Он ждал и никак не мог дождаться Ирину. Каждый раз, как только дверь приоткрывалась, сердце его начинало взволнованно биться, и Тимур задерживал дыхание на несколько мгновений в предвкушении встречи, но Романовой все не было и не было, что начинало его настораживать.

Вскоре в столовой появилась Инга, и Громов замер в оцепенении, но Ира так и не вошла следом. Он наблюдал за девушкой, не сводя с нее глаз, и пытался понять, что происходит. Перехватив ее виноватый взгляд, Тим лишь кивнул в ответ и нахмурился. Все это ему совсем не нравилось: странная тревога проникала в душу и неприятно щекотала изнутри. Аппетит резко пропал. Кое-как дождавшись, пока Томилина поест, он встал из-за стола и направился за ней.

— Инга, постой!

Девушка обернулась и, увидев Тимура, остановилась.

— Привет, — смущенно поздоровалась она, когда Громов подошел совсем близко, и слабо улыбнулась.

— Привет, а где Ира? — взволнованно спросил он.

— Спит, — невозмутимо отозвалась Томилина, не чувствуя ни капли неловкости — ведь она говорила правду.

— Спит? — подозрительно переспросил Тим. — С ней все в порядке?

— Вроде да, — неопределенно произнесла девушка и едва заметно пожала плечами. — Ну, я пойду?

— Давай, напомни ей про нашу встречу после обеда, — ответил Громов. — Скажи, что я зайду, как только освобожусь.

— Хорошо, — улыбнувшись, согласилась Инга и, попрощавшись, двинулась дальше по коридору. Она совершенно не хотела обманывать Тимура, а потому была очень рада, что не пришлось этого делать — все получилось, как нельзя лучше.

Громов недоверчиво смотрел ей вслед. Он ощущал какой-то подвох, а собственное чутье его еще никогда не подводило. Нехорошее предчувствие захлестнуло с новой силой, но Тим предпочел просто отогнать дурные мысли и наконец заняться выполнением своих прямых обязанностей.

Московская область. Коттеджный поселок на Новорижском шоссе

Стрельцов проснулся в холодной постели и привычно провел рукой по второй половине кровати. Пустота, поселившаяся в его доме после ухода Веры, угнетала. Он уже просто не мог слушать эту мертвенную тишину, от которой звенело в ушах. Не хотел просыпаться в одиночестве, проходить по комнатам и видеть лишь картинки из недавнего прошлого, не хотел жить воспоминаниями о Ней.

Олег наконец пришел к тому, что нуждается в каких-то, возможно даже, кардинальных переменах. Работа не спасала от дурацких мыслей, от навязчивого чувства ненужности, от осознания собственной никчемности. Изрядно надоело возвращаться домой, где никто не ждет, в ту удушливую атмосферу, от которой кровь стынет в жилах. Страшно даже думать о будущем, о том, во что превратиться его жизнь через десять лет, если она уже сейчас стала банальным существованием.

Как бы странно ни звучало, но именно в эту секунду, лежа в своей постели, Стрельцов пришел к выводу, что готов к серьезным отношениям, созданию семьи… С одной лишь девушкой, навсегда поселившейся в его сердце, — Верой. Именно с ней он желал связать свою судьбу. Но он отчетливо понимал: после того, что он натворил… Это явно будет непросто. Однако Олег не привык сдаваться без боя.

Потерев лицо руками, он резко подался вперед и, встав с кровати, направился к лестнице, прихватив мобильный телефон с тумбочки. Спустился на первый этаж и, преодолев длинный коридор, оказался в бассейне.

Прохладная вода всегда помогала взбодриться с утра и привести мысли в порядок. Нырнув с разбега, Стрельцов проплыл несколько метров и, задержав дыхание, вновь погрузился в воду с головой. Он чувствовал, как все тело заряжается энергией, как пробуждается каждая клетка его организма. Свежая голова, чистые мысли и непоколебимое решение начать новую жизнь.

Ухватившись за поручни, Олег вышел из воды и, наскоро вытерев руки полотенцем, взял свой смартфон. Из множества контактов выбрал нужный номер и нажал на зеленую кнопку. Два длинных гудка поначалу внушили надежду, но с каждой секундой она начинала стремительно таять.

В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок. Оставьте сообщение после звукового сигнала.

Несколько попыток дозвониться до Смирновой так и не увенчались успехом. Она не брала трубку, но и не сбрасывала после пары гудков. Возможно, не слышала, оставила где-то телефон… А может, выключила звук и до сих пор спала. Стрельцов даже и не предполагал, в чем причина на самом деле. Набравшись смелости, он все же записал сообщение на автоответчик:

«Привет. Я знаю, что ты не хочешь со мной говорить, но хотя бы выслушай. У меня было достаточно времени, чтобы подумать и осознать, как ты нужна мне. Вер, мне плохо без тебя… Прости, я идиот, сам все испортил, но дай мне хотя бы попытаться все исправить. Дай мне шанс, пожалуйста…».

Московская область. БО «Васильки»

Оставшись одна, Ирина попыталась заново уснуть, но ничего не получилось. Тяжелые мысли, будто звери, почуявшие сладкий запах крови, яростно терзали сознание. Терпеть эту пытку становилось невыносимо. Романова чувствовала, что на пределе: еще чуть-чуть, и она просто взорвется от переполняющих ее эмоций.

Распахнув одеяло, решительно встала и направилась в ванную. Шагнув под упругие теплые струи, она еще какое-то время боролась с раздирающими горло рыданиями, но вскоре сдалась и, откинув голову назад, позволила воде смешаться с солеными каплями в надежде смыть все воспоминания.

Ира старалась справиться с той болью, что выжигала клеймо на ее сердце, оставляла незаживающие раны. Она так надеялась, что наступивший день все изменит, что с приходом утра ее жизнь обретет новый смысл. Но чуда не свершилось… Ирина по-прежнему была раздавлена и полностью опустошена.

Романова хотела возненавидеть Громова за причиненные страдания, всеми фибрами души мечтая лишь о том, чтобы не вздрагивать при звуке его голоса, не трепетать от мимолетного прикосновения. Но, к сожалению, это было невозможно. Отдавшись во власть своей любви, она так высоко взлетела, что опалила крылья дотла и, стремительно упав на землю, рассыпалась на миллионы атомов и молекул. У Иры совершенно не осталось сил собрать себя по крупицам и подняться с колен. Она больше не грезила о свободных полетах — было бы достаточно просто научиться заново ходить.

На смену отчаянию пришло смирение. Ирина осознала, что изменить что-либо уже не сможет, нужно принять это как данность — в жизни случаются разочарования, приходится с этим считаться. В конце концов, как-то же раньше она жила без Громова, не сошелся же на нем свет клином!

Горько усмехнувшись, Романова вытерла последние слезы и выключила воду. Она была убеждена в том, что выберется из этого проклятого места, чего бы ей ни стоило; рассчитывать теперь ни на кого не приходилось, но Ира обязательно найдет способ сбежать, несмотря ни на что.

Непоколебимая решимость проснулась где-то внутри нее и смело диктовала свои условия. Ира чувствовала, как сердце покрывается толстой коркой льда, заставляя кровь остывать в жилах, холод проникал в самые отдаленные уголки души, усыпляя каждую клеточку, обещая обезболить и подарить такой необходимый ей покой.