война для изнеженных дворян всё равно что ежедневная суета, не имеющая никакой значимости. Всё это происходит где-то там, далеко, на нижних ярусах, а даже если и коснётся их, то они-то успеют эвакуироваться, в отличие от сотен тысяч других несчастных.«Каждый имеет своё место в божественном порядке Императора».

Сзади послышались шаги.

– Пора, мутант, – Райна стояла с дымящей палочкой лхо в зубах, и смотрела на Марианну. – Тебе пора в штаб. Остальные выдвинуться чуть позже. Проклятые ксеносы ждут нас ещё парой ярусов ниже, но я уже чувствую их нечестивый смрад. Совсем скоро мы столкнёмся с ними лицом к лицу – и уничтожим.

Девушка двинулась следом за комиссаром, печально, почти с отчаянием посмотрев на друзей перед тем, как скрыться за ближайшей "Химерой".

Его глаза давно привыкли к полумраку, но он всё равно не спешил их открывать. Зачем? И без них он прекрасно ощущал действительность вокруг.«Химера» двигалась неспешно, ибо во-первых, того не позволяла инфраструктура города-улья, а во-вторых, по ту сторону дороги продвигались колонны техники и пехоты. Передислокация к линии фронта продвигалась достаточно быстро, и где-то в отдалении уже разносился грохот орудий, эхо войны. Смрад от нечистот, дыма, гноя и разлагающихся тел стал ещё сильнее.Руксус внутри «Химеры» ощущал всё это так, словно уже стоял на поле боя. Его могучий разум соприкоснулся почти со всем, что происходило на Илосе последние четыре года, и видел, как гибли люди: мужчины и женщины, военные и гражданские. Общая война и братская могила для всех. Большинство кричало, просило о защите, молилось. Все эти полные отчаяния и боли вопли струились в голове юного псайкера, словно медленно распространяющийся яд. След оставили сотни тысяч людей, но на данный момент из них жива едва ли половина. Руксус слушал голоса мертвецов и думал о том, что сейчас в чём-то похож сейчас на Самого Владыку: так же является немым свидетелем чужих последних дней.

– «Защити, Император»!

– «Помоги, о, Владыка»…

– «Святой Трон, я истекаю кровью…Кто-нибудь, на помощь»!

– «Я не хочу умирать здесь»!

– «Держать левый фланг! Левый фланг! Проклятые ксеносы»…

– «Передайте моим родным, что я всем сердцем любил их»…

– «Потерпи, потерпи, я донесу тебя до врача, вот увидишь».

– «Огни, много огней. Кругом лишь огни»…

У Руксуса даже заболела голова от этого роя чужих мыслей. Предсмертная агония людей, их последние мечты и надежды не столько ранили его, сколько причиняли неудобства. Впрочем, для него это был уникальный опыт, и он был в каком-то смысле даже рад его приобрести. В какой-то момент Руксусу даже стало жаль доблестных защитников Илоса. До прибытия первых полков Астра Милитарум они два года оборонялись от страшного натиска зеленокожих, пока на вершине городских шпилей продолжала пировать знать. Пока одни утопали в крови, вторые делали это в алкоголе и изысканных яствах. И вот, планета почти отбита, но пиры и оргии продолжались; во многих частях Илоса жизнь продолжала идти своим чередом, несмотря на жертвы многих сотен тысяч. Вся эта правда и несправедливость прошли сквозь тело Руксуса, словно через открытые ворота. Чем ближе становилась линия фронта, чем ниже спускались прибывшие на помощь сионцы, тем отчётливее для юного псайкера становились следы войны. Теперь он не только слышал голоса, но и видел образы, даже почти осязал их.

Руксус дёрнулся в кресле, когда-то чья-то крепкая, мозолистая рука, принадлежавшая явно простому работящему человеку, прикоснулась к его худому плечу. Юноша повернул голову и к своему ужасу встретился с лицом уже немолодого бородатого мужчины в шлеме бойца СПО. Он как-то грустно, но тоскливо улыбался, словно был рад исполнить свой долг, но хотел задержаться в этом мире как можно дольше. Руксус яростно покачал головой, морок исчез так же неожиданно, как и появился, однако на плече всё равно будто ещё сохранялось чьё-то тепло.

«Нет», одёрнул он себя. «Не впускай в своё сердце жалость. Эти люди с радостью убили бы тебя, узнай, что ты псайкер. Для них ты в любом случае останешься жалкой, отвратительной тварью, мутантом, существом второго, если не третьего сорта. Они бы ни за что не пожалели тебя».

И всё-таки Руксус восхищался стойкостью и отвагой бойцов СПО, так долго державших оборону против превосходящих сил врага.

–Всё в порядке, колдун? – услышал он резкий вопрос Вермонта. «Заметил, как я борюсь с видениями», рассеянно понял юноша.

–Да, господин. Мой рассудок в порядке, не переживайте. Просто…

Говорить, или нет?

–Просто здесь погибло много людей, сэр, и я чувствую это. Извините, если этот факт вызовет у вас дискомфорт…

Комиссар покачал головой. Маска снисходительного презрения и властности сменилась на выражение…сожаления?..

–Ты прав, колдун. Чёртов Администратум, будь он хоть трижды неладен. Приди просьба о помощи вовремя, Илосу не пришлось бы так долго обороняться в одиночку. Мы пришли слишком поздно.

Услышанное поразило Руксуса. Он чувствовал, что комиссар говорит с искренней болью в голосе, – ему действительно было жаль жертвы всех этих людей. Юноша по новому взглянул на комиссара, который ещё минуту назад казался ему тираном-палачом, упивающимся своей властью, и даже на какую-то секунду пожалел, что хотел начать свою месть именно с него.

Вермонт не одарил Руксуса даже мимолётным взглядом, и негромко, словно говоря самому себе, дополнил:

–Ни один правоверный солдат Империума не заслуживает такой судьбы. Нам нужен каждый боец, каждый лазган на каждом рубеже, на всех баррикадах. Солдат могло бы умирать куда меньше. Проклятый Администратум…

Мерное покачивание «Химеры» на ещё сохранившихся дорогах Шар’ка немного убаюкивало, даже успокаивало, так что через несколько минут Руксус отвлёкся от комиссара и вновь погрузился в свои размышления и чувства. Он увидел так же огоньки разумов других псайкеров, не только людей – и осторожно прикоснулся к ним, пытаясь понять их природу. Колдунов у ксеносов было всего трое, зато вот людей… Руксус быстро понял, что подавляющее большинство из них – простые граждане Империума с подсознательной расположенностью к пси-силам. Они никогда не проходили обучение в Астра Телепатика, и не пройдут. К своему удивлению он так же осознал, что даже здесь, в многомиллионном городе-улье, по крайней мере в радиусе действия его способностей – нет никого, кто мог хотя бы примерно сравниться с ним в потенциале. «Неужели я настолько силён?», рассеянно, без гордости и высокомерия подумал юноша. Эта мысль не вызвала удовлетворения, скорее наоборот. На какие-то мгновения он почувствовал себя бесконечно одиноким.

– Переживаешь? – на плечо легла