Сэм нажала кнопку перемотки, подождала, пока кассетазакончится, и прослушала более короткое и, естественно, более прямое заявлениеМака. Он был чересчур резок и так смертоносно, разительно красив, что мэрказался в сравнении с ним жалким коротышкой.

Одетый в кожаную куртку и распахнутую у ворота чернуюрубашку Мак смотрел прямо в камеры и держался с неоспоримым достоинством.

— Джейн Себринг, — начал он, — была застрелена сегодня наквартире Мэннингов за попытку убийства миссис Ли Мэннинг. До своей гибели онауспела признаться в убийствах Логана Мэннинга и доктора Шейлы Уинтерс. Слугаммиссис Мэннинг повезло больше. Джозеф О'Хара и Хильда Бруннер попали вбольницу, и состояние их признано стабильным. Врачи обещают поставить их наноги в самое ближайшее время. — Он помолчал, пережидая, пока возбужденныерепортеры немного успокоятся, и громко объявил:

— В начале нашего расследования Майкла Валенте ошибочнопосчитали главным подозреваемым. Но несмотря на это, сегодня вечером он нетолько помог нам, но и сделал все, чтобы спасти жизнь миссис Мэннинг и, вполневероятно, жизни тех, кто присутствовал в комнате во время перестрелки.Насколько мне известно, мэр готовит заявление, касающееся мистера Валенте,которое и сделает с минуты на минуту. Ну а я хотел бы выразить мистеру Валентеблагодарность за содействие, вместе с моим восхищением его невероятнойвыдержкой. — Закончив речь, он оглядел толпу и добавил:

— У меня есть время на три вопроса, и ни секундой больше.

— Лейтенант Маккорд, — крикнул репортер, — вы пытаетесьсказать, что Майкла Валенте вообще не следовало бы подозревать в убийствеЛогана Мэннинга?

Сэм хихикнула, уже зная мгновенную язвительную реакцию Мака.

— Неужели ни у кого не найдется умного вопроса? — бросил онс веселым презрением.

— Но каким образом Майкл Валенте замешан в убийствеМэннинга? — завопил второй.

— Похоже, никто из этого сборища не знает значения слова«умный», — парировал Мак. — Последний вопрос.

— Лейтенант Маккорд, — раздался женский голос, — не хотители прокомментировать нынешние отношения Майкла Валенте и Ли Мэннинг?

Мак расплылся в ленивой, издевательски-пренебрежительнойулыбке:

— Можете ли вы назвать хотя бы одну причину, по которой мневздумалось бы это делать?

С этими словами он отошел от микрофонов и стал пробиратьсявперед, широкими плечами расчищая дорогу в толпе репортеров, фотографов изевак.

Сэм снова нажала кнопку перемотки. Что же, еще однодоказательство того, что Маккорд не выносит дураков. Ее улыбка чуть потускнелапри мысли о том, что он, должно быть, точно так же не терпит строптивыхподчиненных вроде нее. Что ни говори, а она намеренно игнорировала его приказ,рассказав Шредеру и Уомэку подробности истории отношений комиссара и Валенте.

Она все еще гадала, что теперь будет, когда кто-то позвонилв дверь. Это, должно быть, Мак!

Сэм молнией пролетела через гостиную. Ее швейцар навернякаостановил бы всякого, кто не имел жетона, и потребовал бы сначала позвонить,прежде чем впустить кого-то в квартиру Сэм.

Забыв о том, что на ней один халат, она посмотрела в глазок,повернула ручку и распахнула дверь. Перед ней действительно стоял Маккорд,опираясь рукой на косяк. Выражение лица было столь же непостижимым, какприветственная реплика:

— Ты никогда не проверяешь, кто пришел, прежде чем открытьдверь?

— Я знала, что это ты, — пояснила Сэм.

— Прекрасно, потому что мне страшно подумать, что ты готовавпустить любого, стоя в одном… — его взгляд упал на островок гладкой смуглойкожи между атласными бортами, — в этом.

Сэм смущенно стянула халат на груди и затянула пояс.

— Это халат! — глупо выпалила она, словно оправдываясь, нотут же улыбнулась собственному идиотизму и отступила. — Хочешь войти?

Сэм была уверена, что Мак кивнет, но вместо этого он покачалголовой:

— Нет. Сэм удивленно вскинула голову:

— Почему же ты здесь?

Он отнял руку от косяка, и Сэм заметила в его ладони свойсотовый.

— Пришел вернуть тебе это, — бесстрастно пояснил он, — иубедиться, что с тобой все в порядке после… после случившегося сегодня.

Сэм не совсем поняла, имеет он в виду смерть Джейн Себрингили свое отношение к ней, явно изменившееся к худшему после того, как онапроговорилась обо всем Шредеру и Уомэку. Она молча смотрела на него, гадая,почему ее знание мужчин бессильно там, где речь идет о Маке. Дело Мэннингаокончено, значит, они могут спокойно встречаться, но Мак, очевидно, не желаетбольше иметь с ней ничего общего. Так обиделся на нее? Или просто устал посленевероятно длинного, тяжелого дня?! Как бы то ни было, Сэм дала единственныйответ, который посчитала возможным.

— Я в порядке, — заверила она, забирая телефон, и все-таки впоследний раз попыталась завести разговор:

— Я видела оба выступления: твое и мэра. Похоже, ты ужевыиграл битву с мэрией.

Мак кивнул, невольно скользнув взглядом по ее рассыпавшимсяволосам, и выпрямился.

— Похоже, что так, — согласился он.

Сэм уже решила не настаивать. Пусть этот непредсказуемый типубирается, и черт с ней, с любовью! Но тут не веря ушам услышала собственныйголос:

— Сердишься, что рассказала Шредеру и Уомэку о том, чтосделал Труманти?

— Сердился, — поправил он. — Раньше.

Это оказалось последней каплей. Сэм никогда не выходила изсебя. Ни с кем. И только он обладал необыкновенной способностью бесить ее.

Сложив руки на груди, она прислонилась к двери.

— С таким же успехом можно было не начинать, Мак, потому чтоты кое-чего обо мне не знаешь.

— Чего же именно?

— У меня есть мозги, — сообщила она. — И каждое утро, стоитмне проснуться, они тоже просыпаются и начинают работать. Не знаю почему, ноэто именно так и есть. И поскольку ты не отдал прямого приказа молчать, моимозги постановили — верно или неверно, — что Шредеру и Уомэку тоже нужно знатьобо всем.

Она вдруг сникла. Голова закружилась, и хотелось толькоодного: вернуться к себе и лечь.

— Прости. Мне в самом деле очень жаль. Спасибо за то, чтопришел и вернул это…

Она взмахнула телефоном, улыбнулась, показывая, что ничутьне расстроена, шагнула назад и попыталась закрыть дверь. Но Мак вовремяподставил руку.