12 бяо и 5 цзоу.

Литератор-прозаик: сборник сяошо "Шу и цзи" (述異記, "Записки, излагающие странное"); сборник "Цза чжуань" (雜傳, "Разные предания") в 247 цзюанях, утрачен.

Ученый-географ: трактат "Ди цзи" (地記, "Записки о землях") в 252 цзюанях, утрачен.

Источник: Кравцова М. Е. "Словарь китайских поэтов с V в. до н. э. по X в. н. э.", 2019

Перевод: Бежин Л.Е.

Переправляюсь через Чжэнцзян* ("Предутренний ветер наполнил мои паруса...")

Предутренний ветер

 наполнил мои паруса,

Озера и реки

 открылись вдали предо мной.

Недавно мы в путь

 провожали речную волну,

А ныне умчался

 я сам за кипящей волной.

Прибрежные камни

 не дарят отрады глазам,

Далекие горы

 печалят меня все сильней.

Листва молодая

 покрыла редеющий лес,

Багровые скалы —

 на месте знакомых полей...

Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984

Се Тяо (464-499)

Представитель "Поэзии в стиле Юнмин", близкий друг Шэнь Юэ и поэт, нередко считающийся ведущим лириком-пейзажистом второй половины V в., духовным преемником Се Линъюня, которому он приходился дальним родственником.

Хотя Се Тяо был отпрыском знатнейшего и могущественного на тот момент южнокитайского аристократического клана — так называемых чэньцзюньских Се (уроженцы юго-восточного региона Китая, современной провинции Чжэцзян), его жизненный путь сложился весьма непросто. Лишенный каких-либо амбиций и человек редкой для знати того времени внутренней скромности и душевной чистоты, он по каким-то причинам вызывал постоянное раздражение у венценосных особ, и большая часть его служебной карьеры прошла на периферии — на руководящих постах уездного и областного уровня, назначения на которые были для него знаком августейшей немилости. Погиб Се Тяо тоже по трагической случайности: став невольным свидетелем готовящегося заговора, он был казнен по доносу его участников, испугавшихся, что их планы стали известны стороннему лицу.

В гамме эмоций лирики Се Тяо преобладают разочарование и пессимизм, исключение составляют несколько празднично-приподнятых панегириков, созданных во время официальных пиршественных церемоний. А внутренний облик его лирического героя соткан из бесконечных колебаний и сомнений, поисков то сиюминутной духовной опоры, то смысла человеческого бытия. Этот поэт необыкновенно болезненно реагировал на любые несправедливости "этого несовершенного мира", будь то обида, нанесенная ему лично, одиночество возлюбленных или друзей либо бренность жизни человека. Полные искреннего страдания его размышления об участи "благородного мужа", долженствовавшего исполнять свои общественные обязанности вопреки личным чаяниям и устремлениям, оказались как нельзя более созвучными настроениям танской творческой интеллигенции. Из всех лючаоских литераторов именно Се Тяо был самым любимым поэтом великого Ли Бо.

Источник: "Резной дракон. Поэзия эпохи Шести династий (III-VI вв.) в переводах М. Кравцовой", 2004

Перевод: Бежин Л.Е.

Досада у яшмовых ступеней ("Во дворце наступит вечер, опущу жемчужный полог...")

Во дворце наступит вечер,

 опущу жемчужный полог.

Светляков кружится стая —

 притаилась, вновь взлетела.

В эти сумерки над пряжей

 буду долго я трудиться,

Оттого лишь, что у мыслей

 о любимом нет предела...

Примечания

"Досада у яшмовых ступеней". — В стихотворении развивается традиционная тема тоскующей в одиночестве женщины. "Яшмовые ступени" всегда указывают на дворец, что же до китайского слова "юань", присутствующего в китайском названии стиха, то его переводят по-разному: "досада", "обида", "ропот", но это всегда сетование на свою судьбу, которое чуждо гневу или возмущению, — женщина могла лишь жаловаться, но не восставать. Традиция подобных произведений идет от поэтессы Бань (I в. до н. э.), от ее "Песни о моей обиде", написанной, по-видимому, в подражание народной юэфу. "Песня..." начинается словами о прекрасном веере из белоснежного шелка. Он словно полная сияющая луна, то появляется рукава халата, то снова скрывается в нем, но всегда приносит с собой благодетельный освежающий ветерок. То же и женщина — она приносит любимому радость, утешает в печали. Вечный страх мучает ее — ведь когда наступает осень, ненужный в холодное время веер бросают в сундук и забывают там. Так случается и с ней, когда проходят годы и иссякает любовь, — ее отдаляют и покидают. Сохранились десятки текстов подобных песен о покинутой женщине, которые обычно писали на мелодии южного царства Чу — "южная" песня всегда, более чем "северная", тяготела к теме любви. Впрочем, как уже говорилось во вступительной статье, образ покинутой любимой мог при желании рассматриваться и как аллегория благородного мужа, не понятого его государем. Известно три стихотворения под названием "Досада у яшмовых ступеней", — Се Тяо принадлежит самое раннее из них; одноименное произведение есть и у Ли Бо.

Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984

Зимний день в Ваньцзюни. Сижу без дела ("В бесконечных бумагах наконец-то просвет наступил...")

В бесконечных бумагах

 наконец-то просвет наступил,

И я смог, распрямившись,

 взглянуть на деревья и луг.

Шелестя лепестками,

 заполнили лотосы пруд,

И разросся-разросся

 окно затенивший бамбук.

Не залатаны щели, —

 повсюду течет с потолка.

За закрытыми окнами

 тишь в комнатенке моей.

В бирюзовом тумане

 холодные горы видны,

Вдалеке открывается

 взору равнина полей.

Я почувствовал с грустью:

 душа моя рвется домой,

И бескрайние дали

 мой снова заполнили взор.

И ветра и морозы

 свирепствуют ночью и днем,

Разнотравье степное

 теряет душистый убор.

Для чего нам звучанье

 дворцовых свирелей и флейт!

В тишине все сильнее

 усталость от дальних дорог.

Я сойду незаметно

 со старой повозки моей,

Над осенним затоном

 сорву хризантемы цветок.

Источник: "Поэзия семейства Се", 1993

Любуюсь видом Трех озер ("Над бескрайними водами в дымке краснеет закат...")