения к коже, звуки голосов, и ветер доносит сладкий аромат цветов… и на мгновение она увидела город таким, каким он был раньше: полный жизни, встающий во весь рост, полный надежды и гордости.

Не теряй самообладания, сказала она себе. Не теряй самообладания. И мысленно усилила контроль над Кротким Клинком. Что бы ни случилось в этот день, она была полна решимости не дать чужи вырваться на волю и разбушеваться. Она совершила уже достаточно ошибок.

– Как ты думаешь, когда его построили? – спросил Триг. Он с неприкрытым восхищением смотрел сквозь забрало скафандра.

– Столетия назад, – ответила Кира, прислушиваясь к ощущению древности в воспоминаниях Кроткого Клинка. – Еще до того, как люди покинули Землю. Возможно, даже раньше.