были чувствительны к опасности реактивации нарушенных систем привязанности, мешающих проявлению осознанности или саморефлексии.

Небезопасные типы привязанности создаются переживаниями утраты, разъединения, отказа или отторжения в ранней жизни, а также становятся следствием длительных психологических травм, таких как жестокое обращение с детьми. Эти нарушенные типы привязанности сохраняются на протяжении всего жизненного цикла человека и проявляются через модели поведения и эмоционального опыта в контексте интенсивных интимных отношений. Взаимоотношения, которые активируют поведение привязанности и сопутствующие эмоциональные переживания, включают и ситуации оказания профессионального ухода больным или зависимым людям.

Исследования показали, что люди с небезопасными типами привязанности, как правило, имеют историю, связанную с преступлениями, испытывают серьезные проблемы с психическим здоровьем, характеризующиеся трудностями в принятии заботы и лечения. Это имеет очевидные последствия для отношений, которые будут развиваться между сестринским персоналом и пациентами женских отделений. Женщины, столкнувшиеся с нарушениями и ненадежностью тех, кто вызвался им помочь, преимущественно ожидают повторения такого опыта и будут проверять, угрожать, отвергать старания медсестер и других специалистов в области психического здоровья, думая, что более безопасно отказаться от такой помощи из опасений нового разочарования. Возвращение к знакомым типам привязанности может быть очевидным образом безопаснее, даже если они в конечном итоге обречены на провал из-за того, что женщины с нарушенным ранним опытом убеждены в своей собственной никчемности и могут считать, что практически невозможно получить неподдельную заботу и искреннее внимание.

Основная задача сестринского персонала — обеспечить уход и научиться «оказывать помощь на линии огня» (Aiyegbusi, 2004), чтобы противостоять психологическим и даже физическим нападениям, которые могут осуществлять пациентки. Понимание персоналом основных нарушений типов привязанности, ожидание от пациенток отказов и бессознательных попыток воссоздать пренебрежение и злоупотребление позволит свести их к нулю, давая возможность сотрудникам противостоять нападениям и обеспечивать женщинам систематическую и надежную помощь. Сотрудники, предпочитающие работать в женских отделениях, зачастую идеализируют женщин, как будто вся агрессия присуща только пациентам мужского пола, а всевозможная уязвимость — женщинам. Вероятно, эта работа привлекла их из-за желания исцелять и спасать, но они разочаровались. Такая идеализация и надежда могут привести к отчаянию, если не пытаться с ним справиться. Женская агрессия как по отношению к другим пациенткам, так и по отношению к себе, а также возможные деструктивные действия по отношению к персоналу должны быть учтены при разработке системы услуг путем регулярного обучения и наблюдения.

Медсестрам и другим сотрудникам полезно овладеть базовыми знаниями о моделях привязанности и особенностях нарушенных типов привязанности, чтобы лучше понимать нарушения поведения и трудности взаимоотношений подопечных женщин.

Данный подход, основанный на понимании моделей привязанности, расширяет сестринскую практику, формируя задачи, относящиеся к уровням наблюдения, и ответные меры в случае самоповреждения. Понятие обеспечения «безопасной среды» для женщин, терпящих бедствие, определяет сестринские действия. Понимание того, что безопасность отношений может помочь женщинам увереннее исследовать окружающую среду и сохранять эту уверенность вдалеке от отделения или от надежного сотрудника, а также понимание важности перерывов и даже разлуки для пациентов, помогает персоналу осознать необходимость их присутствия для создания чувства безопасности и сдерживания. Из этого подхода вытекает определенная практика ухода за больными, в том числе практика индивидуальных наблюдений за женщинами, находящимися в плачевном состоянии и нуждающимися в тщательном наблюдении. Стало возможным пересмотреть эту практику в свете теории привязанности и признать, что для неуверенной в себе женщины, терпящей бедствие, тщательный и постоянный контроль может быть навязчивым и слишком возбуждающим, реактивирующим чувство страха и паники. Быть рядом с утешающей и контейнирующей фигурой без пристального к себе внимания может быть гораздо более полезно для женщин, находящихся в беде, чем традиционная практика постоянного наблюдения.

В некоторых женских отделениях индивидуальное наблюдение один на один заменяется другим типом наблюдения, предполагающим возможность видеть женщин на расстоянии. Это называется «зональным наблюдением» и означает, что с целью повышения безопасности женщины могут находиться в разных частях палаты и не быть постоянно под пристальным взором сотрудника. Вероятно, существует скрытое, бессознательное стремление к всеведению, гнездящееся в традиционном представлении, что простое наблюдение за спящей, сидящей или читающей женщиной может каким-то образом помешать ей причинить вред себе и другим. Фантазия связана с желанием контролировать и ставит знак равенства между «смотреть» и «знать» или «видеть насквозь», как если бы пристальное наблюдение за кем-то могло раскрыть его внутренний мир. Вернемся к главному мотиву этой главы: женщинам, помешенных под «индивидуальное наблюдение», негде спрятаться в физическом смысле, но они тем не менее способны потеряться.

Практика наблюдения один на один не позволяет также понять агрессию как коммуникацию, когда человек не чувствует участия или контейнирования. То, что может на самом деле остановить женщину от разыгрывания агрессивных импульсов, — это чувство, что она находится рядом с другим человеком, который может вынести и контейнировать эти неприемлемые, агрессивные мысли и чувства. В очередной раз следует признать важность работы Мензис Лит, в данном случае для формулировки принципов системы скрытого наблюдения как формы защиты от тревоги. Перед липом тревоги и отчаяния традиционная реакция социальной системы — это как-то решить задачу и забыть о ней, поэтому решение состояло в организации серин индивидуальных наблюдений и составлении графиков, что временно уменьшает беспокойство персонала. На самом деле эмоциональное участие и обеспечение контейнирования подопечного, в котором можно услышать страдания женщины, может быть более эффективным в снижении риска самоповреждения. Основная трудность в создании такой терапевтической среды заключается в том. что она требует, чтобы персонал оставил свою традиционную защиту и занимался эмоциональной болью, которую испытывает женщина.

В последнее время Бейтмен и Фонаги разработали терапевтический подход к женщинам, которые неоднократно проявляют импульсивное поведение; их модель «лечения, основанного на ментализации» предлагает основу для терапевтических вмешательств при работе с этой группой клиентов (Bateman, Fonagy, 2004, 2006). Такая форма терапии помогает женщинам с серьезными трудностями в импульсном контроле обдумывать, а не разыгрывать их психические состояния. Для этого требуется, чтобы система сдерживания была «деактивирована», т. е. ослаблена. Знакомство с последствиями нарушенной ранней привязанности в более позднем функционировании взрослых в значительной степени помогает этому пониманию.

С целыми группами персонала должна проводиться определенная подготовка в области терапии, основанной на ментализации. Ее цель — обеспечение общего понимания конкретных потребностей этой специфической части населения и разработка путей повышения отражательной способности и самоконтроля у этой крайне уязвимой группы.