Ранхаш вздохнул.

– Мне тоже так показалось… Госпожа Майяри, пришло время рассказать о прошлом.

– Нужно оно вам… – девушка нервно облизнула губы.

– Оно не даёт мне покоя, – откровенно признался Ранхаш. – И оно не даёт покоя и вам, и тем, кто вас окружает. Я готов разобраться с вашим прошлым, но мне нужно хотя бы его знать.

– Я не могу просить вас о чём-то столь опасном.

– Тогда я буду вынужден искать ответы сам, – мужчина проникновенно посмотрел на вскинувшуюся девушку. – У рода Вотых много возможностей, ради вас я не постесняюсь использовать их все.

– Ваши поиски могут подставить меня под удар, – устало заметила Майяри.

– Сегодняшнее происшествие может поставить вас под удар. Вы же не очень сдерживали свои силы? Как думаете, кто-то из проживающих в Жаанидые хаги мог не заметить такой всплеск?

Девушка закусила губу.

– Надеюсь, вы сейчас не думаете о вашем излюбленном способе решения проблем? – подозрительно уточнил Ранхаш.

Ответом ему послужил искренне недоумевающий взгляд Майяри, вскоре сменившийся досадливой гримасой. Разве может она сбежать после того, как встретила брата?

– Порой мне хочется подлить вам какое-нибудь зелье, чтобы язык развязался, – мрачно признался оборотень. – Но мы же партнёры, это будет нечестно.

В другое время Майяри, наверное, устыдилась бы, но сейчас ощутила лишь глухую тоску, словно в её жизни опять что-то исчезло.

– Мне не хочется больше с вами говорить, – в свою очередь устало призналась девушка. – Я пойду спать, поздно.

Ранхаш не стал её останавливать, только проводил взглядом до двери и, когда Майяри уже взялась за ручку, сказал:

– Он пытался убить вас.

Повернув голову, девушка спокойно посмотрела на него и невозмутимо ответила:

– Он мог подумать так же, как и вы.

Ранхаш непонимающе нахмурился.

– Прошло двадцать лет. Я больше не та сестра, которую он знал. Я могла безвозвратно измениться.

Сказав это, Майяри отвернулась и шагнула в коридор. Пошатнулась, схватилась за стену, но всё же выправилась и медленно побрела к своим комнатам.

Она почти нос к носу столкнулась с выходящим из её покоев Маришем, несущем на руках спящую Лоэзию. Майяри кольнула досада. Ей так не хотелось оставаться в одиночестве, но она всё же посторонилась и пропустила дворецкого. Уже в спальне она с облегчением осознала, что господин Шидай-то остался, и, едва сдерживая слёзы, забралась на постель и крепко-крепко прижалась к нему, утыкаясь лицом в его грудь. Потревоженный лекарь сонно заворочался, но, облапав девушку за бёдра, опять успокоился и расслабился.

Почему-то Майяри стало чуточку легче.

Упрямая и глупая.

Ранхаш злился. Хоть он и знал заранее, что ничего хорошего от этого разговора ждать не стоит, но почему-то всё равно чувствовал себя неудовлетворённым и обеспокоенным.

Было тревожно.

И волновал его не брат Майяри, не её туманное прошлое, не преступники, которым она была нужна. Волновала сама Майяри, её мысли и её возможные поступки.

Отчего-то никак не пропадало ощущение, будто он что-то потерял.

Мрачно посмотрев в окно, Ранхаш всё же отвернулся от него и похромал к выходу.

Всё равно уснуть не получится, может, хотя бы успокоиться удастся.

– Наворотили мы в очередной раз, – несколько смущённо признался Шидай, рассматривая татуировку на груди Ранхаша.

Тот, сняв рубашку, смирно сидел на табурете и позволял лекарю разбираться с причинами, благодаря которым он смог преодолеть стену ловушки Майяри. Шидай предположил, что это из-за изменений, которые он внёс в татуировку. И Ранхаш напомнил ему об этом.

– Не мы, а ты.

– Если бы ты вёл себя нормально, то я и не подумал бы её трогать, – огрызнулся Шидай, зачарованно рассматривая переплетения линий и символов и сверяя их по одной из книг.

Книгами был устелен весь пол вокруг табурета, завалены стол, ближайшее кресло и пуфик, переехавший в покои харена из спальни лекаря. «Подставка для больной ноги. Не смей выбрасывать! Мне его Шерех подарил. В детстве ты на нём как на кроватке спал. Представь, какая древность!»

– М-х-х, – лоб Шидая мученически сморщился. – Вот эта пара соприкасается, – он пальцем обозначил два символа, – а вот эти три линии, пересёкшись, образовали что-то похожее на символ Непокорности. Ещё один побочный эффект, – мужчина застонал.

А вот Ранхаш наконец проявил интерес. Обычно всё, что не нравилось Шидаю в его татуировках, самого Ранхаша очень даже устраивало.

– И что в целом вышло? – полюбопытствовал харен.

– Ну… – не очень уверенно протянул лекарь, поднимаясь и заходя ему за спину, – похоже, у тебя появилась маленькая защита против магии. Не очень сильная, но в какие-то моменты она, вероятно, будет позволять тебе не попадать под влияние магии. Ну там, например, под обманчивое действие амулетов попадать не будешь… Защитка так себе, слабая, но, похоже, может тянуть магию из меня, – судя по изменившемуся голосу Шидая, именно это ему и не нравилось. – Подчистую всё слизала! Вот понадобилось бы кого-нибудь вылечить, а у меня даже сил нет. Лопатки разведи. Да ссутулься!

Ранхаш покорно ссутулился, и лекарь, перебросив его косу со спины на грудь, склонился над второй татуировкой.

– В последнее время я постоянно чувствую настоящий запах Майяри, побочный эффект может быть причиной этому? Я думал, что мне чудится.

– Если учесть, что ты в неё влюблён, то, может, и чудится, – пожал плечами Шидай. – Проведём потом эксперимент. Я надену амулет, и мы посмотрим, почувствуешь ли ты мой настоящий запах.

– И я не смог поверить, что передо мной настоящая Майяри, когда активировал кристалл ложного облика.

– Какой именно кристалл? – мгновенно заинтересовался лекарь.

– Развратницу, – спокойно признался Ранхаш. – Я пытался разобраться со своим влечением к Майяри.

– Ну ты даёшь! Рядом с тобой живая девушка, а ты с обманками развлекаешься. Кукла, кристаллы…

Говорить, что куклу ему подарил ребёнок, Ранхаш не стал. Он же мог отказаться от подарка, но почему-то не захотел. Нет, сейчас он понимал почему. Ему просто хотелось иметь что-то, что напоминало бы ему о Майяри. Странно, что это простое объяснение не пришло ему в голову сразу.

– Вроде бы других побочек нет, – Шидай подозрительно прищурился и грозно взглянул на татуировку, но та не испугалась и каяться не поспешила. – Перебить бы всё это заново с учётом прежних ошибок, но…

Ранхаш тут же натянул лежащую на коленях рубашку, наглядно демонстрируя «но». Татуировки были набиты, когда ему исполнилось всего шесть месяцев. В то время ещё не было создано ничего подобного, Шидаю пришлось стать первооткрывателем, и, как и любая вещь-прародитель, печати имели много недостатков. Со временем Шидай дополнял их, исправлял, чтобы они эффективнее исполняли свою основную функцию, но из-за внесения новых символов и линий и сохранения старых и ненужных стали проявляться побочные действия. Было бы лучше свести старые татуировки и нанести уже полностью доработанный вариант, но Ранхаш не позволял. И это глупое – как считал Шидай – упрямство ужасно злило лекаря.