— Все с тобой ясно, — вздохнула я и, мысленно перекрестившись, вошла в зал к мирно храпящему дракону.

Из ноздрей его при каждом выдохе валил то ли дым, то ли пар, что, естественно, не прибавляло мне смелости.

— А может, я вас здесь подожду? — дрожащим шепотом спросил Манка. — Вы же знаете, как сильно гремят мои доспехи. Не дай бог, дракон проснется.

— Ладно уж, — сжалилась я над ним, а Люська ехидно подковырнула:

— А ты сними доспехи, и греметь нечем будет.

— Я не могу, — густо покраснел он. — Если я их сниму, то как буду сражаться, если дракон все же проснется.

— Ох, рыжик, — покачала головой Люська. — Так и быть, стой на стреме.

— Где стоять? — не понял он, не отрывая взгляда, полного ужаса, от дракона.

— Нигде, — отмахнулась подруга. — Ежели, как ты говоришь, дракон все же проснется, ты нам свистни, чтобы предупредить нас.

— Это я могу, — облегченно ответил он, но тут же заволновался: — Но если он проснется и я вас предупрежу, то вы быстро спрячетесь, а как же я? Меня-то он увидит, и я окажусь в опасности!

— Ну тогда иди с нами, — начала я раздражаться.

Сейчас мы своей болтовней точно его разбудим, да и время теряем понапрасну.

Рыжика раздирали сомнения, он никак не мог решить, что будет безопаснее для него, пойти с нами или остаться здесь. После мучительных раздумий он решил все же остаться, а мы осторожно двинулись дальше.

Мы так близко прокрались мимо головы дракона, что я даже ощутила горячий воздух, выдыхаемый из его ноздрей. С каждым шагом мы на миг цепенели от страха, с каждым драконьим всхрапыванием сердце проваливалось куда-то вниз, а желудок сжимало спазмами. По моему лицу струились капельки пота, и, когда мы наконец-то просочились в сокровищницу, я смогла перевести дыхание и немного расслабиться.

— Какая красота! — выдохнула Люська, любуясь воистину несметными сокровищами, переливающимися всеми цветами радуги в чарующем свете светлячков, которых тут тоже наблюдалось немало.

Я столько богатства не видела даже во сне.

Люська от восторга была на грани обморока.

— Я богата! — с придыханием воскликнула она и, подскочив к самой большой куче золота, плюхнулась на нее, раскинув руки, словно стремилась обнять всю эту гору.

— И как же ты собираешься вынести это богатство? — остудил ее пыл Вицемир и, осуждающе покачав головой, поднялся на самую верхушку золотой горы.

Немного порывшись там, он выудил самое настоящее гнилое, по крайней мере с виду, яблоко. Да-а, действительно, вид у него очень неаппетитный, Вицемир был прав, я бы, пожалуй, не рискнула откусить от него даже малюсенький кусочек. Хотя если учесть его свойства, то можно было бы попробовать это сделать, крепко зажмурившись и заткнув нос. Но мудр был тот, кто наделил это яблоко волшебным действием и столь отвратительной внешней оболочкой. В таком виде оно действительно не привлечет внимание случайного вора.

Пока я предавалась размышлениям, Люська лихорадочно набивала карманы золотом и прочими драгоценностями, как вдруг мне на глаза попалась замечательная золотая расческа, усыпанная драгоценными камнями. Она была так красива, такой тонкой работы, что мне непременно захотелось взять ее себе. Я нежно провела пальцем по острым зубчикам и, не удержавшись, расчесала тонкую прядку, выбившуюся у меня из собранных в пучок волос. Мне показалось или у меня действительно удлинились волосы? Я с удивлением провела рукой по пряди, взглянула на расческу и, подумав, провела ею еще раз. Действительно! С каждым моим движением волосы начинали удлиняться! Какая удивительная и полезная вещь! Не то чтобы она была мне очень нужна (у меня волосы доходили до пояса), все же мне иногда хотелось сделать модную стрижку. Проблема была лишь в том, что остригать такие длинные волосы, которые я с любовью холила и лелеяла, рука не поднималась, а в парике было жарко. Зато с этой расческой теперь проблем не будет! Хочу, сегодня хожу со стрижкой, а хочу — с косой до пола! Я спрятала расческу за пояс, бросив взгляд на Люську, которая была расстроена тем, что не знала, куда еще можно напихать золота. Она умоляюще посмотрела в мою сторону, но я отрицательно качнула головой, тогда она перевела взгляд на Вицемира.

— Даже не думай, — сказал он. — Я это не понесу, и не пытайся меня уговорить.

— Ну, хоть чуть-чуть! — проблеяла она.

— Ты уже достаточно золота рассовала по карманам и за пазуху. Не знаю даже, сможешь ли ты передвигаться под его тяжестью, — осуждающе произнес Вицемир. — Нам уже пора двигать. Не дай бог, дракон проснется. И так мы из-за твоей жадности столько времени здесь потеряли!

— А, дракон… — вспомнила Люська и еще больше расстроилась.

Кажется, она со своей золотой лихорадкой уже забыла о его существовании. Я решительно шагнула к ней и, с силой оттащив от сокровищ, потянула ее на выход. Мы тихо вышли из сокровищницы и стали осторожно протискиваться мимо храпящей драконьей головы. Шаг за шагом, и мы уже почти покинули его «покои», как вдруг я почувствовала что-то неладное. Внезапно наступившая тишина испугала меня до обморока, тишина, в которой не было храпа! Я медленно, стараясь сдержать панический ужас, обернулась, и мой дикий визг огласил своды пещеры. Огромный и могучий Черный Дракон, поднявшись во весь рост, пронизывал нас мрачным взглядом, сверкая красными глазами. Испытывая леденящий ужас под этим взглядом, я не могла пошевелиться и лишь визжала на одной ноте. Вицемир мгновенно отвесил мне затрещину, чтобы привести в себя. Тут же очнувшись, я смолкла и стремглав бросилась к выходу, изо всех сил подталкивая в спину Люську, с трудом передвигающуюся под тяжестью золота. В это мгновенье огромный черный хвост, покрытый шипами, со страшной быстротой полетел нам навстречу. Я даже не успела вскрикнуть, как нас с Люськой отшвырнуло к дальней стене.

— Метафоро! — заорала я, но желтая волна лишь слабо ударилась в дракона и погасла, так и не набрав силы.

Создавалось впечатление, что заклинание на него не действует.

Дракон с шумом набирал в легкие воздух, и я поздно поняла, для чего он это делает. Мощная струя огня плеснула в мою сторону, и я едва успела отскочить, все же подпалив свой рукав. Защитник кружил над драконом, пытаясь закидать его всевозможными шарами из своего оружейного арсенала, но они лишь слабо шипели и лопались, не причиняя его шкуре ни малейшего вреда. Хотя одно доброе дело дракон таки сделал. Он спалил своим смертоносным огнем преследующий нас Глаз Магов Черного Креста, оказавшийся менее ловким, чем я, и не успевшим увернуться от огненной струи. За это следовало бы, конечно, поблагодарить дракона, но как-нибудь в другой раз.

Люська непрерывно вопила и бегала зигзагами, уворачиваясь от огня. Она метнулась под драконье брюхо, и он попытался ее раздавить, взмахнув огромной когтистой лапой.

— Люська! — испуганно закричала я, она упала, попав прямо под нее.

Дракон когтями крепко прижал Люську к полу. Я же в это время из последних сил уворачивалась от его шипастого хвоста, который, словно хлыст, со свистом рассекал воздух все ближе и ближе от меня. В тот миг, когда я уже теряла последние силы и надежду на спасение, из-за угла с диким воплем выскочил Манка, которого я уже в мыслях похоронила, а он, оказывается, просто прятался в укромном местечке до тех пор, пока совесть не погнала его на выручку. Глаза его были выпучены от ужаса, лицо перекошено животным страхом, но адреналин в крови уже делал свое дело. С отчаянным криком и мечом наперевес он ураганом несся прямо на дракона. Правду говорят, что страх бывает порой сродни безудержной отваге.