Следопыт по-звериному зарычала, но, что самое удивительное, ничего не сказала и осталась стоять рядом. Похоже, Закая говорил с ней на ее языке.

– Закая, будь она хоть трижды блудница, даже при этом она выглядит намного надежнее своих соратников, – произнес Арланд.

– Чокнулся ты, Цыпленок, – сплюнул старший инквизитор. – Монашек, черти тебя раздери… В мое время в Ордене с такой наивностью больше двух месяцев не жили!

– Я, может, не так давно вышел из Ордена и не так хорошо знаю людей, – заметил Арланд, не обращая внимания на обидные прозвища. – Но выбор у нас все равно небольшой: или эта девица, или едва волочащий ноги пьяница, который и лес-то видел последний раз в детстве. У нас нет времени искать кого-то другого, а она трезва и готова работать.

– Пф, зачирикал-то, зачирикал! Посмотрите на него! – проворчал Закая. – В лесу мы ночь проведем, вещи нужны. Я собран, а вы?

– Мы нет, нам нужно вернуться в гостиницу, – ответила я.

– В таком случае в полдень, у восточных ворот. Эта ваша, – Закая кивнул на следопытку, – пойдет со мной.

Мы с Арландом согласились с такими условиями и отправились к себе в гостиницу. Как только мы отошли подальше, я сообщила экзорцисту о том, что видела вчера расчудесную следопытку в трактире

– У нее явные проблемы с психикой, Закая прав, она как будто бешеная, – говорила я. – С нее станется выкинуть какую-нибудь пакость.

– Характер у нее не сахар и совесть не чиста, но она ведь согласилась нам помочь, – заметил Арланд. – Попробуй найти несуеверного лесника, который сунется в руки к нечисти! Я считаю, это большая удача, что мы встретили эту Анук.

В гостинице мы принялись собираться к походу. Я сняла мантию и переоделась в штаны с жилеткой, все походные вещи уменьшила и покидала в свою маленькую сумку. Даже посох я уменьшила до размеров волшебной палочки.

Арланд завистливо посмотрел на меня: его вещи все, как одна, были защищены от магии, и ему предстояло взвалить на плечи еще десяток килограммов. Походный набор юного алхимика, аптечка, котелок, меч… да уж, и все это переть через лес. Ему не позавидуешь.

Однако, Арланд не только не ныл, он забрал и мою небольшую сумку. Я, опешив от такого благородства, не возражала.

Перед тем, как уйти на целые сутки, я решила зайти в конюшню и поговорить с Чертом. К своему стыду я совсем забыла о нем из-за ситуации с Лео, потому предусмотрительно запаслась яблоками.

Рыжий конь встретил меня злобным ржанием и хмурой мордой. Нервно подергивая хвостом, он ждал объяснений. Инквизитор безумно удивился моему рвению пообщаться с лошадью, а пока я на его глазах стала серьезно объяснять Черту, что да как и почему меня не будет так долго, Арланд смотрел на меня, как на сумасшедшую. Мои оправдания, будто «Черт же умный и все-все понимает, совсем как человек» не сработали: инквизитор только еще больше уверился в том, что за время нашей разлуки у меня основательно поехала крыша. Переубеждать заботливого опекуна я не решилась.

Ровно за час до полудня мы с Арландом уже подходили к восточным воротам. Закая и Анук стояли к нам спинами и самозабвенно ругались друг с другом. Просто из интереса мы с инквизитором пошли чуть медленнее, прячась за прохожих, чтобы послушать, в чем дело.

Как оказалось, никакой драки не было. Закая и Анук просто знакомились.

– Они нашли друг друга, – тихо хмыкнула я, уловив нотки извращенного удовольствия в ругани обоих.

– О, вот и Цыпленок! – недовольно крикнул Закая, заметив нас и отвернувшись от своей новой знакомой. – Быстро ты!

– Нам было недалеко идти, – пожал плечами Арланд.

– Раз уж вы здесь, то пойдем, – приказным тоном сказала Анук. – По дороге в лес расскажете, кого вы хотите поймать. Я живу в этих лесах уже четырнадцать лет и знаю обо всем, что в них можно найти.

– Глядя на нашу компанию, ты не могла не догадаться, кого мы собираемся искать, – заметила я. – Нам нужен зверь, нападающий на жителей города.

Секунду после моих слов Анук непонимающе смотрела на меня, как будто смысл сказанного не доходил до ее сознания, а потом, когда смысл, видимо, все-таки дошел, оборотень презрительно расхохоталась, указывая на меня пальцем.

– Ха-ха-ха-ха!… Ты… Ха! Вы слышали!? Зверя ей подавай! Ха-ха-ха-ха!

– Не понимаю, чего смешного в том, что какая-то тварь потрошит людей, – нахмурилась я, складывая на груди руки, которые зачесались по старому доброму заклинанию облысения.

– Людей, недалекая ведьмочка, среди убитых нет! Посты стражи передаются по наследству от одного ублюдка к другому. Эти уроды сосут кровь из города хуже нечисти, это во-первых, – с усмешкой принялась объяснять Анук. – А во-вторых, убивает стражников такое же животное, как они сами. Это или спятивший рыцарь, или заскучавшая сова, а таких в моем лесу не водится!

– Девчонка!… – теперь заржал Закая. Он хохотал, чуть ли не падая на землю, даже слезы брызнули у него из глаз. Арланд почему-то тоже засмеялся, не так громко и не скаля зубы, но также весело. Прохожие, испугавшиеся грохочущего смеха инквизиторов, тут же разбежались от нас в разные стороны. – Дура!… – выдавил сквозь смех Закая, закрывая лицо руками и утирая рукавом слезы.

Анук была сбита с толку таким весельем ровно так же, как и я.

Несколько минут инквизиторы не могли угомониться. Стоило смеху стихнуть, как они смотрели друг на друга, потом на Анук и опять начинали хохотать.

– Как тебя звать-то?… – спросил Закая, немного придя в себя.

– Анук.

– Ну так слушай, Анук… Ха-ха-ха! Не могу!… Эээх… Как ты думаешь, почему мы носим эти накидки? – спросил Закая.

– Что за идиотские вопросы!? – возмутилась девица.

– Ты, Лисенок, видимо, не совсем понимаешь, с кем имеешь дело… Хе-хе-хе!… – заметил Закая. – Ты знаешь, почему белые совы никогда не ошибаются? Потому что мы слышим, что говорит душа! Твоя душа, несмотря на то, что ты загнала ее в дальний угол, все же едва пробивается сквозь черные узкие глазенки. Эта душа так и кричит: «Боги, да что же это делается!? Да ведь я боюсь этих людей, боюсь так, что поджилки трясутся! Я боюсь до смерти и потом оскорбляю их, вру им в глаза, чтобы видели, что я смелая!». Ты, девочка, или от рождения дура, или это у тебя от страха в мозгах помутилось! Нашла, перед кем перья распушать!… Ха-ха-ха! Мы же всю твою сущность видим, все твои чувства перед нами чертями скачут!… Хе-хе-хе, что, еще больше напугалась?… Ну не переживай, Лисенок, так и быть,