тысяч людей.Альберт стоял, задумчивый и хмурый, когда услышал рядом с собой знакомые шаги. Он успел повернуться, сердце его затрепетало.

­– Альберт, мне неловко об этом говорить… – Марианна выглядела непривычно смущенной. Явно чувствуя себя крайне неловко, она пыталась что-то сказать, и юноша подозревал, что именно.

– Это связано с Руксусом, верно?

Предмет диалога стоял не так уж далеко, так же что-то обсуждая с Симоном и Гелиорой.

Марианна вздрогнула, но кивнула.

– Да…ты прав. Не даром мы так давно знакомы и так сильно дружим, правда?

Он на мгновение опустил взгляд. Да, дружим.

– Так вот…я как бы…ну…– Марианна даже неловко топталась на месте. Альберт никогда не видел её такой. – Словом…ты знаешь этого идиота. Он довольно вспыльчивый, и легко может полезть в самое пекло, абсолютно не думая. К тому же такой сильный псайкер, как он, может стать желаемой целью для…

– Не стоит продолжать, Марианна, – прервал её Альберт, сердце которого словно желало вырваться из груди. – Я тебя понял. Хорошо, попробую приглядеть за нашим…за ним. Хотя он настолько сильнее нас, что не уверен, что ему понадобится наша помощь, – он попробовал рассмеяться, на что Марианна лишь натянуто улыбнулась и уже собиралась было уйти, но Альберт схватил её за руку. Она подняла на него вопросительный взгляд, терпеливо ожидая ответа. – Я…слушай, неизвестно, чем всё закончится, правда?

Девушка кивнула. Его хватка ощутимо ослабла.

– Кажется, я понимаю, о чем ты хочешь сказать, Альберт, – она вновь улыбнулась, но уже более открыто, как-то обнадеживающе. Словно боясь сама, пытается помочь преодолеть страх другому. – Следующие сутки-двое могут стать для нас последними, и лучше облегчить душу сейчас. Я внимательно тебя слушаю, дорогой, - теперь она мягко взяла его за руку. Альберту показалось, что даже сквозь ткань чёрных перчаток он ощутил её теплоту, нежность её мягких, таких желанных ладоней. Сердце его забилось ещё чаще. Он бы отдал всё, чтобы снять эти чёртовы перчатки. К тому же она так редко вообще с ним говорила, даже почти не смотрела в его сторону…

Никогда ещё они не были так близки, так откровенны между собой. Это сводило Альберта с ума. Ему так хотелось рассказать ей всё! Вот она, лучшая девушка в его жизни, прямо перед ним! Но почему же слова так плотно застряли в горле?..

– Слушай, Марианна, я…

Она терпеливо, с привычной снисходительной заботой смотрела на него. На какую-то секунду он сам взглянул ей в глаза.И всё понял.

– Ты…ты его любишь, не правда ли?

Марианна резко убрала руку, отвернулась, пытаясь скрыть покрасневшее лицо. Дыхание её участилось, став тяжелым.

– Я…Да с чего ты вообще!... – она вновь показала ему своё красивое лицо, ещё более прекрасное от застывшего на нём резкого смущения. Он молчал, не зная, что сказать. Руксус продолжал о чём-то негромко говорить с Гелиорой. Вермонт ждал, пока им дадут сигнал выходить из этой каморки.

– Да уж, мы действительно не просто так долго дружим, - подавленным, печальном голосом наконец отозвалась Марианна. – Я так понимаю…это так сильно видно, да?

– Другим не знаю, но мне – уж точно. Каждый взгляд, каждый жест…Ты хочешь заботиться о нём и восхищаешься им, - последние слова словно оторваны от самого сердца.

– Все мы им восхищаемся, - она подняла взгляд на любимого, и взгляд её изменился. Альберт уже не хотел понимать, что происходит с его сердцем и душой.

– Ты права. Во многом. Что ж, это наверное всё, что я хотел тебе сказать, Марианна…

Тут она посмотрела ему в лицо так, как не смотрела никогда. Рука её поднялась выше, к его щеке.

– Мой дорогой, бедный Альберт…Прости. Думаешь, я слепа? Многие еще в школе Астра Телепатика смотрели на меня так же, как ты. Многие… У меня, разумеется, нет ни капли опыта в подобных вещах, ибо я всем отказывала, но чувствую, прям всем своим естеством, что…

– Вновь не стоит, Марианна. Я тоже не дурак, правда всё понял только сейчас. Порой до меня очень долго доходит. И ты тоже меня извини, если я вдруг чем-то тебя…

Она приблизилась, нежно, но по-дружески поцеловала его в лоб.

– Ещё раз извини, Альберт. Я во многом перед тобой виновата. Но такова правда, и я ничего не могу с этим поделать. Я действительно люблю только Руксуса. Но и ты мне очень дорог. Я не хочу потерять ни в одной из этих глупых войн вас обоих, понимаешь? И если ты уже смирился с нашим положением в Империуме, то этот вспыльчивый дурак, мне кажется, никогда его не примет. К тому же я чувствую, как внутренняя сила, противоречия съедают его изнутри, хоть он и тщательно это скрывает. Я…я боюсь, Альберт. Боюсь, что он сорвётся, и совершит глупость. Что его убьют, что он всё-таки потеряет контроль, что его застрелит в затылок комиссар…

– Ты сама его полюбила, – с добродушной улыбкой ответил Альберт.

– Да, я знаю, – голос Марианны плакал. – Но не хочу об этом говорить, правда.

– Я понимаю. И обещаю всегда быть рядом. Опять же, он намного сильнее нас, но если Руксусу понадобиться помощь…я ни за что не отступлю.

Она погладила его по щеке.

– Спасибо.

Будто получив условный сигнал, к ним приблизился сам Руксус.

-Привет, ребята. Не слышал, о чём вы тут беседовали, но честно говоря, со стороны это выглядело как прощание.

­­­­– В каком-то смысле так и есть, – ответила ему Марианна, пытающаяся справится с чувствами на своём лице. – Уж ты должен понимать, далеко не дурак.

Он улыбнулся ей. Только Альберт заметил, как начали подрагивать её руки и ноги.

– Да, понимаю, хоть и не разделяю вашего настроя. Старайтесь не думать о том, что мы не переживём этот бой. Мы же обещали друг другу, помните? Пройти всё это вместе, поддерживая и защищая друг друга. Смерть – свобода от этого обещания. – Руксус выглядел на удивление спокойным, и улыбка не сходила с его юного лица.

Альберт рассмеялся.

– Вот и надо было тебе подойти и всё испортить. Может, у нас тут своя драма.– У меня талант в подобных вещах, ты же знаешь, – со слабым смехом ответил ему Руксус. – Обожаю всё портить. Ладно, рад, что с ваших лиц пропала безнадёжность. Конечно, всё это попахивает слепым оптимизмом и глупой уверенностью в себе, но и