Ральф взглянул на Луизу и произнес:

— По крайней мере, теперь мы знаем, куда ехать. На экранетелевизора появилась Лизетт Бенсон:

— Джон, существует ли реальная угроза насилия?

И снова Киркленд, остановившийся перед вереницей полицейскихмашин. В руках он держал белый бумажный прямоугольник с напечатанным текстом.

— Служба безопасности обнаружила сотни таких карточек,разбросанных по газону перед Общественным центром. Один из охранниковутверждает, что видел автомобиль, из которого бросали карточки — «кадиллак»модели шестидесятых, коричневый или черный. На нем не было номерных знаков, нона заднем бампере имелась надпись:

«АБОРТ — ЭТО УБИЙСТВО, А НЕ ВЫБОР».

И снова студия, и Лизетт Бенсон, крайне во всемзаинтересованная:

— И это написано на тех карточках, Джон?

Киркленд:

— Ты бы назвала это загадкой. — Он взглянул на карточку. —«Если бы в вашем пистолете было всего две пули и вы очутились в одной комнате сГитлером, Сталиным и врачом, делающим аборты, как бы вы поступили?» — Кирклендпосмотрел в камеру и сказал: — Ответ, напечатанный на обратной стороне, гласит:«Всадил бы обе пули в такого врача».

— Джон Киркленд, репортаж из Общественного центра Дерри.

3

— Я умираю от голода, — сообщила Луиза, когда Ральфосторожно выводил «олдсмобиль» со стоянки. — Даже если я и преувеличиваю, то несильно.

— Я тоже хочу есть, — ответил Ральф. — Вполне естественно,если учесть, что мы не ели со вторника. По пути в Хай-Ридж обязательно заедем вкафе.

— А времени у нас хватит?

— Мы его сделаем. В конце концов, победу одерживает сытый.

— Возможно, только я не чувствую себя очень воинственной. Аты знаешь, где…

— Помолчи секунду, Луиза.

Он остановил машину, перевел коробку передач в нейтральноеположение и прислушался. Из-под капота доносилось постукивание и скрежет, непонравившейся Ральфу. Конечно, цементные стены в таких местах усиливают звуки,и все же…

— Ральф? — нервно окликнула Луиза. — Только не говори мне,что машина сломалась. Просто не говори мне этого, хорошо?

— Думаю, с ней все в порядке, — ответил он и снова сталпробираться к дневному свету. — Я немного отвык от старушки Нелли с тех пор,как умерла Кэролайн. Забыл, на какие звуки она способна. Ты что-то хотеласпросить? — Ты знаешь, где находится Хай-Ридж?

Ральф покачал головой:

— Где-то в пригороде Ньюпорта. Вряд ли они хотят, чтобымужчины знали адрес этого приюта. Я надеялся, что тебе известно лучше.

Луиза тоже покачала головой:

— Слава Богу, мне никогда не нужно было прибегать к подобнымуслугам.

Нам нужно позвонить ей. Мисс Тиллбери. Тебя же с нейпознакомила Элен, значит, ты можешь поговорить с этой дамой. Она выслушаеттебя.

Луиза одарила его взглядом, согревшим сердце — «Любойздравомыслящий человек прислушается к тебе, Ральф», — говорили ее глаза, ноРальф опять покачал головой:

— Готов спорить, что сегодня Гретхен отвечает на звонкитолько из Общественного центра и от Сьюзен Дэй. Эта женщина либо очень смелая,либо просто тупоголовая ослица, раз она приезжает сюда.

— Возможно, и то и другое. Если Гретхен Тиллбери не отвечаетна телефонные звонки, как же мы сможем связаться с ней?

— Вот что я тебе скажу: большую часть своей настоящей жизни,как называет это Фэй Чепин, я проработал коммивояжером, надеюсь, что и сейчас вслучае необходимости смогу проявить изобретательность. — Он вспомнил о женщинеиз справочного бюро с оранжевой аурой и усмехнулся: — И убедительность.

— Ральф?

— Что, Луиза?

— Мне кажется, это и есть настоящая жизнь.

Он погладил ее по руке:

— Понимаю, дорогая.

4

Знакомое худощавое лицо выглянуло из кабины контролераплатной больничной стоянки, знакомая улыбка — не менее полдюжины зубов ушли всамоволку — осветила его.

— Эй, Ральф, это ты? Провалиться мне на этом месте. Красота!

— Триггер? — удивился Ральф. — Триггер Вашон?

— А кто же еще? — Триггер откинул упавшие ему на глазапрямые волосы, чтобы получше рассмотреть Луизу. — А кто этот цветочек? Будь япроклят, если не знаю ее!

— Луиза Чесс, — ответил Ральф, доставая билетик избумажника. — Ты должен знать ее мужа, Пола…

— Черт, конечно, знаю! — воскликнул Триггер. — В семидесятомили семьдесят первом мы с ним иногда вместе проводили уик-энд! Вот это да!

Как он поживает, мэм?

— Мистер Чесс ушел в мир иной более двух лет назад, —ответила Луиза. — Проклятье! Грустная новость. Он был отличным парнем, ПолЧесс.

Его все любили. — Триггер так расстроился, будто Луизасообщила ему, что это случилось сегодня утром.

— Благодарю, мистер Вашон. — Луиза взглянула на часы, затемна Ральфа.

Желудок ее заурчал, как бы ставя последнюю точку в споре.

Ральф через окошечко передал парковочный билетик, и, когдаТриггер принял его, Ральф вдруг понял, что по штампу будет видно, сколько времениони с Луизой провели в больнице. Со вторника. Почти шестьдесят часов. — А чтопроизошло с работой в химчистке, Триг? — поспешно спросил он. — А-а-а, меняуволили, — ответил Триггер. — Разве я не рассказывал?

Почти всех уволили. Сначала я пригорюнился, а в апрелепристроился здесь, и… Эй-эй! Здесь мне намного лучше. Когда работы мало, ясмотрю телевизор, никто не орет на меня, когда я срываюсь с места, как толькозагорится зеленый свет, и никто не наезжает на меня. Все торопятся поскорее натот свет, а мне спешить некуда. И вот что я скажу тебе, Ральф: этот проклятыйфургон был холоднее, чем титьки ведьмы зимой. Простите, мэм.

Луиза не ответила. Казалось, она с огромным интересомизучает свои ладони. А Ральф с облегчением наблюдал, как Триггер смял парковочныйбилет и выбросил его в корзину, даже не взглянув на штамп с датой и временем.Он нажал на кнопку кассового аппарата, и на табло высветилось: 0.00$.

— О, Триг, как мило с твоей стороны, — сказал Ральф.

— Эй-эй, пустяки. — Триггер торжественно нажал еще однукнопку.