был не только он один. — Он медленно проговорил: — Откуда взялся яд, пока можно опустить. Кто-то тайком перемещался по секретному речному пути между посёлком Сяоюань и этой пещерой, очевидно, происходило что-то необычное, кто, зачем и откуда проникал в эту пещеру? Начать следует со странных звуков из “провала”. — Ли Ляньхуа вытянул руку и пальцем провёл в воздухе кривую линию. — “Провал” находится на заброшенном кладбище, раз это холм, а “провал” расположен на его наветренной стороне, то ночной ветер, проникая в дыру, создаёт звуки, подобные воплям призраков и волчьему вою… Хотя “провал” очень глубокий, почти десять с лишним чжанов глубиной, но так как вход на вершине холма, на самом деле его дно находится не настолько низко, как представляется людям, а здесь… — Он медленно перевёл палец к подножию изображённого им холма. — На западе заброшенного кладбища, а там имеется пруд, из-за которого люди ещё меньше ожидают, что пещера, подобная царству мёртвых, прямо рядом с ним.

Лицо Янь Фу слегка дёрнулось, он несколько раз слабо кашлянул.

— А рядом с прудом тогда была не безлюдная местность, — продолжал Ли Ляньхуа, — там находился двор самого богатого человека в Сяоюане — Янь Цинтяня.

Лицо у Янь Фу задёргалось ещё сильнее.

— Как ты узнал, что там находился двор семьи Янь?

— Рядом с прудом растут причудливого вида деревья. В своё время я путешествовал по землям Мяо, они называются “драцена мечелистная”, на центральных равнинах такие не растут. А раз деревья не распространённые в этой местности, значит, кто-то посадил их здесь. Но много лет назад единственными чужаками, кто сюда переехал, была семья Янь.

Янь Фу вдруг зашёлся приступом сильного кашля.

— Кхэ-кхэ… кхэ-кхэ-кхэ…

Ли Ляньхуа сочувственно посмотрел на него, перевёл взгляд на нарисованный им в воздухе “холм” и ровным голосом продолжил:

— Раз двор семьи Янь находился рядом с “провалом”, и там же есть пруд, мне вдруг пришло в голову… Возможно, те, кто приплывал по реке, хотели попасть не в “провал”, а в пруд семьи Янь… Таким образом можно было попасть в поместье и исчезнуть из него так, чтобы даже духи не знали и демоны не почуяли, никем не замеченным. — Он беззаботно полюбовался закатом. — Старший Янь, есть ли ошибки в моих рассуждениях?

— Нет, — просипел Янь Фу немного погодя, после того как его кашель унялся.

— А после того, как пропал а-Хуан, вода в этом пруду стала красной — это доказывает, что он связан с “провалом”… Вода окрасилась от румян, которые а-Хуан не успел распродать. — Он помолчал. — Таким образом… Скелеты в “провале” имели отношение к семье Янь, а в семье Янь несколько десятков лет назад произошло загадочное убийство. — Его тон казался особенно мягким и успокаивающим, словно он говорил с ребёнком. — Госпожа Янь отрубила голову Янь Цинтяню и бежала, имущество семьи куда-то запропастилось, однако домоправитель семьи Янь остался в этом месте на долгие годы и сделался кузнецом.

— Верно. — Янь Фу больше не кашлял, но голос его оставался хриплым. — Всё верно.

Ли Ляньхуа покачал головой.

— Глубочайшее заблуждение, всё произошло совершенно не так.

Глаза Янь Фу странно блеснули.

— С чего ты взял, что всё было не так?

— В “провале” покоится скелет причудливого вида, с двумя головами и двумя телами, но всего с одной парой ног, любой из Улиня скажет, что это останки “Бычьей головы и Лошадиной морды”. “Бычья голова и Лошадиная морда” — главный прихвостень “Яньло-вана”, он умер в “провале”, но никто в посёлке Сяоюань не видел злодея такой странной наружности, а значит, он приплыл по реке. “Провал” — это тупик, следовательно, оказаться он планировал в “Саду чистой воды” семьи Янь.

— И что с того? — спросил Янь Фу. — Это не имеет ни малейшего отношения к убийству госпожой Янь её мужа.

— “Бычья голова и Лошадиная морда” — человек Улиня, мало того — первый в “Чертогах Жёлтого источника”, если он искал семью Янь, то не без умысла. Фамилия хозяина “Чертогов Жёлтого источника” тоже Янь, поместье семьи Янь называлось “Сад чистой воды”, “чистая вода” берётся из “источника”, естественно, я заподозрил, не был ли дом Яней теми самыми знаменитыми в Улине “Чертогами Жёлтого источника”?

— И что, если да? И что, если нет? — мрачно усмехнулся Янь Фу.

— Если дом Яней был “Чертогами Жёлтого источника”, то разумеется, Янь Цинтянь был “Яньло-ваном”, тогда разве смогла бы госпожа Янь отрубить ему голову? — улыбнулся Ли Ляньхуа. — Неужто в боевом мастерстве она превосходила “Яньло-вана”? — Помолчав, он продолжил: — Если же дом Яней был не “Чертогами Жёлтого источника”, а обычной семьёй торговцев, не владеющих боевыми искусствами, и госпожа Янь — слабой женщиной, то как тогда она перерубила Янь Цинтяню шею? Мы с вами знаем, что голова у человека крепкая, и не приложив усилий, её так просто не отрубить и не расколоть череп… Разве что ей пришлось несколько раз ударить ножом по шее Янь Цинтяня, чтобы отрубить ему голову. — Бросив взгляд на Янь Фу, Ли Ляньхуа неторопливо продолжил: — Что маловероятно… Так что я полагаю… Скорее всего, голову Янь Цинтяню отрубила вовсе не госпожа Янь.

— Если она не убивала, то почему обратилась в бегство? — По согбенной и усталой фигуре Янь Фу и его тону казалось, будто он и не был домоправителем некогда процветающей семьи Янь, и вовсе никогда не принадлежал к семье Янь.

— Почему она сбежала, вам, конечно, известно лучше всех, — вздохнул Ли Ляньхуа. — Вы были домоправителем семьи Янь, все говорят, что у вас с госпожой Янь были… это самое… хорошие отношения…

Только что горбившийся на табурете Янь Фу неожиданно встал, его испещрённое пятнами лицо вдруг исказилось в пугающе свирепой гримасе.

— Что ты сказал?

С терпеливой и мягкой улыбкой на лице Ли Ляньхуа повторил:

— Все говорят, что у Янь Фу и госпожи Янь… были хорошие отношения… вероятно, имело место…

Не успел он договорить, как Янь Фу, который только что выглядел тихим и безучастным, неожиданно набросился на него и потянулся пальцами к его горлу, скрежеща зубами, словно вдруг превратился в дикого зверя. Ли Ляньхуа заслонился рукой и легонько толкнул — Янь Фу тяжело опрокинулся на землю, в этой схватке он полностью проиграл. С виноватым видом Ли Ляньхуа протянул ему руку и помог подняться, Янь Фу, не переводя дух, с озлобленным выражением лица, зашёлся в приступе кашля.

— Кха-кха-кха… кхэ-кхэ-кхэ-кхэ…

Он никак не останавливался, однако Ли Ляньхуа договорил:

— Прелюбодеяние.

Янь Фу с усилием вдохнул и яростно выпалил:

— Незачем при мне говорить об этих… — Он