— Они — эленийцы, леди Сефрения, — возразилБевьер. — Надо было дать им напутствие в эленийскую веру.

— Со всеми ее предрассудками и противоречиями,Бевьер? — спросила она. — Нет, не думаю. Это вера не для них. Телэн,ты закончил?

— Я собрал все кусочки, которые смог найти, Сефрения.

— Захвати их с собой в пещеру. — Сефренияповоротила свою белую кобылку и увела их от алтаря.

Они вернулись в пещеру, забрали оттуда свои вещи и сновавыехали на жгучий мороз.

— Откуда были те люди? — спросил по дорогеСпархок.

— Из северо-восточного Земоха, — ответилаона, — из степей к северу от Мерджука. Это эленийцы с очень низким уровнемразвития, которым не удалось пообщаться с цивилизованными людьми, как вам всем.

— Имеешь в виду со стириками?

— Конечно. Разве есть в этом мире другие цивилизованныелюди?

— Не язви, пожалуйста, — укоризненно проговорилСпархок.

Сефрения мягко улыбнулась.

— Это была идея Отта — включать оргии в ритуалыпоклонения Азешу. Это как нельзя лучше подходило для эленийцев, решил он. Оттведь сам элениец и знает, насколько сильны ваши аппетиты к этому. У нас,стириков, более экзотичные извращения: сам Азеш предпочитает их, но темные людив глубинках все еще придерживаются древних способов общения с Богом. Ониотносительно безобидны.

Телэн пристроился позади них.

— Что ты хочешь, чтоб я сделал с этимичерепками? — спросил он.

— Выбрасывай их по дороге, — ответила она, —но только по одному кусочку примерно через каждую милю. Не забывай об этом.Начало ритуалу было положено, и нам нельзя допустить, чтобы кто-нибудь сложилэти кусочки вместе. Хватит с нас и облака. Не стоит оставлять позади себясамого Азеша.

— Аминь, — сказал с жаром мальчик. Он отъехал всторону, приподнялся в стременах и швырнул кусок глины как можно дальше.

— Мы в безопасности, да? — спросил Спархок. —Я имею в виду, теперь, когда идол разбит и как только Телэн закончитразбрасывать его куски?

— Не думаю, милый. Ведь облако все еще здесь.

— Но облако не причиняло нам вреда, Сефрения. Онопыталось напустить на нас уныние и страх, но это все. От этого нас убереглаФлейта. Но если это самое большое на что способно облако, то оно непредставляет особой угрозы.

— Не будь таким самоуверенным, Спархок, —предостерегла Сефрения. — Облако — или тень, что бы это там не было —скорее всего, создание Азеша, и это делает его по меньшей мере таким жеопасным, как Дэморк или Ищейка.

Местность по мере их продвижения на восток не изменялась клучшему, и погода тоже. Было ужасно холодно, и вздымающиеся облака черной пылизакрывали небо. Та растительность, которая им встречалась, была слабой ижидкой. Они ехали по едва различимой тропе, хотя своими извилинами она большенапоминала тропинку, проторенную дикими козами, чем людскую. Родники попадалисьредко, и вода превратилась в лед, так что приходилось его растапливать, чтобынапоить коней.

— Чертова пыль! — вдруг проревел Улэф, отбрасываяполу, что прикрывала его рот и нос.

— Осторожно! — сказал ему Тиниен.

— Какой во всем этом толк? — спросил Улэф,отплевываясь от пыли. — Мы даже не знаем, куда едем. — Он опятьзакрыл лицо плащом и поехал дальше, бормоча что-то себе под нос.

Лошади шли дальше, их копыта выбивали маленькие кусочкисмерзшейся пыли.

Печаль и уныние, овладевшие ими в горах к западу от заливаМерджука, явно возвращались, и Спархок с тревогой наблюдал за тем, как быстроухудшается настроение у его спутников.

Бевьер и Тиниен о чем-то угрюмо беседовали. Спархокприслушался.

— Это грех, — упрямо говорил Бевьер. — Дажепредполагать такое — ересь и богохульство. Отцы Церкви доказали это, аоткровения, исходящие от Бога, суть — Бог. Так Господь говорил нам, что он итолько он является единственным божеством…

— Но… — хотел возразить Тиниен.

— Дослушай меня, друг мой, — сказал емуБевьер. — Поскольку Бог говорит нам, что нет других Богов кроме него, тонам не верить в это — страшнейший грех. Мы все вовлечены в дело, за которымничего не стоит, кроме детских суеверий. Земохцы — это опасность, конечно, ноэто мирская опасность, так же, как и эшандисты. У них нет сверхъестественныхсоюзников. Мы зазря отдаем свои жизни в поисках мифического врага, которыйсуществует только в больном воображении наших проклятых врагов. Я докажу этоСпархоку, и не сомневаюсь, его можно будет убедить прервать этот никчемныйпоход.

— Так будет лучше всего, — согласился Тиниен снекоторой долей сомнения. Они оба, казалось, совершенно не замечали, чтоСпархок едет от них на расстоянии, достаточном, чтобы все слышать.

— Тебе надо поговорить с ним, Кьюрик, — долетел доСпархока голос Келтэна. — У нас нет ни единого шанса.

— Скажи ему сам, — прорычал Кьюрик. — Я всеголишь оруженосец. Не мне говорить моему лорду, что он маньяк-самоубийца.

— Честное слово, мы просто должны проскользнуть ему заспину и связать его. Я не пытаюсь просто спасти собственную жизнь, я хочуспасти и его тоже.

— У меня те же чувства, Келтэн.

— Они идут! — неожиданно закричал Берит, указываяна близкое облако клубящейся пыли. — К оружию!

Воинственные крики друзей Спархока были пронзительны и дажевизгливы, в них звучала паника, а в самом вызове чувствовалось отчаяние. Онивлетели в облако пыли, размахивая в воздухе мечами и топорами.

— Помоги им, Спархок, — с надрывом в голосезакричал Телэн.

— Помочь им с чем?

— С этими чудищами. Их же всех убьют!

— Сомневаюсь, Телэн, — прохладно ответил Спархок,глядя на своих друзей с оружием накинувшихся на облако пыли. — Их силдостаточно для такого противника.

Телэн с удивлением уставился на него, а потом отъехал всторону, ругаясь себе под нос.

— Я так понимаю, ты в этой пыли тоже ничего невидишь? — спокойно спросила Сефрения.

— Это просто пыль, матушка, просто пыль.

— Тогда давай-ка разберемся с этим.

Сефрения что-то коротко произнесла по-стирикски и взмахнуларукой.