в некотором недоумении, я ждала другого. – Ко всему прочему, ты – настоящий друг.

– Скромность – не моя стихия, посему признаю, что ты отчасти права, – согласился Валентин, но счел возможным сделать комплимент. – Но твоя заслуга засчитана. Очень уж легко господин Аврорский согласился и не стал спрашивать насчет покупателя. И я догадываюсь почему, если, разумеется, фатально не ошибаюсь. Если бы клиент настоял на своем и передал весть, что краденая вещица у него, но может купить недорого, то вышло бы оскорбительно, мол, берите, что дают. Могли и не взять. Кто он такой Алекс Гарден, чтобы распоряжаться, в лучшем случае – скупщик краденого. Как говаривал старинный мент Порфирий Петрович, тут психология, а она штука тонкая. Получалось, что пострадавшим предложили взять деньги и утереться, приятного не так много. Ты угадала, хвалю. Но я предложил выбор между вещью в себе и денежным выражением, Кирюша думал недолго, но продуктивно. Вещица сомнительна, а сумма – вполне себе реальна. Камень числится стекляшкой, и других документов нету. Дело прошлое, эмоции выгорели, а деньги не пахнут, как говорил – кто? Тоже был такой антикварный служивый дяденька, хорошо, садись, пятерка!

– Ладно, мне приятно, что в кое веки раз дождалась похвалы, – сказала я, не уточняя, что имелось в виду, деловые подвиги или император Веспасиан. – Мы оба честно поработали, теперь будем готовить прайс-лист. Отсылаю расписку, размножь и отпечатай, будем подписывать с Ольгой, далее шлем по маршруту. Когда назначишь свидание, уведомь заранее, хорошо?

– Не кажется ли, прелесть моя, что ты набралась плохих манер от последнего клиента? – у был Вали был готов попрек. – Такой степени лапидарности я давненько не слыхал, не стоило тебя хвалить, ну да ладно, больше не буду.

– Извини, дорогой, я поспешила, – пришлось повиниться. – Если не очень трудно, то, пожалуйста, выправи для тетеньки Кати надобные бумаги и организуй процесс подписания с нынешней владелицей ценности. Не то она, то бишь Катя, будет возиться с этим делом до морковкиного заговения, а твои денежки – скучать и плакать. Так лучше?

– Относительно, – почти согласился Валентин. – Но я привык с плохому обращению и не приму в обиду, предпочтения по свиданию имеешь? Место, время, форма одежды?

– На твое усмотрение, – заверила я. – Но сообщи заранее.

– Смотри, какая церемонность, – заметил Валентин, но в принципе согласился. – Как скажешь, жди, я скоро.

Мы завершили беседу в деловом стиле, и я погрузилась в мыслительный процесс, почти не отходя от кассы. Первым пришел научный анализ деловых успехов, в результате каждый получал то, чего добивался. Клиент имел вещь на легальной основе, Валентин – чаевые (прощения просим!), а чета Аврорских-Киреевских сделала выбор по собственному усмотрению. Но удовлетворение достигнутым приходить не желало. То ли слишком легко дело устроилось, то ли я ждала другого, но мерещилось, что имеет место недочет или недопонимание ситуации. С моей стороны.

Хотя половину таинственных перемещений минерала я проследила, он так и остался во владении Коваленкова-Гардена, но вторая половина истории никоим образом не прояснилась. Если иметь в виду приключения Ольги Славич, то я каталась по миру безрезультатно, хотя видела воочию участников, включая «индея», оказавшегося шофером Вадимом. Однако героиня на ходу сочиняемого романа ускользнула из расставленных сетей.

И вовсе не приходилось надеяться, что Ольга Киреевская, когда появится в поле зрения, что-то обновит или исправит, отнюдь и вовсе нет. К тому же приходилось срочно придумать, для чего я хотела её видеть. Задумано было передать привет от бывшей подруги и намекнуть, что та хотела бы вернуть похищенное, но обстоятельства не позволяют. Или подобные глупости в духе бульварных измышлений по примеру Марии Феликсовны.

На третьи сутки, пока никто и не думал появляться, я наскоро простила себя за идиотические измышления и стала ждать. На четвертые, пятые и шестые сутки я было успокоилась, затем начала тревожиться. Подумала, что Аврорские с Киреевскими передумали, и карусель придется вертеть с исходного момента, с которым я так легко рассталась. Еще сутки прошли в борьбе с собой, хотелось звонить и выяснять, но было понятно, что не следует. Через неделю на почту пришло послание, исполненное более раздражения, чем изящества.

«Гражданке Лавальер де, Луизе. От виконта Бражелона, де, имя см. где хочешь.

Справка о том, что…

Клиенты правят продажную бумагу, может затянуться на два следующих тома. Если желаешь включиться – флаг в руки, но не думаю…

Ваш верный виконт де… целует ручки, надеюсь, что не дверные»

Получив отправление, я опять успокоилась, подавила желание предложить редакторские услуги и приготовилась ждать, сколько придется. В конце концов, реальный бизнес и денежные переговоры – стихия отнюдь не моя, пускай занимаются сколь угодно долго и пожинают плоды своих занятий, мне останется передаточная функция, с нею я справлюсь в любом случае.

Успокоившись в очередной раз, я набросала другу Вале торопливый ответ. Письмо гласило:

«Товарищу виконту де, Раулю (см. «Десять лет спустя», там он отрок)

по поводу Вашего сообщения от…

Товарищ, верь!

Ждали они бесчисленное множество лет, могут себе позволить… И мы подождем. Еще не вечер. Далее будем смотреть.

Заведующая отделом продаж

Луиза де…»

Валентин ничего не ответил, по всей видимости, нехотя согласился, что ответ поступит в свое время, и нечего подгонять, а я перестала строить планы, наконец успокоившись расхожей истиной, что то будет, что и будет.

2

После чего ожидание пошло веселей и довольно скоро прекратилось, не прошло и трех дней. Не исключено, что клиенты Аврорские-Киреевские допустили возможность, что некий контрагент Гарден может утомиться ожиданием, хотя лично я так не думала, поскольку знала Гардена, хоть ненамного, но больше.

В назначенный день и час Ольга Киреевская вместе с мужем прибыли в офис бывшей помощницы Валентина, Софьи Исправниковой. Девушка уступила почетное место для собеседования по просьбе бывшего шефа, и мы вчетвером приступили к обсуждению конкретного бизнеса.

Никаких дополнительных свиданий и переговоров не было запрошено, это я только приветствовала, идея, надо понимать, отвалилась в процессе переговоров по тексту предложенной бумаги. Минуя архаические формы общения, мы заранее обменялись письменными вариантами сначала с Ольгой Киреевской, затем получили согласие от далекого Алекса Гардена. Я прочитала окончательный и согласованный текст вполглаза, полагая, что если он (то бишь текст) устроил обе стороны, то мое вмешательство не требуется. Валька также устранился от редактуры, его вполне устроила другая бумага, в ней упоминалось вознаграждение посредника, он знал, что я не буду настаивать на своей доле. Опять