ветерок… Неужели это и есть потерянный Рай – зона, скрытая за целым континентом льда и снега? Вдруг с вершин темных раскидистых деревьев послышалось птичье пение. Песня была так сладостна, мелодия так проникновенна, что мои глаза наполнились слезами. Нахлынули прекрасные воспоминания: я подумал о ценности и благодати жизни на доброй, залитой солнечным светом земле, о жизни, столь близкой моей душе! Возможности жизни, ее радости, чудеса и благословения – все, что даровано неблагодарному людскому роду любящим Создателем, все это показалось мне чудесным!

О, если бы начать жизнь снова, искупить прошлое, собрать растраченные драгоценности потерянных мгновений, жить так, как должно, по воле Божией и в братской любви с ближними!.. Неведомая птица пела так же мелодично, как Мэвис весной. Ни один другой лесной певец не исполнял лучших песен!

Прислушиваясь к звукам, нарушавшим таинственную тишину, я увидел белую женскую фигуру с длинными волосами. Она вышла из тени черных и алых крыльев и прислонилась к борту корабля, подняв к небу страдальческое лицо – и это было лицо Сибил! Вдруг она с плачем бросилась на палубу! Душа моя взволновалась… Меня осенило, какой она могла бы стать – каким ангелом сделали бы ее руководящая любовь и терпение. И я пожалел ее наконец, как никогда не жалел раньше!

Теперь передо мной, подобно звездам в тумане дождя, сияли знакомые лица – лица мертвых, отмеченные неугасимым раскаянием и печалью. Вот прошла мимо фигура в тяжелых золотых кандалах, и я узнал своего давнего товарища по колледжу. А вот другой, в страхе припавший к земле, – я узнал того, кто поставил на карту свою бессмертную душу. Я увидел лицо своего отца, измученного и ошеломленного горем. Я боялся узнать среди них священную красоту той, что умерла, даровав мне жизнь. Но нет! Слава Богу, я не увидел ее! Душа ее не заблудилась на Небесах!

И снова мой взгляд обратился к движущей силе этой таинственной сцены – к тому, чей величественный образ теперь, казалось, заполнял землю и небо. Огненный ореол полыхал вокруг него… Он поднял руку – и корабль остановился. Рулевой неподвижно стоял у штурвала. Вокруг нас простиралась залитая лунным светом морская гладь, словно сверкающая сказочная страна. А неведомая Божия птица продолжала петь с чарующей нежностью, которая, должно быть, успокаивала измученные души в аду.

– Здесь остановимся! – объявил повелевающий Голос. – Здесь, где искаженный человеческий образ никогда не отбрасывал тени! Где высокомерный человеческий ум никогда не замышлял греха! Где безбожная человеческая жадность никогда не унижала красоту и не убивала лесных существ! Здесь, в единственном месте на земле, не запятнанном присутствием человека! Вот предел! Когда эту землю откроют и эти берега будут осквернены, когда Маммона ступит на эту благодатную почву, – тогда наступит Судный день! Но до тех пор… здесь только Бог творит свои совершенные дела, ангелы смотрят вниз без страха и даже демоны находят покой!

Послышались торжественные звуки, и я, ранее скованный невидимыми оковами, словно пленник, неспособный двинуться с места, вдруг почувствовал свободу. Я все еще стоял лицом к лицу с моим врагом. Его блистающие глаза были устремлены на меня, его проникающий в душу голос обращался только ко мне:

– Не обманывай себя, человек! Не думай, что ужасы этой ночи – кошмарный сон или видение! Ты бодрствуешь, а не спишь, ты и плоть, и дух! Это место – не Ад, не Рай и не пространство между ними. Это уголок твоего мира, где ты пребываешь. Да будет тебе ведомо отныне, что иной мир, пронизывающий и окружающий Естественную Вселенную, – это не выдумка, а изначальная Реальность, ибо Бог во всем! Пробьет твой час, и ты выберешь себе Хозяина. Ныне, по воле Господней, ты видишь меня Ангелом. Но не забудь, что среди людей я подобен человеку! В человеческом обличье я проживаю вместе со всеми людьми бесконечные века. Я прихожу к королям и советникам, священникам и ученым, мыслителям и учителям, старым и молодым, являюсь в том облике, которого требует их гордыня или порок, и я един с ними всеми. Человеческое «я» находит во мне подобное себе эгоистическое «я». Но от чистых сердцем, хранящих веру, совершенных в помыслах я отступаю с радостью, не предложив ничего, кроме своего почтения, не потребовав ничего, кроме молитвы! Таков я и всегда пребуду таким, пока человек по своей воле не освободит меня и не принесет мне искупления. Не ошибись! Выбери свое будущее ради истины, а не из страха! Выбирай и более не сомневайся. Этот час, этот миг – твое последнее испытание. Выбирай, говорю я! Будешь ли ты служить себе и мне? Или только Богу?

Этот вопрос громом прогремел в моих ушах… Вздрогнув, я взглянул влево и увидел сгустившееся множество лиц – бледных, задумавшихся, удивленных, угрожающих и умоляющих. Они теснились вокруг меня, с блестевшими глазами и беззвучно двигавшимися губами. А за ними я увидел еще одного призрака – себя самого! Бедное хрупкое существо, жалкое, невежественное и заблудшее, ограниченное в способностях, недалекое умом, но полное эгоизма и высокомерия. Все подробности моей жизни вдруг представились мне, как в волшебном зеркале, и я прочитал летопись своей ничтожной умственной гордыни, пошлого честолюбия и тщеты. Устыдившись, осознал я свои жалкие пороки, свое ничтожное презрение к Богу, свою наглость и свои богохульства. И, проникнутый отвращением к собственному никчемному существованию и характеру, я смог заговорить.

– Только Богу! – возопил я. – Лучше погибель от рук Его, чем жизнь без Него! Служить Богу! Я выбрал!

Слова эти прозвучали гулко и отчетливо. И когда они были произнесены, воздух затуманился снежным сиянием. Острые багровые крылья роем поднялись вокруг меня, трепеща тысячами изменчивых оттенков. А на лицо моего врага упал небесный свет, подобный улыбке зари! В благоговении и страхе я посмотрел вверх и увидел новую и еще более чудесную сияющую фигуру, которая вырисовывалась на фоне неба такой непревзойденной красотой и блеском, что я решил: это само солнце взошло в форме огромного Ангела! И с просветлевшего неба пролился ясный серебряный голос:

– Воспари, Люцифер, сын Утра! Вот душа, которая тебя отвергает. Один час радости дарован тебе! Воспари!

Земля, воздух и море вдруг вспыхнули огненным золотом. Ослепленный и ошеломленный, я был схвачен крепкими руками и крепко сжат невидимой силой… Яхта подо мной медленно тонула! Испытывая неземной ужас, я продолжал шептать:

– Богу! Служить только Богу!

Золотые небеса сделались малиновыми, затем изменили цвет на ослепительно-синий… На фоне меняющихся цветов и оттенков, которые, казалось, образовали украшенную драгоценными камнями небесную арку, я увидел того,