к прободению кожи, как если бы она трудилась с большой вещью, в то время как размер делает его невидимым, она создала его с двойным искусством, одновременно заостренным, чтобы дырявить, и трубчатым, чтобы всасывать! А какие зубы у червя-древоточца,[2265] чтобы мог он грызть дубовые бревна с шумом, сообщающем о его труде, и чтобы древесина была его основной пищей!

4. Мы поражаемся башненосным спинам слонов, шеям быков и их силе, с которой они подбрасывают своих врагов вверх, когтям тигров, гривам львов, тогда как природа нигде не предстает во всей своей полноте так, как в своих самых маленьких творениях[2266]. Вот почему я прошу читателей, хотя они и презирают многих из насекомых, не относиться с брезгливостью к тому, что здесь сообщается, так как в созерцании природы ничто не может казаться излишним.

II(3)5. Многие авторы отказывали насекомым в способности дышать, объясняя это тем, что также полагают, что насекомые живут, как растения и деревья, но как будто есть большая разница в том, что кто-то дышит или живет. По той же причине, полагают они, нет у насекомых и крови, поскольку ее не бывает у животных, у которых нет сердца и печени, а также не дышат те, у кого нет легкого[2267]. Отсюда возникает ряд многочисленных вопросов.

6. Те же авторы в самом деле отрицают то, что у насекомых есть голос, несмотря на такое громкое жужжание пчел, пение цикад и другие обстоятельства, которые будут рассмотрены в свою очередь[2268]. А меня наблюдение за природой всегда убеждало в том, что в ней ничего не надо считать невероятным. И я никак не пойму, почему легче представить, что у них нет души и они живут, чем то, что они дышат без легкого, о чем мы уже говорили в разделе о морских животных, несмотря на густоту и глубину влаги, создающей препятствие для дыхания. Неужели у насекомых нет души,

7. хотя некоторые из них летают и как бы живут в самой стихии души, хотя у них есть инстинкт питания, произведения потомства, труда и даже забота о будущем; хотя они лишены внутренних органов, так сказать, носителей чувств, они тем не менее имеют слух, обоняние, вкус, не считая других драгоценных даров природы, изобретательность, отвагу, ловкость — легко ли такое представить?

8. Я согласен, у них нет крови, такой, какая она у других животных, и которой они все схожи[2269].

Но так же, как в море у сепии вместо крови некая черная жидкость[2270], а у багрянок та жидкость, которой пользуются при окраске тканей, так и у насекомых животворная влага, какой бы она ни была, она и должна считаться кровью. В конце концов, пусть каждый об этом судит, как ему угодно; наша задача описывать очевидные природные свойства вещей (naturas rerum), а не выискивать сомнительные причины.

III(4)9. Насекомые, насколько можно судить, очевидно, не имеют ни нервов, ни костей, ни шипов, ни хрящей, ни жира, ни плоти, ни даже хрупкой раковины, как у некоторых морских животных, ничего такого, что можно было бы точно назвать кожей, но имеют тело, представляющее собой нечто среднее между всеми этими вещами, на вид сухое, более мягкое в брюшной полости, в других частях более защищенное, чем твердое. Вот и все, что они собой представляют, и больше ничего другого; ничего внутри, кроме небольшой скрученной кишки.

10. Даже когда их и разрывают на куски, живость их все еще большая, и отдельные части продолжают двигаться, потому что, какова бы ни была их жизненная основа, она не располагается в каких-то определенных органах, но распределена по всему телу и менее всего находится в голове, так как, если оторвать, совсем не двигается, если только не оторвать с грудиной. Ни у какого другого рода животных нет так много ножек, и чем их больше, тем дольше остаются живыми их обладатели, будучи разорваны на куски, как это видим на примере сколопендры. У них есть глаза, а из чувств, среди прочего, осязание и вкус, а некоторые имеют и обоняние, немногие еще и слух.

IV(5)11. Однако из всех первенствуют пчелы, и они справедливо вызывают особенное восхищение, ведь из всех насекомых только они произошли ради блага человека. Они собирают мед, этот сок сладчайший, легчайший и полезнейший для здоровья, строят соты и производят воск, имеющий тысячу употреблений в жизни, они признают труд, совершают деяния, имеют общественное устройство, отдельные советы, общих предводителей, и, что самое удивительное, нравами отличаются от всех остальных,

12. поскольку представляют собой ряд не прирученный, но и не дикий. Вот какова природа вещей, раз уж она из, по сути дела, мельчайшей тени животного сотворила нечто несравненное! Какие силы, какую мощь сравним мы с такой ловкостью и с таким старанием! Какие мудрые мужи могут, клянусь богом, сравниться с ними в уме? И разве не первенствуют они определенно в том, что не признают никаких других интересов, кроме общих? О том, есть ли у них душа, не может быть вопроса; следует также признать, что у них есть кровь: как же не много может быть ее в таком маленьком тельце! Оценим же после этого их гениальность.

V(6)13. Зимой они прячутся — иначе откуда бы у них были силы переносить иней, снег, дуновение аквилона? — как, конечно, и все остальные насекомые, но зимовка короче у тех, кто прячется в наших домах, и отогреваются рано[2271]. На пчел времена года и местности влияют по-разному, если только не ошибались древние авторы. Они прячутся с заходом Плеяд и остаются в укрытии до восхода этого созвездия[2272], а вовсе не только до начала весны, как говорили, и никто в Италии не думает, что они вылетают наружу до цветения бобов.

14. Тогда они выходят ради дел и труда, и если небо позволяет, ни один день не пропадает в праздности. Сначала они строят соты, лепят воск, то есть делают себе дома и комнатки, затем производят потомство, и наконец, мед; воск делают из цветов, пчелиный клей из слез тех деревьев, что производят смолу[2273], из сока, камеди и смолы ивы, вяза, тростника.

15. Этими веществами как какой-то штукатуркой они покрывают вначале весь улей внутри, и к ним пчелы подмешивают соков погорше, чтобы защититься от алчности других зверушек, так как пчелы знают, что производят нечто, что может пробудить сильные желания; тем же веществом они покрывают со всех