– Правда? – удивилась Радиша. – А разве они не хотели вернуться в Хатовар?

– Хотели, но не знали, что найдут там. И как будут развиваться дальнейшие события. А в самом деле, интересно, как?

– Может, еще узнаем. Если кто-то и способен одолеть Хозяев Теней, так это она.

– Госпожа? – Князь улыбнулся. – Эта может. Пусть нынче и спокойно, но меня самого подмывает отправиться на юг. Больше никто не сует мне палки в колеса.

– Выкинь эти мысли из головы.

– Какие мысли?

– Люди тебя боятся, верно. Но страх скоро пройдет. Не дожидаясь, когда это случится, постарайся завоевать их уважение.

– Нет уж, я предпочту уехать и раз в жизни сделать то, чего мне хочется, а не то, что укрепит мою власть.

Спор, больше похожий на перебранку, был в самом разгаре, когда появился Копченый. Войдя в комнату, он уставился на брата и сестру.

А те смотрели на него.

– Ты где пропадал, хороняка? – сердито спросила Радиша.

Князь жестом велел ей умолкнуть.

– Что случилось, Копченый? У тебя ужасный вид.

Колдун был растерян, мысли текли слишком медленно. Он никак не ожидал встретить сразу обоих. Требовалось время, чтобы взять себя в руки.

Он открыл было рот.

Перед его мысленным взором возник Длиннотень, к горлу подступили ужас и боль. Нет, он не в силах ничего рассказать. Остается лишь подчиниться Длиннотени. И молиться.

– Где тебя носило?! – снова рявкнула Радиша. – Знаешь, что произошло в твое отсутствие?

Трясется от ярости. Отлично. Это ее отвлекает.

– Не знаю.

Радиша рассказала. Новость не обрадовала Копченого.

– Она их убила? Всех?

У него появился шанс настоять на своем, но надо было нажать как можно энергичнее – а не было ни сил, ни воли. Хотелось только одного: лечь и уснуть. Он мучился бессонницей с тех пор, как…

– Всех, кто имел какой-то вес. Теперь она может вить из Таглиоса веревки. Когда вернется в город.

– А разве она не в городе? – (Длиннотень даже не ввел его в курс событий.) – Где же она?

– Наверное, уже в Дежагоре.

Медленно, слово за словом, он постигал то, что рассказывала Радиша. Пока его не было, случилось много всего. Может, Длиннотень сам не имел сведений? Из-за чего ситуация могла выйти из-под контроля? Кто остановил наступление Тенекрута на Дежагор?

Пока длился рассказ, князь не произнес ни слова. Сидел, притворяясь сонным. Дурной признак. Этот человек наиболее опасен, когда выглядит равнодушным.

Нет, колдун не станет делать того, что от него ждут. Во-первых, нет ни малейшего желания. Во-вторых, это опасно. Малейшая ошибка, и…

Снова в сознании возникло лицо Хозяина Теней. От страха Копченый едва не потерял самообладание. Судорожно сглотнув, он сказал:

– Нужно что-то делать. Обуздать ее, прежде чем она поглотит весь народ…

Прабриндра открыл глаза. В них не было ни тени приязни.

– Я последовал твоему совету, Копченый. Прочитал эти книги, шесть раз прочитал. И они убедили меня.

Колдун чуть не подпрыгнул от радости.

– Они убедили меня, что ты – мешок с дерьмом. Отряд не имеет никакого отношения к тому, что ты тут наплел. Я на ее стороне.

Я сотворила чары, чтобы сбить Тени с толку, хотя было еще светло. Но закончим мы уже в темноте.

Конница уже на позиции. Воины-тенеземцы вроде ничего не подозревают, спокойно занимаются своими делами вместе с рабочими. Часть и тех и других – числом до тысячи – скрылась меж холмов, ушла с моей дороги.

Какое настроение у Тенекрута? Наверняка не радостное. Его не могут не расстраивать потери. Четыре тысячи человек как корова языком слизнула, и это, конечно же, ослабило осаду.

Нож растянул пехоту, чтобы прикрыть уход конницы. Я крикнула Раму:

– Пора!

Рам кивнул, не сказав ни слова. С некоторых пор он молчалив.

Верхом на жеребце я поднялась на холм, чтобы меня можно было видеть отовсюду. Рам последовал моему примеру. Я надеялась, что он не оплошает. Не упадет с лошади, например. Это могло испортить весь спектакль.

Я обнажила меч, и он облился пламенем. Прогремели трубы. Всадники прорвали заслон. Благодаря Ножу шадариты стали умелыми воинами. Меня порадовало их выступление.

Внизу все перемешалось, и воцарился хаос.

Казалось, тенеземцам нипочем не организовать отпор. Еще одна случайная победа была мне не нужна. Наступила кромешная тьма, и я наконец опустила меч. Протрубили отбой. Противник стал преследовать мою конницу.

Вскоре появился Нож:

– Что теперь?

– Пришло донесение. Нам, пожалуй, лучше отступить. – (В обнесенном стеной лагере возле города возникло мертвенное сияние.) – Пока до нас не добрался этот огонь.

Я отменила заклинание, создававшее свечение вокруг меня и Рама, спешилась и возглавила отход.

Навстречу попался Синдху, посланный Нарайяном, чтобы передать вопрос от Ножа.

– Хочу, чтобы вы с Нарайяном и ваши друзья присоединились ко мне, – сказала я ему. – Уведите конницу. За ней должна уйти пехота. Завтра отдохнем.

Мне и самой позарез был нужен отдых. Изнеможение не отпускало, меня постоянно клонило в сон. Сил давно не осталось, я держалась только благодаря воле. И боялась сломаться в критический момент.

Не было времени расположить всю пехоту на склоне, и я отправила большинство солдат обратно, приказав разбить лагерь. Я была бы совсем не прочь уйти на отдых вместе с ними, но ночь еще не закончилась. Долина сияла, словно над ней поднялась зловещая зеленая луна. Свечение становилось все ярче.

– Ложись! – выкрикнула я и шлепнулась в грязь.

Шар, излучающий жуткий свет, врезался в холм, с которого я наблюдала за битвой. Земля, растения – все расплавилось, потекло лавой. Воздух наполнился дымом. Появились языки пламени, но они быстро гасли. Моих товарищей охватил страх.

У меня же была причина для веселья: Тенекрут промахнулся на двести ярдов, поскольку не знал, где я нахожусь. Летучие мыши угодили в мою ловушку, Тени были сбиты с толку. Иногда от мелкого фокуса куда больше толку, чем от мощного огненного шара.

– Уходим, – сказала я. – Ему нужно время, чтобы подготовить второй. Рам, надо снять доспехи, в них слишком неудобно.

Так мы и сделали. Мимо проезжали всадники, устало переговаривались вполголоса – они были довольны собой. Еще бы! Там, внизу, они задали противнику славную трепку.

По одному подходили друзья Нарайяна. К тому моменту, когда двинулась пехота, их было уже около восьмидесяти.