Когда Соединенные Штаты помирились, наконец, с испанским правительством, победителю уступили все 7083 филиппинских острова. Мадриду уплатили около 20 миллионов долларов за улучшения, проведенные на архипелаге за три века летаргического сна этой территории, но в придачу новое правление получило восстание туземцев. После войны за освобождение голодных и угнетенных кубинцев многие молодые американские патриоты обнаружили, что война передвинулась на далекий тропический остров, где на каждый их выстрел отвечали выстрелом из засады, где скрывались низкорослые смуглые туземцы, принимающие их за захватчиков.

Этот печальный эпилог «гуманной интервенции» мог длиться до тех пор, пока у восставших было смелое и умелое руководство. Генерал Эмилио Агинальдо являлся душой восстания и талантливо пользовался партизанской тактикой. Обуздать его можно было только умелыми действиями военной разведки. Решающий ловкий ход в данном направлении сделал молодой американский офицер, числившийся в полку канзасских волонтеров.

Фредерик Фанстон не получил военного образования в Уэст-Пойнте, но у него имелось нечто такое, чего не могла дать никакая учеба: изобретательный ум, любовь к приключениям, умение командовать и — рыжие волосы. Несмотря на цвет своих волос (филиппинцы сплошь брюнеты), этот невысокий солдат сумел замаскироваться под туземца и с несколькими товарищами, также замаскированными, отправился в путь по бездорожью лесных дебрей Лусона. Он поставил себе целью совершить внезапный набег на ставку Агинальдо, расположенную в глубине острова, и захватить его в плен. Это смелое предприятие увенчалось грандиозным успехом.

Началось обратное путешествие, полное нескончаемых опасностей. Спасаясь от преследователей, которым был знаком каждый шаг на пути отступления смельчаков, переходя вброд или переплывая реки, находясь под угрозой пуль и отравленных стрел, ядовитых змей и насекомых, Фанстон и его спутники благополучно доставили своего пленника в ставку американской армии. Как и надеялся Фанстон, пленение Эмилио Агинальдо действительно решило судьбу восстания и привело к тому, чего едва ли могли бы добиться десять генералов и сорок полков за год кровавой и дорогостоящей войны с партизанами.

Подобное приключение секретной службы превосходило обычные подвиги шпионов и их донесений. Так что Фанстона наградили по заслугам. Быстро минуя все этапы своей карьеры, он в 1916 году, — после бандитского рейда на Колумбию, — будучи в чине старшего генерал-майора, был назначен президентом Вильсоном главнокомандующим мобилизованными силами у мексиканской границы.

Все это происходило в то время, когда опасная и тяжелая работа по умиротворению филиппинцев все еще занимала американские войска, а восстание «боксеров» потрясло мир и затопило Китай. Из Манилы поспешно переправили полки для присоединения к многочисленному японскому и российскому контингенту, вместе с британскими, германскими, французскими и другими войсками для знаменитого марша союзников на Пекин. Сами условия этой уникальной кампании препятствовали применению искусства шпионажа и секретной службы. Подробная информация, касающаяся китайского переворота, силы «боксеров» и отчаянного характера жестокого истребления «иностранных дьяволов», была получена от бежавших уроженцев Запада и новообращенных «христиан» из миссионерских школ. Что касается разведки и контрразведки, то зона вторжения от Тяньцзина до Пекина была известной местностью для большинства войск, сконцентрированных вокруг Таку на побережье Чили. И союзники, имея значительное превосходство в военной подготовке и боевой технике, просто не доверяли всем китайцам и неслись на всех парусах на помощь осажденным представителям дипломатической миссии.

В период завоевания бурских республик Южной Африки организация британской разведки и секретной службы ничем не походила на современную. Дезорганизованная нестабильность действий в Крыму, казалось, преобладала над прежними традициями и превосходством в борьбе с Бонапартом. И тем не менее британская разведка многим обязана южноафриканской кампании и еще большим опыту работы в Индии и других странах Востока.

Хотя и буры, и англичане предвидели возможность конфликта, начало военных действий застало имперское правительство и его вооруженные силы совершенно неподготовленными как в отношении разведки, так и в других отношениях. С началом Англо-бурской войны деятельность разведки постепенно расширялась. В августе 1900 года некий английский лейтенант артиллерии был захвачен в плен разведчиками буров, допрошен и приговорен к расстрелу за шпионаж. Остальные аресты носили столь же случайный характер. Воспоминания Уинстона Черчилля и покойного Ричарда Хардинга Дэвиса, участвовавших в той войне в качестве военных корреспондентов, свидетельствуют, что ни характер страны, ни темперамент буров не благоприятствовали развитию широкой и систематизированной контрразведки.

Ценнейшие услуги в разведке и организации шпионажа обеим сторонам оказывало местное население. Англичане нанимали кафров и зулусов, главным образом отличившихся угоном скота в пограничных районах, которые умели ловко и незаметно просачиваться через линии буров благодаря опыту и природному инстинкту. Донесения, доставлявшиеся туземными гонцами, часто писались оригинальным шифром — на языке хинди, но латинскими буквами. Их писали на крохотных клочках бумаги, скатывали в маленький шарик, который вдавливали в ямку, высверленную в палке, затем отверстие заделывалось глиной. Некоторые африканцы, шпионившие для англичан, научились постоянно курить и носить с собой запасную трубку, в чашечке которой под табаком прятали донесение. При угрозе ареста они быстро закуривали запасную трубку и уничтожали улику.

Туземцы принадлежавшей германцам Юго-Западной Африки, состоявшие на службе у разведки, прибегали к другому методу. Смяв бумажку в крохотную пилюлю, они завертывали ее в свинцовую фольгу, употребляемую для упаковки чая. До полудюжины таких самодельных блестящих бусинок болталось на шнурке, обвивавшем шею гонца. В случае опасности ему достаточно было уронить ожерелье наземь, где оно могло незамеченным остаться среди камней. Хорошо запомнив место, он мог вернуться за ожерельем, как только опасность минует.

Подавая сигналы огнем и дымом костров — прием, давно известный и североамериканским индейцам, — африканские туземцы держали англичан в курсе передвижений и численности отрядов противника. Роберт Баден-Пауэлл, защитник Мэфекинга, воздал должное талантам зулуса Яна Гротбома, оказавшего большую помощь английской секретной службе. Знаменитый проводник и охотник постоянно поддерживал связь с европейцами, носил европейское платье и свободно говорил по-английски. Это был вполне надежный человек, обладавший той особенной отвагой и смекалкой, которые редко встречаются у его соплеменников. Английский начальник Гротбома использовал его неистощимую изобретательность в самых сложных и опасных операциях.

Можно курить и что-то прятать: трубка военного секретного агента имеет уникальное внутреннее устройство, позволяющее одновременно курить и хранить внутри зашифрованные заметки и сообщения