После этого контрразведка стала особенно зорко следить за молодыми рекрутами-англичанами, носящими новенькие перстни. Также было отдано распоряжение следить за всеми телеграммами, посылаемыми из Торонто и Монреаля или получаемыми там в телеграфных конторах близ военной базы или лагеря новобранцев. Некий «Миллер» выразил желание записаться в армию в Тампе. Его заявление задержали, когда секретная служба обнаружила, что он послал телеграмму в Монреаль. Ответ на нее был перехвачен. В нем сообщалось:

Телеграмма была подписана: «Сиддолл».

Американские агенты вскоре нашли канадского буфетчика Сиддолла, который сознался, что «одолжил» свою фамилию за плату частным сыщикам, работающим по заданию Каррансы. «Миллера» взяли под стражу, найденные при нем документы показали, что его фамилия Меллор. Приблизительно в то же время в Тампу прибыл молодой «Элмхерст», которому удалось записаться в один из американских полков. Но «Йорк», которого убедили вернуться в Англию, скомпрометировал его, дав показания об их совместных похождениях в Канаде. Благодаря этому будущего шпиона перевели из малярийного лагеря Тампы в более щадящие условия форта Макферсон, где он пробыл до конца войны, когда его выпустили и выслали. В то время как Меллор, никогда по-настоящему не бывший шпионом, поплатился жизнью, рискнув бежать во Флориду, где он умер от тифа в тюрьме.

Письмо, адресованное ему Каррансой, было перехвачено агентом Рольфом Редферном (впоследствии видным работником секретной службы, заведовавшим бостонским бюро). Этот документ, кроме того, что он помог признать вину Меллора, придал большое значение растущим свидетельствам нарушений испанцами канадского нейтралитета. Карранса упрямо продолжал борьбу, весьма похожую на единоборство. Несомненно, некоторые из его наемников пытались действовать как шпионы, однако ничего существенного из разведданных не попало к нему в руки, чтобы он мог вовремя передать через Мадрид испанскому командованию. В конце концов по настоянию канадских властей Каррансе пришлось убраться в Европу.

Во время испано-американской войны было сравнительно немного шпионов и страхов перед ними, хотя 600 человек передали властям и надлежащим образом провели расследование. Что на самом деле виделось в кошмарных снах самых встревоженных жителей Западного побережья, так это призрак Армады, несущейся из Испании под всеми парусами. Летом 1898 года города и курорты Атлантического побережья испытывали большую тревогу, а правительство, обо всем осведомленное, не могло ни передать, ни объяснить своего полного чувства безопасности.

Правдивое объяснение поспособствовало бы обнаружению невероятного агента секретной службы. Сражаясь с испанцами, американцы имели на своей стороне определенные преимущества благодаря длинной пограничной линии, отделяющей их от испаноговорящей нации и многих преданных граждан латиноамериканского происхождения. И если бы война продлилась дольше, то не составило бы большого труда найти надежного разведчика из Центральной или Латинской Америки, который сошел бы за настоящего испанца. Единственный американский агент, которого отправили попытать удачи в Испании, оказался техасцем испанского происхождения, окончившим военную академию в Уэст-Пойнте. Он прибыл в Мадрид в мае 1898 года под именем Фернандес дель-Кампо, изображая из себя богатого мексиканца, открыто сочувствующего испанцам.

Остановившись в лучшем отеле испанской столицы, он не стал показывать рекомендательных писем, а просто принялся демонстрировать свою неприязнь к янки и дал понять, что его визит в Мадрид будет непродолжительным. Члены аристократических клубов, военные, чиновники встречались с ним, принимали его приглашения и снисходительно наблюдали за тем, как этот молодой человек тратил большие деньги, устраивая пышные приемы и проигрывая в карты с природным спокойствием и манерами богатого человека.

Его интересовал Кадикс, но он отказался от рекомендательных писем к губернатору порта и к адмиралу Камаре. Между тем целью его миссии было наблюдение за тем, как шло неторопливое снаряжение флота Камары. Тактика сдержанной сердечности, подкупившая Мадрид, была по достоинству оценена и элитой кадикского общества. Наконец он встретился с губернатором; ему оставалось сделать еще один шаг и получить от Камары приглашение на обед. Чтобы отобедать у адмирала, необходимо было попасть на быстроходный корабль, который испанское правительство совсем недавно купило у «Северогерманского Ллойда». Находясь на борту, американский шпион услышал жалобы офицеров на дурное состояние корабля. Германская компания сбыла с рук судно, которому следовало бы дать название The Caveat Empor («Пусть покупатель будет бдителен» — это стало пословицей в английском языке. Принцип договорного права, который регулирует продажу недвижимости после даты закрытия).

— Когда же вы отплываете, чтобы задать взбучку проклятым янки? — поинтересовался мексиканец.

— Увы, отплыть мы сможем только через шесть недель. Дел еще много.

Секретный агент повел себя так, как если бы испытывал сочувствие к испанцам. Поэтому они сочли необходимым показать ему причины, по которым в данном положении отсрочка оказалась неизбежна. Его повели по кораблю, ранее принадлежавшему немцам, и он постепенно составил себе представление о степени вооруженности всего флота, о количестве боеприпасов и состоянии снабжения со складов. Затем ему удалось обследовать доки и арсенал Кадикса и даже узнать то, что, хотя Камара и должен был отплыть с запечатанным приказом, ему известна его задача: доплыть до Филиппин и уничтожить крейсерскую эскадру Дьюи.

Это и были те самые важные сведения, за которыми он прибыл в Испанию. Города Америки, от Бостона до Саванны, все еще трепетали в ожидании испанского рейда и бомбардировок. Но страхи эти не имели оснований. Куба была блокирована гораздо более сильным американским флотом, крейсеры адмирала Серверы заперты в порту Сант-Яго, а Камара начинал свой рейд в нескольких тысячах миль от Северной Атлантики.

Говорят, американского шпиона пригласили в шлюпку испанского адмиралтейства, чтобы он мог стать свидетелем отплытия испанской Армады. Дружески расположенный к нему морской офицер показывал ему устройство новейших орудий и усовершенствованных торпедных аппаратов, налаженных на реконструированных судах. Вскоре после этого «мексиканец» неосмотрительно ослабил конспирацию и навлек на себя подозрения полиции. Он ежедневно посылал телеграфные донесения в Вашингтон — вероятно, через Париж или Лондон, — на чем его и могли поймать. Однако проницательность его не подвела, и, обнаружив, что полицейские агенты следят за его отелем, он уложил вещи, отослал их на пароход, уходивший в Танжер, уплатил по счетам, вышел черным ходом и благополучно достиг порта.

Благодаря предприимчивости агента американское морское министерство получило полную информацию о флоте Камары, вплоть до количества угля в бункерах каждого из его судов. Этого шпиона, по его благополучном возвращении в Вашингтон, негласным образом отблагодарили за успешно выполненную миссию. Но поскольку «испанский» агент секретной службы его калибра был особо важен для великих северных соседей Латинской Америки, имя его многие годы тщательно сохранялось, а его достижения никогда не были обнародованы.