Болото засосало его уже по пояс. Не помогали даже отполированные сотнями ног крепкие доски таверны в Спасении.

— Название-то какое интересное…

— Я не молчу. Просто не знаю, что еще сказать, — мягко возразила Дорана и смутилась еще сильнее. — Я рада, что ты с нами.

— У тебя доброе сердце, — улыбнулся Ранкир.

— Спасибо…

— И нежное. Теплое, мягкое сердце, — перечислял убийца, аккуратно ощупывая его внутри груди дочери сапожника.

— Так кому третье весло? — не отставал Тиуран, шагающий рядом с другом по каменной мостовой Донкара.

Люди продолжали идти в болото и опускаться на непознанное дно, улыбаясь Миту, а сквозь их сжатые зубы сочилась кровь. Они звали его за собой, и отказаться от безмолвного предложения их застывших лиц было просто невозможно. Это те, кого он убил?

— Подай мне весло, — попросил Ранкир, протягивая единственную свободную руку из зловонной топи. — Вытащи меня отсюда. Она упала.

Наваждение убийцы понемногу рассеивалось. Или наоборот…

— Кто? — небрежно поинтересовался Ачек.

Мертвая Рука вернулся к созерцанию столицы, залитой багрово-черной смертью, вечной ночью и белесым трупным туманом.

— Девчонка, которая повсюду таскается с тобой.

По-Тоно обернулся и увидел Тормуну, лежащую на полу галереи. Он тут же бросился к ней и начал тормошить сектантку, пытаясь привести ее в чувство. Наконец она открыла глаза.

— Ой, как-то не получилось, — пробормотала девочка, не поднимая головы с колен Ачека.

— Не получилось? — переспросил взволнованный По-Тоно. — Что с тобой произошло?

— Ну, я дышать перестала, когда решила экономить силы на вдохах и выдохах, — смущенно ответила Тормуна. — А потом в глазах потемнело, и я подумала, что получилось. А нет, не получилось. Сейчас передохну и еще разик попробую…

— Не смей, идиотка, — прошипел Ачек.

Она удивленно посмотрела на него. Мариец был действительно зол. Ана видела его таким всего один раз, когда старик Мертвый Взор возложил на него обязанность вести последователей Нгахнаре в великой жатве, показав плотную пелену лжи, окутавшую всю его жизнь, и лишив его права выбирать судьбу. Тогда новый лидер сектантов еще не осознал правду смерти, единственно истинной вещи в жизни, и злился на старика, на багрово-черного владыку, на самого себя. Но сейчас его гнев был направлен на Тормуну Ану.

— Я обещал заботиться о тебе, — устало прошептал По-Тоно, пригладив спутанные волосы сектантки облаченной в перчатку омертвевшей рукой.

Она улыбнулась, став серьезней и старше, как всегда, когда на нее накатывает печаль — одно из последних ее настоящих чувств. От реальности Тормуна пряталась в непроницаемый панцирь безумия, выбираясь из него крайне редко. Но рядом с ней Ачек больше всего ценил именно такие моменты, когда она была собой. Мертвая Рука истово верил в правду жизни, открытую владыкой Нгахнаре, но Ана была для него последней отрадой в бесконечном багрово-черном водовороте смертей.

— Старикашка меня не обманул, — ответила Тормуна и прикрыла глаза.

Окончательно очнувшись от очередного кошмара, переплетенного с не менее ужасной реальностью, Ранкир безмолвно наблюдал за нелепой сценой, в которой глупая сектантка чуть не убила себя, решив избавиться от обременяющего дыхания, а лидер секты смертепоклонников обеспокоенно бросился к ней, постарался привести в чувство и теперь сидел, заботливо положив ее голову себе на колени. Абсурд.

"А так ли сильно он изменился?"

— Посмотри на это, — убийца обвел рукой жуткий вид города, открывающийся с галереи королевского дворца, и повернулся к Тиурану. — Сильно ли он изменился? Конечно. Мой старый друг Ачек По-Тоно ни за что бы так не поступил.

"А теперь посмотри на это, — подражая Миту, рыжий бард указал рукой на марийца, заботливо гладящего Тормуну по голове. — Разве чудовище способно с такой нежностью относиться к другому человеку? Ты только глянь, как они мило перешептываются…"

— Она тоже сектантка, — возразил Ранкир. — И к тому же при нашей первой встрече эта сумасшедшая пыталась убить меня. А потом я неоднократно видел, с каким весельем и легкостью она потрошила людей. Она сама чудовище, не говоря уж про того, кто способен относиться к ней с нежностью.

"Ничего ты не понимаешь".

— Не понимаю, согласен. Если и существует такой момент, когда уместно употребить старую поговорку: "Не время для любви", — то это именно он. Все, достаточно…

Прихрамывая, убийца подошел к Ачеку и Тормуне. Он бы с радостью прервал череду ненужных смертей двумя точными ударами кинжала, но лидер сектантов был ему нужен для поиска верхушки Синдиката. Договор все еще в силе.

— Я выполнил свои обязательства, — Ранкир обратился к По-Тоно с нескрываемой неприязнью. — Великая жатва закончена, Донкар ваш. Твоя очередь.

— Великая жатва владыки Нгахнаре не закончится никогда, — возразил Ачек. — Но кое в чем ты прав, мы действительно добились некоторого успеха в нашем следовании единственно истинному в жизни.

— Хватит пичкать меня своей истиной и прочим сектантским бредом, — прорычал убийца. — У нас был договор. Я участвую в жатве, а ты находишь для меня босса Синдиката. Но ты подсунул мне пару его подручных и решил, что я буду вечно прислуживать тебе?

— Ты даже имени этого босса не знаешь и описать нормально не можешь, — пожал плечами Ачек. — Его искали всей Тайной канцелярией долгие годы, а ты хочешь, чтобы я нашел его за пару недель по твоей туманной наводке, полагаясь на полуграмотных сектантов? Тебе придется запастись терпением.

Негромко хрюкнув, Тормуна перевернулась на бок, из-за чего ее голова скатилась с колен марийца и с глухим ударом упала на пол галереи.

— Помолчите уже, — сквозь сон простонала сектантка. — Мешаете же Мелкой… Принцесса На-Резка, иди ко мне под бочок, пока эти мальчишки тебя не украли и не заставили выйти за них замуж… Глупые мальчишки…

Спустя мгновение в темноте королевского дворца раздалось размеренное сопение. Ачек поднялся на ноги и подтолкнул Ранкира к выходу, шепнув: "Не разбуди". Она спала слишком мало для нормального человека, поэтому периодически отключалась в самое неподходящее время в каком-нибудь очень опасном месте. Но в заваленном трупами стражников и чиновников дворце было хотя бы спокойно и тихо.

— Значит, ты не можешь мне помочь? — спросил Ранкир, когда Ачек завел его в один из бесчисленных коридоров резиденции короля.

— Могу, но понадобится время.

— Получается, в Донкаре главаря Синдиката нет, — задумчиво протянул убийца. — И где он может быть?

— У меня есть некоторые догадки, — ответил По-Тоно, ведя за собой Мита по винтовой лестнице наверх. — Но тебе я их не скажу. Бросишься ведь очертя голову, а потом еще и тебя придется искать.

Скрипнула тяжелая дверь, и неожиданно для Ранкира они оказались на крыше дворца. Внезапный порыв ветра пошатнул убийцу, подловив его на неловком хромом шаге, но все обошлось.

Мелкий дождь