Спархок прочитал письмо несколько раз. Его юная жена, как онуже успел выяснить, была искусным оратором. Даже ее письма больше напоминалиподготовленную для выступления речь. Хотя письмо несомненно тронуло его,Спархок предпочел бы чтобы оно было менее помпезным и более задушевным.Конечно, рыцарь понимал, что каждое слово, написанное рукой его молодой жены,шло от сердца, но ее пристрастие к красивым фразам встревало между ними.

— Ладно, — вздохнул он. — Может, это пройдет,когда мы узнаем друг друга лучше.

Потом на палубу вышел Берит, и Спархок кое-что вспомнил. Онвновь пробежал письмо глазами и быстро принял решение.

— Берит, — позвал он. — Могу я с тобойпоговорить?

— Конечно, сэр Спархок.

— Я подумал, что тебе стоит прочесть это. —Спархок протянул ему письмо.

— Но оно же личное, сэр Спархок, — возразил он.

— Я думаю, оно касается и тебя. Возможно, прочитав его,ты сможешь справиться с твоей нынешней проблемой.

Берит прочитал письмо и на его лице появилось странноевыражение.

— Помогло? — спросил Спархок.

Берит покраснел.

— В-вы знали? — запинаясь произнес он.

Спархок криво улыбнулся.

— Я знаю, что тебе трудно будет поверить, друг мой, ноя когда-то был тоже молодым. То, что с тобой произошло, случалось наверное совсеми молодыми парнями в мире. Со мной это было, когда я впервые появился придворе. Она была молодой знатной девушкой, и я был абсолютно уверен, что ееглаза были зеркалом всего мироздания. Я все еще иногда с нежностью вспоминаюее. Она теперь, конечно, старше, но я все еще чувствую дрожь в коленях, когдаона смотрит на меня.

— Но вы ведь женаты, сэр Спархок.

— Это произошло совсем недавно и не имеет ничего общегос тем, что я чувствовал к той молодой девушке. Ты, я думаю, долго будешьмечтать об Элане. Это происходит почти с каждым из нас, и, может быть, мыстановимся от этого мужественнее.

— Но вы ведь не скажете королеве? — проговорилБерит.

— Видимо, нет. Это ее не касается, так что зачем ееволновать? Ни о чем не переживай, Берит, ты просто взрослеешь. И каждыйпроходит через это — если ему повезет.

— Значит, вы не ненавидите меня, сэр Спархок?

— Ненавижу тебя? Боже, конечно нет, Берит. Ты бы менядаже разочаровал, если бы ты не питал таких чувств к какой-нибудь молодойхорошенькой девушке.

Берит вздохнул.

— Спасибо, сэр Спархок, — сказал он.

— Берит, очень скоро ты станешь полноправным рыцаремпандионского Ордена и мы станем братьями. Как ты думаешь, может, мы оставим этообращение «сэр»? Просто «Спархок» будет достаточно. Я пока еще помню свое имя.

— Если хочешь, Спархок, — проговорил Берит и подалсвоему другу письмо.

— Лучше оставь его себе и храни для меня. Мои седельныесумки полны всякого барахла, а мне не хотелось бы потерять это письмо.

Затем они оба, почти касаясь плечами, отправились на корму,посмотреть, не нужна ли Кьюрику какая-нибудь помощь.

Они подняли якорь накануне вечером, а когда проснулись наследующее утро, увидели, что снег и дождь кончились, но небо все еще оставалосьсвинцово-серым.

— Опять это облако, Спархок, — доложил Берит,выходя на корму. — Оно там, далеко позади.

Спархок всмотрелся вдаль. Теперь, когда он мог его видетьотчетливо, облако не казалось таким уж опасным. Когда это была лишь мимолетнаятень, которую едва можно было видеть, оно наполняло Спархока ужасом. Теперь жеему приходилось удерживать себя от того, чтобы думать о ней как о какой-томелкой неприятности. Облако все еще было опасным. Улыбка тронула губы Спархока.Похоже, даже Бог мог ошибаться и сотворять что-то несовершенное.

— Почему ты просто не развеешь его при помощиБеллиома? — спросил Келтэн.

— Потому что оно появится снова. Зачем тратить силыпонапрасну?

— Так ты вообще ничего не собираешься делать с этимпроклятым облаком?

— Почему же, собираюсь.

— И что же?

— Я собираюсь не обращать на него внимания.

Где-то в середине утра они пристали к заснеженному песчаномуберегу, вывели лошадей и пустили судно дрейфовать. Потом они сели в седла ипоехали вглубь страны.

Восточная сторона залива была почти полностью лишенарастительности, каменистые холмы покрывал слой крупного черного песка, кое-гдеприкрытого снежной пылью. Ледяной ветер поднимал облака пыли и снега на ихпути, и они ехали, казалось, в постоянных сумерках, закрывая рты и носыплащами.

— Медленно едем, — проговорил Улэф, вытирая глазаот пыли. — Решение Мартэла поехать через Эйк было, пожалуй, мудрым.

— Я уверен, что на дороге от Эйка до Земоха так жехолодно и пыльно, — сказал Спархок. Он слегка улыбнулся. — Мартэлочень привередлив и ненавидит грязь. Знать, что ему за воротник попала парапригоршней песка со снегом, мне ужасно приятно.

— Какие милые мысли иногда приходят тебе в голову,Спархок, — язвительно проговорила Сефрения.

— Да я никогда и не скрывал этого, — отозвалсярыцарь.

Когда наступила ночь, они укрылись в пещере, а покинув ееутром следующего дня, увидели, что небо очистилось, хотя ветер стал сильнее иперегонял целые облака пыли. Пока все собирались у входа в пещеру и готовилисьотправиться в путь, вернулся Берит, еще с первыми лучами солнца отправившийсявперед на разведку. Он был очень бледен.

— Там какие-то люди, Спархок, — сказал он,спешившись.

— Солдаты?

— Нет. С ними стирики, женщины и дети. У них естьнемного оружия, но, похоже, они не умеют обращаться с ним.

— Что они делают? — спросил Келтэн.

Берит нервно кашлянул и огляделся.

— Лучше и не говорить, сэр Келтэн, и не надо ледиСефрении их видеть. Они устроили там что-то вроде алтаря с глиняным идолом нанем и занимаются тем, что обычно не делают на людях. Я думаю, это простокакие-то ненормальные.

— Все-таки лучше сказать об этом Сефрении, — решилСпархок.

— Я не могу этого сделать, Спархок, — сказалБерит, краснея. — Я не могу при ней описать то, чем они занимаются.

— А ты расскажи ей обо всем, не вдаваясь в подробности.