четверти правды, — она пристально посмотрела в черные глаза одержимого, и остатки ее веселья растворились в оползшей половине лица: — Но слухи не появляются из ниоткуда.

Ахин неопределенно повел плечом. Ему казалось, что герой должен вдохновлять, а не внушать ужас. Что ж, каков герой — таков и эффект.

— Скажи мне, — продолжила знахарка, и в ее голосе послышалось беспокойство. — Что случилось с Бирном?

«У нее нет ничего общего с Орином», — одержимый почувствовал, что начинает уважать эту немощную старушку, которая, даже будучи едва живой, продолжает думать о других.

— Ничего. Бирн цел и невредим. Как и его жители. Я не собираюсь причинять вред тем, кто не мешает осуществлению моего замысла. И готов помочь тем, кто помогает мне.

— Твоего замысла… — задумчиво повторила Илакая, причмокнув половиной рта. — И какая же роль отведена в этом самом замысле неподвижной развалюхе вроде меня? Помешать я тебе не могу, но и помочь не в силах, — она нахмурилась так сильно, как только позволяло частично парализованное лицо: — Не говоря уж о том, что у меня нет ни малейшего желания помогать смутьяну и жестокому убийце.

Ахин застыл, скованный льдом осознания. Герой? Нет, ничуть. Смутьян и убийца? Да, это он. Отродье зла, сеющее хаос в Атланской империи. Одержимый еще не сделал ничего, что можно было бы считать хорошим поступком. И дальше станет только хуже.

Восстановление баланса изначальных сил — благая цель. Но пока она не достигнута, Ахин будет лишь смутьяном и убийцей. Возможно, таким он и погибнет, оставив после себя горы трупов и разрушенные надежды порождений Тьмы, которые окунутся в омут самых ужасных страданий под гнетом оскорбленных и разгневанных созданий Света.

«М-да. Я бы себе тоже не стал помогать…»

— Он не такой! — внезапно воскликнула Аели. — Пусть Ахин и наивный идиот, но он желает всем нам только добра! Я не понимаю его целей и мотивов, но благодарна ему за то, что хоть кто-то начал шевелиться в этой прогнившей насквозь стране! Даже если у него ничего не получится, он хорошенько встряхнет наш огрызок мира, подняв все дерьмо на поверхность! Пусть все увидят и поймут, что дальше так жить нельзя! Может быть, тогда хоть что-то изменится!

Саалея сердито зашипела и отвернулась. Ахин, изумленно уставился на подругу, тщетно силясь захлопнуть отвисшую челюсть.

— Во дает, — присвистнул Диолай. — А обо мне можешь что-нибудь эдакое сказать? Ну, чтобы с душой так!

— Могу, — Аели нервно смахнула с лица непослушный локон зеленоватых волос. — Только тебе не понравится.

— Э-э… Тогда не надо.

Диолай вздохнул и с кряхтением уселся на порог комнаты, поставив мешок рядом. Сонзера подпер подбородок кулаком и закрыл глаза. Вскоре послышалось размеренное сопение. Уметь засыпать где и как угодно — его самый выдающийся талант. Наверное, он смог бы спать даже стоя или на ходу, если бы очень сильно захотел.

— Ладно, — наконец произнесла Илакая, глядя на одержимого. — Тебе я не верю, — она перевела взгляд на девушку: — Но верю ей. Да и врачевание, в конце концов, обязывает меня помогать живым существам, будь они хоть темными, хоть светлыми.

Оправившись от изумления, Ахин тихо прошептал саалее:

— Спасибо.

Та лишь небрежно дернула плечом, даже не повернувшись к одержимому. Ахин подавил вздох и услышал слабый хриплый смех. Он обернулся и увидел улыбающуюся половиной рта знахарку.

— Забавная вы парочка, — Илакая весело подмигнула им. — Так посмотришь — сама невинность. А копнешь поглубже — кто ты, кто она, кто вы вместе…

— Все зависит не только от нас, — пробормотал Ахин, стараясь выкинуть из головы намеки знахарки.

— И да и нет, — она неторопливо перевела взгляд справа налево и обратно. Это, видимо, заменяло ей жесты. — Вот, например, ты пришел сюда. Пришел ты. Но пришел сюда. От тебя ли зависел твой поступок? Безусловно. Но без моего существования ты бы его не совершил. Понимаешь?

— Я так и сказал. Все зависит не только от меня.

— Но получилось, что ты все же пришел. Это реальность. Без всяких «если» и «бы». По итогу эту реальность определил только ты. Разве не так?

Она напомнила Ахину Киатора. Старик тоже любил порой пофилософствовать на пустом месте. Или не на пустом — философия помогает найти смысл там, где его нет, но он очень нужен.

— Да, определил реальность я. Но если бы…

— Без «если»!

— Но… — одержимый запнулся и кивнул с видом проигравшего: — Да.

— Вижу, я тебя запутала, — уголок рта Илакаи дернулся, обозначив добродушную усмешку: — Не обращай внимания, дурная привычка… Мы, кажется, снова отвлеклись.

— Да, — растерянно согласился Ахин.

Ему бы стоило сказать что-то еще, но отдельные слова, плавающие в его сознании, почему-то отказывались складываться в связную речь. Все перемешалось — осознание своих преступлений, внезапная тирада Аели, странные чувства, взгляды со стороны, лабиринт догадок и фактов.

— Давай я начну, — предложила Илакая. — Итак, чем я могу вам помочь?

— Лекарства, — опомнился Ахин. — Зелья, мази, припарки.

— Я уже полгода не делаю никаких лекарств, — слабо вздохнула старушка.

— Почему?

— Даже не знаю, — она зажмурила глаз, изображая глубокую задумчивость. — Как-то не хочется. Так лениво, что аж пошевелиться не могу.

Саалея хихикнула. Девушка наконец повернулась к ним лицом и с уважением посмотрела на пожилую знахарку. Аели по достоинству оценила горькую иронию.

— Прошу прощения, — пробормотал Ахин.

— Да брось, не обращай на меня внимания, — взгляд Илакаи скользнул вверх и вниз. Она как бы отмахнулась. — Так все делают.

Улыбка саалеи померкла. Вновь появилось чувство вины. Теперь Аели понимала, что это чужая вина, но лучше ей от этого почему-то не становилось.

— Так о чем мы там? А, лекарства, — продолжила знахарка. — Ну, микстурок я вам не намешаю, однако есть травы, которые сами по себе полезны в определенных ситуациях. Тебе для каких целей?

— Снять боль, например, и остановить кровотечение. Словом, оказать первую помощь раненому.

— Хм… Да, я знаю, что тебе нужно. Крестьяне частенько с такими бедами обращались. Кто серп себе в ногу воткнет, кто по пьяни ухо собутыльнику откромсает, кто топором палец оттяпает, а иной и по достоинству своему пилой пройдется.

— Местные знают толк в развлечениях, — фыркнула саалея.

— Не то слово. В общем, Ахин, поди в лабораторию и открой люк в подвал. Спустись вниз и в дальнем левом углу, если смотреть на лестницу, увидишь пучок с травой. Мелкие как бы изрубленные листочки, немного покрасневшие у краев, и небольшие желтые цветочки… правда, они могли засохнуть и отвалиться. Но ничего страшного, цветы и не нужны, — старушка смерила одержимого подозрительным взглядом: — Понял, что искать? Запомнил?

— Да.

«Наверное».