— О Боже, Ральф! — Луиза, прижав руку к груди, посмотрела нанего встревоженными, расширившимися от ужаса глазами.

— Пойдем, Луиза. Пора выбираться.

Теперь Луиза откликнулась довольно охотно. Ральф подвел ее кдвери… Лихорадочно надеясь, что та открыта.

— Две тысячи человек, — почти простонала женщина, когда ониприблизились к двери. Ральф почувствовал облегчение, когда ручка поддалась, ноЛуиза ледяными пальцами ухватила его за запястье, прежде чем он успелраспахнуть дверь. Ее обращенное вверх лицо горело безумной надеждой. — Можетбыть, маленькие человечки лгали нам, Ральф, — возможно, они преследуют личныекорыстные цели, смысл которых нам никогда не постигнуть, и поэтому они намсолгали.

— Не думаю, что они могут обманывать, — медленно ответил он.— И что самое ужасное, Луиза, — они просто не могут. К тому же, существует ещеи это. — Ральф указал в сторону Общественного центра, окруженного грязноймембраной, которую они уже не видели, но знали о ее присутствии. Луиза неповернулась, чтобы посмотреть. Вместо этого она сжала холодной ладонью егопальцы, открыла дверь и пошла вниз по лестнице.

2

Ральф, открыв дверь у подножия лестницы и выглянув в коридоршестого этажа, увидел, что там никого нет, и вывел Луизу. Они направились былок лифту, но остановились возле открытой двери с табличкой «КОМНАТА ОТДЫХА». Впустом помещении работал телевизор, а их старая знакомая Лизетт Бенсон велаутреннюю программу новостей. Ральф вспомнил тот день, когда он, Луиза и Биллсидели в гостиной Луизы, ели спагетти с сыром и смотрели репортаж об инциденте,когда здание Центра помощи женщинам забросали куклами. Это произошло всегоменее месяца назад. Внезапно он вспомнил, что Билл Мак-Говерн никогда больше неувидит Лизетт Бенсон, как и не сможет забыть закрыть входную дверь; ощущениепотери, столь же яростное, как и ноябрьская буря, охватило его. Он никак не могповерить в это. Как случилось, что Билл умер так быстро, без лишних церемоний?«Ему не понравилось бы, — подумал Ральф, — и не только потому, что смерть вбольничном коридоре от сердечного приступа показалась бы ему дурным тоном».

Но он видел, как все произошло, а Луиза почувствовала, какБилл пожираем изнутри. И это навело Ральфа на мысль о саване, окутавшемОбщественный центр, и о том, что произойдет, если они не предотвратятвыступление Сьюзен Дэй. Он направился к лифту, но Луиза потянула его назад.

Она завороженно смотрела на экран телевизора.

— …почувствуют огромное облегчение, когда выступлениезащитницы права, на аборт Сьюзен Дэй станет историей, — говорила Лизетт Бенсон,но так считает не только полиция. Очевидно, как защитники жизни, так исторонники выбора чувствуют, что находятся на грани конфликта. А сейчасрепортаж Джона Киркленда в прямом эфире из Общественного центра Дерри.

Джон?

Бледным хмурым мужчиной, стоящим рядом с Кирклендом,оказался Дэн Далтон. На рубашке его виднелся значок с изображением скальпеля,нацеленного на ребенка, свернувшегося клубочком, в красном круге спересекающимися по диагонали линиями. Ральф увидел полдюжины полицейских машини два новеньких фургона, один с эмблемой Эн-Би-Си. По газону шли двоеполицейских с собаками — бладхаундом и немецким шефердом — на поводке. —Привет, Лизетт, репортаж ведется из Общественного центра; общее настроениеможно охарактеризовать как взволнованность и решимость. Рядом со мной находитсяДэн Далтон, президент организации «Друзья жизни», столь яростно протестующейпротив выступления мисс Дэй. Мистер Далтон, вы согласны с характеристикойситуации?

— Что в воздухе витают беспокойство и решимость? — спросилДалтон. — Да, можно сказать и так. Мы обеспокоены, что усилия Сьюзен Дэй, самойкровавой преступницы страны, могут увенчаться успехом, ибо это приведет кежедневному убийству двенадцати — четырнадцати беспомощных нерожденных детейтолько здесь, в Дерри.

— Но, мистер Далтон…

— И, — перебил его Далтон, — решительно настроены доказатьвсем, что мы не нацисты, убаюканные болтовней дерьмовых политиков. — МистерДалтон…

— Мы также хотим доказать всем, что некоторые из нас всостоянии постоять за свои убеждения и выполнить священную обязанность, которуюлюбящий Господь возложил…

— Мистер Далтон, «Друзья жизни» планируют акты насилия?

Вопрос заставил Дэна замолчать, стирая законсервированнуюживость с его лица, и Ральф заметил поразительную вещь: злость и агрессивностьскрывали тот факт, что Далтон испуган до смерти.

— Насилие? — выдавал из себя Дэн, произнеся это словоаккуратно, будто оно могло поранить ему рот. — Нет. «Друзья жизни» отвергаютмысль, что неправым поступком можно достичь чего-то правого. Мы планируемпровести массовую демонстрацию — к нашей борьбе присоединятся защитники жизнииз Огасты, Портленда, Портсмута, даже из Бостона, — но насилия не будет.

— А как насчет Эда Дипно? Вы можете говорить и от его имени?

Губы Далтона, и так плотно сжатые в одну нить, теперь,казалось вовсе исчезли.

— Мистер Дипно больше не имеет никакого отношения к «Друзьямжизни», — произнес он, и Ральф уловил в тоне говорящего страх и гнев. — Как иФрэнк Фелтон, Сандра Мак-Ки и Чарльз Пикеринг, если вас это интересует. ВзглядДжона Киркленда в объективе камеры был мимолетен, но красноречив. Он говорил отом, что, по его мнению, Дэн Далтон совсем спятил.

— Вы хотите сказать, что Эд Дипно и остальные личности —извините, но мне о них ничего не известно — организовали собственную группу,выступающую против абортов? Нечто типа филиала?

— Мы не против абортов, мы за жизнь! — выкрикнул Далтон. — Аэто большая разница, жаль, что репортеры путают оба понятия!

— Значит, вам не известно местонахождение Эда Дипно и что онпланирует?

— Я не знаю, где он, и меня это не интересует, как не интересуют…Филиальщики.

«Однако ты боишься, — подумал Ральф. — И если такойсамоуверенный сморчок, как ты, боится, то я просто в ужасе».

Далтон пошел прочь. Киркленд, очевидно, решив, что еще невсе выжал из него, отправился вслед за Дэном, разматывая на ходу шнурмикрофона.

— Но разве не правда, мистер Далтон, что, пока Эд Дипно былчленом вашей организации, именно он спровоцировал несколько протестов сэлементами насилия, включая выходку с куклами, наполненными искусственнойкровью, в прошлом месяце?

— Вы все о том же? — спросил Дэн Далтон. — Я помолюсь завас, мой друг. — И зашагал прочь.

Киркленд удивленно посмотрел ему вслед, затем повернулся ккамере: — Мы пытались связаться с представителем противоположной стороны —Гретхен Тиллбери, приложившей столько усилий, чтобы здесь, в Общественномцентре Дерри, сегодня состоялось выступление Сьюзен Дэй, — но не смогли до неедобраться. Мы слышали, что мисс Тиллбери сейчас находится в Хай-Ридж, убежищедля женщин, временно заменяющем им дом, которым владеет и управляет Центрпомощи женщинам. Очевидно, она и ее ассистенты готовятся достойно провести то,что, по их мнению, выльется в мирную демонстрацию и выступление сегоднявечером.