я был так отвратителен, как представляют меня ваши церковники, если бы вечная ангельская красота обрела ту отталкивающую форму, которая преследует воображение человечества, – тогда никто не захотел бы водить со мной дружбу! Предстать в образе человека – такова моя участь и предначертанное мне наказание. Но даже в этом обличье люди признают мое превосходство. И когда Бог явился людям, разве не признали они в нем своего Учителя? Да, признали! И убили его, как убивают все божественное, едва только признают. Лицом к лицу я стоял с Ним на вершине горы и там исполнил свой обет искушения. Но чем были миры и царства, власти и силы для Него? «Изыди, Сатана!» – ответил мне прекрасный Голос. Вот благой приказ! Он принес мне счастливое отдохновение! Ибо в ту же ночь я достиг врат Рая и услышал пение ангелов!

В его голосе послышалась бесконечная тоска.

– Что ваши учителя сделали со мной и моими вечными скорбями? – продолжал он. – Разве неспособные мыслить церковники не возвели на меня поклеп, утверждая, что я радуюсь злу? О человек, которому по воле Божией и в преддверии конца света я открываю тайну моей гибели! Знай отныне и навеки, что во зле невозможна радость! Это отчаяние и разлад Вселенной, это творение Человека, мои муки – Божия скорбь! Каждый человеческий грех утяжеляет мои мучения и продлевает мою гибель, но я сдержу свою клятву! Я поклялся искушать человека и делать все возможное, чтобы уничтожить человечество. Однако человек не обещал поддаваться моим искушениям. Он свободен! И если он сопротивляется, я отступаю. А если он принимает меня, я остаюсь! Так, согласно закону Вечной Справедливости, через учение Бога, человечество должно достичь своего и моего искупления!

Он сделал шаг вперед и простер руку. Фигура его сделалась выше и величественнее.

– Пойдем теперь со мной! – сказал он тихим, но властным голосом. – Пойдем! Ибо сегодня для тебя опущена завеса! Ты поймешь, с кем ты так долго жил в своем ненадежном воздушном замке, в какой компании плыл по бурным морям! Некто, гордый и непокорный, как ты, меньше заблуждается, поскольку считает Бога своим властелином!

При этих словах оглушительный гром пронзил мой слух.

Окна по обе стороны кают-компании распахнулись, и в них разлилось странное сияние, подобное стальным копьям, направленным вверх к небу. Затем я, в полуобмороке, почувствовал, что меня подхватили и подняли… Через мгновение я очутился на палубе «Пламени», удерживаемый, как пленник, чьими-то сильными руками. Подняв глаза в смертельном отчаянии, готовый к адским мукам и с ужасным осознанием того, что уже поздно взывать к Богу о милосердии, я увидел вокруг себя застывший мир! Мир, над которым, казалось, никогда не вставало солнце. Толстые стеклянно-зеленоватые стены льда окружали судно со всех сторон, зажав его, как в тиски! Фантастические дворцы, вершины, башни, мосты и ледяные арки образовывали своими очертаниями и группами подобие большого города. А над холодно блестевшими вершинами глядела вниз бледно-изумрудная луна.

И вдруг у мачты я увидел… не Лусио, но Ангела!

XLI

В ореоле мистического сияния, исходившего словно от дрожащих огней звезд, величественная фигура князя возвышалась на фоне луны и неба. Его лицо, величественное и прекрасное, светилось бледным пламенем. Взор был полон неугасимой боли, невыразимого раскаяния и отчаяния! Черты, которые я давно знал, наблюдая изо дня в день, оставались все теми же, но преображенными до неземной красоты и омраченными вечной печалью! Тело мое ничего не чувствовало, однако душа, доселе дремавшая, очнулась и трепетала от страха.

Постепенно я стал различать вокруг множество лиц, диких и странных. Ко мне были обращены полные страданий глаза. Бледные руки тянулись скорее с мольбой, чем с угрозой. Воздух то темнел, то светлел от теней и блеска крыльев! Огромные всполохи малинового пламени по всему скованному льдом судну, разворачиваясь, устремлялись вверх, пока их светящиеся концы не коснулись луны. И мой враг, стоявший у мачты, был также окружен этими лепестками горящей розы, которые, словно окрашенные закатными лучами перистые облака, вырывались наружу и, сверкая, взмывали ввысь.

Голос, бесконечно печальный, но и бесконечно сладостный, нарушил безмолвие:

– Вперед, Амиэль! Вперед, к пределам мира!

Ко мне как будто вернулись земные ощущения, и я взглянул на рулевого. Но разве это тот Амиэль, которого я инстинктивно ненавидел? Вот это существо, суровое, как сама судьба, с остроконечными крыльями и измученным лицом? Если это он, то, значит, теперь его я видел в подлинном обличье злого духа! Неужели ужас и бесконечный стыд могут так преобразить душу человека? В его мучительном взгляде читалась история его преступлений… Какие тайные муки терзали его? Об этом не посмеет подумать ни один смертный! Бледными костлявыми руками он повернул руль – и окружавшие нас ледяные стены стали раскалываться с оглушительным грохотом.

– Правь, Амиэль! – повторил печальный голос. – Вперед, куда еще не ступала нога человека. Держи курс на край света!

Число страшных лиц вокруг меня увеличилось. Темных, вспыхивающих пламенем крыльев становилось больше, чем грозовых туч, раздираемых молниями. Вопли, стоны и рыдания раздавались со всех сторон… Лед снова затрещал, как землетрясение, раскалываясь под водой, и освобожденная от ледяного панциря яхта двинулась вперед! Я увидел, как огромные сверкающие айсберги дрогнули: массивный ледяной город сотрясся до основания… Сверкающие навершия полетели вниз и исчезли… Башни накренились и обрушились в море. Громады льда раскалывались, как тонкое стекло, зияя зелеными разломами в лунном свете. Яхта «Пламя», движимая, казалось, демоническими крыльями своей страшной команды, летела вперед с быстротой стрелы, прорезая проход, подобно острому мечу!

Куда мы направлялись? Я не смел об этом думать, считая себя уже мертвым. Видимый мир представал не тем, каким я его знал, и мне казалось, что я нахожусь в загробной стране, тайны которой мне суждено узнать слишком хорошо! Мы продвигались вперед, и я не сводил глаз с явившегося мне Ангела-Врага с вечно печальными глазами! Стоя лицом к лицу с Бессмертным Отчаянием, я чувствовал себя ничтожеством, не заслуживающим ничего, кроме смерти. Плач и стоны прекратились, и мы мчались вперед в ужасающей тишине. Только бесчисленные трагические образы вокруг меня беззвучно пытались поведать свои безымянные истории!

Вскоре ледяные преграды были пройдены и яхта вышла в теплое море, спокойное и сиявшее ярким серебром в широкой полосе луны. По обе стороны от нас виднелись холмистые берега, поросшие высокой и пышной зеленью. Я видел далекие туманные очертания пурпурных холмов и слышал, как слабые прибрежные волны плескались о скалы и журчали на песке.

Чудесные ароматы наполняли воздух, веял легкий