— От вас, реамантов, требовалось только одно, — грубо перебил его глава Академии. — Вы должны были просто сказать: что это за купол, откуда он взялся и как от него избавиться. Но и здесь вы оказались бесполезны.

— Мы работаем над этим, — прохрипел Этикоэл. — А если тебе не хватает умишка понять, с какой сложной материей нам приходится иметь дело, то это твои проблемы.

В последнее время здоровье пожилого реаманта значительно ухудшилось. Он передвигался, опираясь на плечо верного ученика, и больше не мог использовать свой куб. Старика донимал раздирающий легкие кашель, иногда его рвало кровью. На обычную старость это не было похоже, Этикоэл серьезно болел, но упорно отказывался обращаться к фармагикам, настаивая на том, что его время подошло, а это не лечится. К тому же в человеческом муравейнике, в который превратился Новый Крусток, лекарям и без того было чем заняться.

— Когда мы разберемся с куполом, я ликвидирую ваш жалкий факультет, — пообещал Маной Сар. — Академии не нужны лжеученые, которые даже в своей сфере не могут разобраться.

— Мы не разберемся с куполом, — Этикоэл закашлялся и, вытерев кровавые слюни с растрепанной бороденки, договорил. — Ты прав, молокосос, это наша сфера. Но мы разобрались в ней и пришли к выводу, что бороться с куполом бессмысленно. Мы обречены.

Фармагик побледнел, и слова застряли у него в горле. В глазах остальных присутствующих читалось какое-то безразличное согласие, в зале повис туман апатии, чувствовалось печальное облегчение смертников на эшафоте. Наконец хоть кто-то озвучил мысль, терзающую всех на протяжении трех недель. Шеклоз хмыкнул, но так и не прервал свое молчание.

— Извините, — смущенно пробормотал Наторд, привлекая внимание. — А может, есть варианты убежать подальше от купола или спрятаться от его ветров?

Этикоэл Тон хотел было ответить, но его скрутил очередной приступ кашля.

— Энергия, из которой состоит купол, распространяется по пространственным нитям мироздания, взаимодействуя с переплетенными с ними остальными фрагментами реальности, что и было по умолчанию принято за ветер, — ответил за учителя Аменир, придерживая тяжело дышащего старика. — Говоря простым языком, вспышки купола будут усиливаться, потоки его энергии проникать все дальше и сильнее изменять ткань мироздания. Это не простой ветер, и когда он адаптируется к нашей реальности, то начнет очень быстро расползаться по всему миру, оставляя после себя… Впрочем, ты сам видел, что после него остается.

Наторд судорожно сглотнул и спрятал задрожавшие руки под стол. Из-за пережитого доверенный гонец короля четвертую неделю жил практически без сна. Ожившие ночные кошмары преследовали его, подкрадывались к нему в темноте, и стоило ему прикрыть глаза, как он с воплем ужаса вскакивал с кровати, сдирал с себя прилипшую от пота простыню и бродил по комнате всю оставшуюся ночь. Он терял сознание от изнеможения, но даже тогда его измученному рассудку не было покоя, события того дня доставали его и в кромешной тьме обморока. Почти каждый день Наторд запирался в отведенной ему комнате, забивался в самый дальний угол и подсчитывал недели, дни, часы, которые он еще сможет прожить, не перерезав себе горло.

— Мы обречены, — шепотом повторил он слова Этикоэла.

Видимо, дальше тянуть незачем. Достав из-за пояса кинжал, Наторд крепко взялся за рукоятку обеими руками и вертикально поставил оружие на стол перед собой. Устало вздохнув, посыльный короля резко подался вперед, подставляя подбородок хищному острию. Лезвие кинжала с хрустом проскочило челюсть, впилось в мозг и, наконец, целиком скрылось в голове юноши. Дернувшись в последний раз, гонец так и остался сидеть с искривленным ртом и широко раскрытыми глазами, перед которыми даже после его смерти стояли картины того дня, когда южный ветер слизал почти сорок тысяч человек, превратив их в бесформенные трупы, гротескных чудовищ и кровожадных безумцев, убивающих себя и всех вокруг.

Шеклоз опять задумчиво хмыкнул и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом тишины. Присутствующие словно в гипнотическом трансе смотрели на Наторда, который вроде бы просто прилег на стол, опустив голову на сцепленные окровавленные руки, и замер, задумавшись о чем-то очень важном. Когда пришло осознание того, что он больше не встанет, всех невольно посетила заманчивая идея последовать его примеру. Смерть показалась такой естественной и настоящей, как будто мир только за нее и держался, чтобы не рухнуть в бездну невероятных вещей и явлений, привнесенных ветрами купола.

Надрывный кашель Этикоэла вырвал всех из состояния сумеречного помрачения сознания, но лишь затем, чтобы они снова очутились в шаткой реальности, которая в своем сумасшедшем танце порхала по лезвию ножа.

— Это немного отвлекает, — заметил Касирой, сделав добрый глоток кислого вина. — Долго он еще собирается кашлять?

Приступ пожилого реаманта все никак не заканчивался. Его лицо покраснело, на лысине выступил пот, на жиденькой встопорщенной бороденке висела тягучая слюна розового цвета, а дыхание с хрипом вырывалось из разинутого рта. Этикоэлу становилось хуже.

— Простите, я отведу мастера Тона к нам, — сказал Аменир, помогая учителю подняться. — Я сразу же вернусь, как только учителю станет лучше.

Не открывая глаз, Шеклоз кивнул.

— Не напрягайся. Толку от тебя никакого, — пробормотал вслед уходящим Маной Сар. — Впрочем, как и от нас…

Оставив заполненный безысходностью зал позади, реаманты прошли по коридорам дворца наместника и оказались на улице, тускло освещенной полуденным солнцем, которое казалось коричневым из-за плотного облака пыли. На улице Этикоэлу полегчало, хотя Новый Крусток не мог похвастать здоровой атмосферой. Особенно сейчас, когда город заполонили беженцы, среди которых встречались представители всех человеческих пород, причем отнюдь не благородных.

— Все-таки не понимаю. Почему ветры купола обходят это место стороной? — спросил Аменир своего учителя.

— Не забивай голову пустяками, балбес, — проворчал Тон, оттирая отхарканную кровь с бороды. — Не твоего ума материи. Продолжай тренироваться и когда-нибудь поймешь. Может быть.

— А смысл? Все равно ведь скоро умрем. Если у вас, конечно, нет какой-нибудь идеи.

В ответ старик только хрипло вздохнул.

— Неужели даже мы не можем противостоять куполу? — не отставал Аменир. — По своей природе его энергия схожа со способностями реамантов. Я еще глуп, но вы-то можете что-нибудь придумать!

— Реамантам это не под силу, — отмахнулся Этикоэл. — Смирись. Надеюсь, хоть на это у тебя хватит мозгов. И продолжай тренироваться.

Кар понял, что учитель больше ничего не скажет и будет только злиться на своего болтливого ученика, поэтому остаток пути они прошли в молчании. Проводив старого реаманта в его кабинет, Амениру пришлось попотеть, откапывая кровать в куче мусора, книг и свитков. Перед уходом он встал на пороге и внимательно посмотрел на лежащего старика, который старался дышать как можно аккуратнее, чтобы не спровоцировать новый приступ кашля.