наконец-то закончился, и накидка из туч разошлась по швам, оголяя ночное небо. В высокой черноте замерли бледные звезды, и их безразличный свет лениво омывал очертания столицы Алокрии, не позволяя ей погрузиться в абсолютный мрак. Люди, которые всю свою жизнь прожили в этом городе, но не видели ничего, кроме стен домов, грязных мостовых и душных рыночных площадей, даже представить не могли, какой великий и прекрасный мир их окружал. Благородные илийские леса, величественные Силофские горы, скалистые берега и обнимающее их прекрасное море, плодородные марийские степи и даже увядающая природа Евы — всего этого не увидеть со дна жизни, названного городской улицей.

Девственный ночной пейзаж портило только омерзительное сияние на юго-востоке, разрывающее темноту своим грязно-золотистым светом. Оно появилось примерно две недели назад, но ни Ранкир, ни Ачек не придавали ему особого значения, будучи одержимыми собственными целями. Первый методично уничтожал все живое в Донкаре согласно заключенному договору и лихорадочно ждал, когда Мертвая Рука подскажет местонахождение босса Синдиката. А второй думал только об истине, которую открыл ему владыка, великой жатве и немного о Тормуне Ане. Все-таки он обещал старику Взору о ней заботиться. На далекое загадочное сияние просто не хватало времени. Хотя благодаря недавно развернутой шпионской сети смертепоклонников, созданной для поиска глав Синдиката, до Ачека стали доходить тревожные известия со всей страны…

— Я хотел поговорить с тобой насчет твоего сообщения от владыки, — заявил По-Тоно. — "Южный ветер веет пустой смертью".

— Нам не о чем разговаривать, больше я ничего не знаю, — отрезал Ранкир, направляясь к выходу с крыши. — Если ты не собираешься каким-то чудом высмотреть отсюда мою цель, то я пошел.

— Куда ты идешь?

В ответ убийца лишь промолчал. Он уже шагнул на винтовую лестницу и, прихрамывая, начал подниматься по ней куда-то вверх, даже не задумавшись о том, что его может поджидать выше крыши.

"Может, вернемся назад?".

— А смысл? — Ранкир поморщился от предложения Тиурана. — От этого маньяка нет никакой пользы. Хватит, пусть играется со своими сектантами, а меня оставит в покое.

"Но мы же друзья, ты забыл?"

— Я дружил с Ачеком По-Тоно, а не с лидером безмозглых смертепоклонников, которые убивают всех на своем пути, вопя что-то про истину, и кромсают трупы, сооружая алтари для своего владыки.

"А чем ты лучше? Скольких людей ты лишил жизни из-за своего эгоистичного желания быть с Тирой? Сколько судеб было сломано из-за твоих ошибок и одержимости? Тебе напомнить, из-за чего разгорелась гражданская война в Алокрии?"

— Она и так шла. А меня использовали вслепую. Я — жертва.

"Ты идиот".

Поднявшись на последнюю ступеньку, Ранкир вышел на небо, нечаянно растоптав несколько попавших под ноги звезд. Где-то внизу он видел стоящего на крыше Ачека и себя, замершего на пороге башенки с винтовой лестницей.

— Я не виноват.

"Ты слеп, если не видишь своей вины".

— Да чего ты добиваешься?! — взорвался Мит. — Что тебе от меня надо?! Мне плохо, Тиуран, мне плохо! Тира мертва, ты это понимаешь?

Рыжий бард кивнул и принялся аккуратно собирать пыль растоптанных звезд, чтобы слепить их заново. Поморщившись от боли в бедре, Ранкир устало сел на небо.

— Он уничтожил мой мир, понимаешь? — пробормотал убийца. — Тот человек в дорогой одежде и с арбалетом на коленях. Из-за него мертва Тира.

"И из-за тебя".

— Да, — согласился Мит. — И из-за меня. Но я могу отомстить. Должен.

"Ты прекрасно понимаешь, что не найдешь босса Синдиката без помощи Ачека".

— Ты прекрасно понимаешь, что не найдешь его без моей помощи, — сам того не зная, повторил слова мертвого товарища Ачек.

Ранкир так и не заступил за порог башенки с лестницей. С трудом переставляя внезапно разболевшуюся ногу, он нехотя подошел к Мертвой Руке, неловко хватаясь за ускользающую нить реальности.

— И о чем ты хотел поговорить? — спросил убийца.

Ачек удовлетворенно кивнул и улыбнулся, не обратив внимания на недовольную физиономию школьного друга.

— Пока мои люди бегали за фантомом босса Синдиката, которого кое-кто не удосужился даже толком описать, им удалось разузнать немало интересных подробностей о ситуации в стране, — начал рассказывать По-Тоно, задумчиво прогуливаясь по скользкой крыше. — Ты в курсе, что гражданская война закончилась?

— Нет.

— Значит, ты не знаешь и о том, каким образом она закончилась?

Скрестив руки на груди, Ранкир исподлобья следил за лидером сектантов и молчал.

— Ладно, — протянул Ачек. — Тогда перейдем ближе к делу. Сошедшиеся в битве армии короля Бахирона и республики смело загадочным южным ветром, который предположительно исходил от золотого сияния где-то на побережье Евы. Выжила приблизительно двухсотая часть. За прошедшие две недели вспышки света повторялись, и от них во все стороны веяли ветра, убивающие людей или превращающие их в монстров…

— Не понимаю… — пробормотал убийца. — Не понимаю, почему меня должно это беспокоить? И вообще, почему те, кто должен искать для меня босса Синдиката, занимаются какой-то ерундой?

— Это куда важнее, — возразил По-Тоно.

— Не для меня. Слова вашего владыки я передал, о большем мы с ним не договаривались, и мне это не интересно.

Лидер сектантов посмотрел на него и почему-то вспомнил то чувство присутствия смерти воплощенной, когда Ранкир обращался в мистический черный дым. Дар Нгахнаре не должен пропасть из-за эгоистичного желания отомстить за смерть возлюбленной, ведь с его помощью последователи багрово-черного владыки смогут добиться невероятных высот в следовании единственно истинному в жизни и пожать богатый урожай.

— А придется заинтересоваться, — резко ответил Ачек. — Ты — неотъемлемая часть великого замысла Нгахнаре. К тому же наш договор все еще в силе. Твоя сила в обмен на информацию о Синдикате.

Хмыкнув, Ранкир посмотрел на юго-восток, где откуда-то с побережья Евы лился мягкий пульсирующий свет, неестественно озаряя ночное небо.

— Ну, и что там с ветром? — со вздохом спросил убийца.

— "Южный ветер веет пустой смертью", — продекламировал По-Тоно. — Я считаю, что Нгахнаре этим недоволен.

— Ага. И что дальше?

— Мы отправимся на юг Евы и уничтожим купол, чем бы он ни был. Ничто не должно искажать единственно истинное в жизни. Урожай, который пожинает южный ветер, владыке не достается, хотя и принадлежит ему по праву смерти воплощенной.

— Погоди, ты сказал: купол? — переспросил Ранкир.

— Сначала ты не даешь мне все рассказать, а потом появляются вопросы? — язвительно заметил лидер сектантов. — Да, купол. Это свечение исходит от какого-то огромного купола. Впрочем, больше мы ничего о нем не знаем.

— Допустим, — убийца задумчиво почесал подбородок. — А почему Нгахнаре сразу не сказал, что и как вы должны сделать, если он такой прозорливый?

— Тебе лучше знать, — пожал плечами Ачек. — Ты ведь с