Энтони откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. Задумка в целом была идеальной. Заставить его помучиться в поисках денег и страхе потерять Кловерхилл, а потом прикончить, получив и весьма солидный куш, и поместье неугодного господину Мортону адвоката. А ведь если бы не Джозеф с найденным завещанием, у них все бы получилось. И этот чудак еще что-то там лопочет о нежелании получить якобы обманным путем кусок сомерсетский земли? Да Энтони ему половину Кловерхилла отписать должен — и то будет мало!

— Как вы знаете, я сидел рядом с констеблем Уинстоном, а потому имя Мортона слышал очень отчетливо, — продолжал тем временем инспектор. — Мы, к сожалению, сумели взять не всех грабителей, но уж мистер Джонсон от нас не ускользнул. Это, кстати, его настоящая фамилия, а сам он долгое время работал управляющим у Уильяма Мортона. Ночь для нашего дивизиона не прошла впустую, мистер Рид. Допросы длятся до сих пор, но уже сейчас ясно, что столь крупной добычи не попадало в наши сети со времен того самого знаменательного процесса. Обыск на съемной квартире мистера Джонсона дал нам достаточно доказательств вины как его, так и его хозяина, чтобы возбудить новое дело и при хорошем стечении

обстоятельств выписать обоим билеты до Австралии. Очевидно, сей господин никак не рассчитывал, что однажды он окажется под подозрением, а потому не слишком заботился об уничтожении улик.

Энтони тоже поднялся. Он узнал больше, чем хотел бы для собственного спокойствия, но, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен.

— Я нужен вам, инспектор? — спросил он. — Показания, заявление? Еще какие- либо формальности? Не сочтите меня трусом, но я хотел бы покинуть Лондон хотя бы до какой-то ясности в данном деле. Предпочитаю приносить пользу в этом мире, а не в ином.

Инспектор хмыкнул, но вполне понимающе.

— Нападение на констебля карается ничуть не менее сурово, чем нападение на барристера, — сказал он, — так что в деле Джонсона мы можем обойтись даже без ваших показаний. Что же касается его связи с Мортоном и их планомерном удалении былых обидчиков, то на суде, возможно, потребуется ваше присутствие, однако до того момента я не вижу никаких причин, чтобы удерживать вас в Лондоне.

— Благодарю! — Энтони протянул ему руку, и мистер Уокер крепко ее пожал. — Как только понадоблюсь, я всегда к вашим услугам, инспектор! Мой адрес у вас имеется. Моя вечная признательность — теперь тоже!

— Пусть невольно, но вы помогли полиции раскрыть такое дело, за которое сам суперинтендант стал вашим вечным должником, — улыбнулся тот. — Удачи вам, мистер Рид! Был рад взаимовыгодному сотрудничеству!

Энтони поклонился на прощание и покинул Скотланд-Ярд. Выбирать место для медового месяца они с Элизабет будут уже в поезде.

О том, какое в Ноблхосе произошло несчастье, они узнали еще до отъезда. Забежавший с утра на съемную квартиру Джозеф принес Элизабет телеграмму, в которой были всего две строчки, но эти строчки потрясли ее до глубины души: «Срочно возвращайся. Папа в тюрьме, Черити пропала».

— Ходж! — скрипнул зубами Джозеф, пока Элизабет тщетно старалась понять, правда ли это или чья-то злая шутка. Если, памятуя о прошлогодней угрозе свободе мистера Уивера, предположить причину его проблемы с законом как-то было можно, то объяснить причину исчезновения Черити у Элизабет не хватало никакого воображения. Что с ней? Где она? Караулит под стенами тюрьмы, пытаясь добиться справедливости? Ищет доказательства невиновности супруга? Или… с ней случилась какая-то беда, причиной которой стал Эшли? Элизабет не сомневалась, что одной из целей кузена, придумавшего нападение собаки, было напугать Черити и избавиться от нежелательного конкурента в борьбе за Ноблхос, но неужели именно поэтому отца арестовала полиция? Он не простил бы племяннику нового покушения на жену…

Господи, да что же это такое?!..

— Энтони… велел мне оберегать мистера Уивера… — совсем потерянным голосом пробормотал Джозеф и словно бы без сил плюхнулся на гостевую тахту. Закрыл лицо руками в осознании своей вины, и именно это отчаяние привело Элизабет в себя. Чужое несчастье на какое-то время вытеснило из ее души свое.

Она присела рядом с Джозефом.

— Вам не в чем себя обвинять, — мягко сказала она. — Вы стремились помочь другу, и вы помогли ему, Джозеф, избавив не только от вечного опасения потерять Кловерхилл, но, возможно, и от самой смерти, если бы он решил сопротивляться нанятым грабителям. Уверена, Энтони согласится со мной и никогда не укорит вас таким выбором.

Джозеф посмотрел на нее исподлобья.

— Я должен был вернуться в Кроукомб на дневном поезде, и тогда ничего бы не произошло, — возразил он. — А я… решил, что все обойдется…

Элизабет невольно вспомнила о сетовании мужа на максимализм помощника. Джозеф в силу возраста и статуса шестого сына старался объять необъятное и не мог простить себе хоть какой-то оплошности, стремясь доказать всему миру собственную состоятельность. Вероятно, и Энтони был таким, а потому теперь так хорошо понимал младшего товарища и всячески старался оградить его от бед. Он и в Кроукомбе-то Джозефа наверняка оставил для того, чтобы тот своей горячностью не натворил дел, и вовсе не ждал, что он сумеет отвести от Уиверов какую-то фантомную беду. Да только Джозефу этого не объяснишь. И даже не скажешь.

— Не берите на себя слишком много, мистер Нортон, — посоветовала она. — Мне почему-то кажется, что при всем своем желании вы не смогли бы изменить произошедшее. Давайте пока не будем заламывать руки, а дождемся Энтони, вернемся в Кроукомб, узнаем подробности и постараемся исправить ситуацию.

Джозеф хмыкнул, однако глаза снова отвел.

— Разве не я должен утешать вас, мисс Уивер? To есть, миссис Рид? — тут же исправился он и чему-то быстро улыбнулся. — Это же ваша семья, хоть я, подобно Энтони, и имел наглость привязаться ко всем вам, как к родным.

И, как для родных, ничего не пожалею! — неожиданно пылко добавил он. — Уверен, здесь Энтони справится уже и без меня. А там Эмили совсем одна. Я должен хоть как-то помочь!

Элизабет кивнула и отпустила его, а сама поднялась в номер. Открыла платяной шкаф — и замерла.

Джозеф принял решение, а что было делать ей? Там — отец и любимая Черити в беде, тут — муж и покуда полная неопределенность в его судьбе. Элизабет не могла оставить Энтони, но не представляла себе, как отказать в своей поддержке и отцу с сестрой. А еще эта неизвестность — она изводила, лишая какого-то бы ни было самообладания и способности мыслить здраво. Почему Энтони не взял ее с собой, оставив мучиться в ожидании? Да лучше самое страшное, но сразу, чем эта изводящая пропасть сомнений и страхов! Если Элизабет от кого и надо защищать, то только от самой себя! А со всеми остальными она и так справится!

Тряхнув головой, избавляясь от ненужных слез, Элизабет решительно захлопнула створки шкафа и столь же решительно направилась к выходу. Не такая она беспомощна, чтобы не добраться до Скотланд-Ярда самостоятельно! И пусть Энтони рассердится на нее за очередное недоверие, все лучше, чем сидеть в номере, смиренно ожидая своей участи и сходя с ума от отвратительных подозрений.