именно в случае принуждения мисс Панси Паркинсон и мисс Куинни Смит к возврату полученного сейчас выкупа.

— Условие принимается, — холодно согласился Фред. Или Джордж.

— Ваша палочка, мистер П… Подражатель Поттера.

— Спасибо.

— Эй, а моя?..

Ухмылка, возникшая на лице мисс Паркинсон, была очень злой.

— Я вот что-то запамятовала… — прищурившись, спросила она. — Куда-куда ты меня посылал двадцать минут назад? Какими-какими словами?

— Он извиняется, — Джордж — или Фред — выступил вперёд. — И будет очень жалеть о своих словах всю неделю.

Фред — или Джордж — отвесил второкурснику подзатыльник.

— Мы договаривались про учеников, о прочих трофеях речи не было, — напомнила Элли. — Что с боя взято, то свято.

Кровавый Барон и Почти-Безголовый-Ник, бывшие тому свидетелями, согласно кивнули.

— Что с боя взято, то свято, — чётко, по слогам повторила Панси Паркинсон, берясь за трофей обеими руками.

— Если ты думаешь, что мы будем пла…

Скреплённая особым скотчем, а потому однозначно принадлежавшая Рональду Уизли волшебная палочка с хрустом разломилась надвое.

Сразу после ужина профессор МакГонагалл сообщила слизеринкам, что их в своём кабинете ожидает Дамблдор.

Причина вызова была для Элли ясна. Директору зачем-то было нужно, чтобы у Поттера под рукой была мантия-невидимка. Оставить её у своих родственников-магглов гриффиндорец не мог, а вероятность того, что он оставит её в банковском сейфе или у семейства Уизли, Элли оценивала как крайне низкую. Поттер до сих пор смотрел на волшебную школу глазами магглорождённого первачка, впервые оказавшегося в замке, а зачарованные предметы, даже самые простые, приводили его в неизменный восторг.

Но мантия была законным трофеем Куинни Смит, и мисс Фарли, по настоянию Дафны и Панси, проинструктировала полукровку относительно её прав, а также обычаев и традиций Хогвартса и Магической Британии, на которые она могла бы ссылаться. Да, директор мог запретить ею пользоваться в школе, или даже приказать убрать зачарованный предмет из замка, но заставить Куинни вернуть мантию Поттеру — нет.

На всякий случай Элли даже уговорила подругу спросить совета у профессора Кэдомедда, но тот как назло торопился в Лондон. Впрочем, законность трофея он подтвердил, а совет «стоять на своём» Куинни, похоже, восприняла как благословение и одобрение свыше.

В углу на жёрдочке, как обычно, копошился директорский феникс. Колдовские приборы загадочно шуршали маховиками и шестерёнками. Портреты директоров школы о чём-то перешёптывались, исподволь бросая на учеников короткие взгляды.

— Добрый вечер, Секретарь Диппет, — вежливо поклонилась Элли.

— Добрый вечер, Достопочтенная Алларг Преддек, — предшественник Дамблдора спокойно посмотрел на девочку и кивнул в ответ. Портрет узнал девочку, а это означало, что он был завершён после прошлогоднего визита в Эдинбург.

Дамблдор молчал. Он сидел за столом прямо напротив Элли и внимательно смотрел прямо в лицо слизеринке. Даже несмотря на дарованную способность сопротивляться ментальной магии, ирландке приходилось прикладывать определённые усилия, чтобы не отводить глаза. Девочка не сомневалась, что директор прекрасно знал, что произошло в подземельях, но пока ещё не решил, как именно провести разговор.

— Мисс Смит, не могли бы вы рассказать мне, что произошло сегодня перед обедом между вами с мисс Паркинсон и этими джентльменами из Дома Гриффиндор, — в конце концов произнёс Дамблдор, повернувшись к Поттеру.

Вежливо. Официально. В том духе, который задал портрет директора Диппета.

— Небольшой частный спор, — идеально ровным голосом ответила Куинни.

Эту реплику она тренировала в спальне целый час.

— Директор Дамблдор? — вежливо, с небольшой приличествующей полуулыбкой обратилась к нему Элли. — Прошу прощения, но разве небольшой спор учеников второго курса рассматривают не главы Домов?

Куинни бросила на подругу полный благодарности взгляд, но директор сделал вид, что не услышал вопроса. Он еле заметно наклонился вперёд, и Поттер, доселе внимательно изучавший пол кабинета, очень неохотно поднял взгляд.

— Людям свойственно переоценивать себя и недооценивать других, Гарри, — мягко произнес Дамблдор, вновь обратив внимание на Элли, — решаясь на то, о чём потом случается жалеть. И, кстати, с учётом состояния мисс Грейнджер, я бы не сказал, что случившееся можно назвать «небольшим спором»…

— Вынуждена заметить, что ошибка мисс Грейнджер, — Элли явно выделила слово «ошибка», — связана исключительно с непониманием магглорождёнными всех тонкостей рецептов, изучаемых на Продвинутом курсе зельеварения. Особенно связанных с использованием чужой крови. Если бы мисс Грейджер посещала дополнительные занятия профессора Снейпа, она бы сейчас не лежала в больничном крыле. Но то, что мы с мистером Ноттом вовремя обнаружили мисс Грейнджер…

— Довольно, — не повышая голоса директор мгновенно остановил поток ирландского красноречия. — Состояние Гермионы, и то, что к нему привело, мы обсудим позже. Сейчас я хочу узнать то, зачем вы забрали у однокурсников ценные для них вещи?

— Потому что мы выиграли. Вы можете призвать в свидетели призраков Домов Гриффиндор и Слизерин, — выдала Куинни вторую заготовленную реплику. — Они подтвердят, что вира была выплачена добровольно.

— Но всё же, те предметы, которые были… пусть будет проиграны Гарри и Роном…

— Были отданы мистером Поттером, мистером Фредом Уизли и мистером Джорджем Уизли в уплату проигрыша в споре между мисс Паркинсон, мисс Смит и двумя гриффиндорцами, достоверно опознать которых я не могу, поскольку не видела их лиц, — сразу внесла необходимые уточнения Элли.

— Похоже и впрямь в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин в своих любимых учениках, — заметил директор. — Находчивость, решительность, острый ум и, чего греха таить, пренебрежение к чужому авторитету и школьным правилам. Хорошо, будем говорить о тех предметах, которые были переданы мисс Паркинсон и мисс Смит. Например, мантия-невидимка, использование которой в школе не поощряется, очень многое значит для Гарри…

— Но зачем вы говорите это мне? — Элли сделала вид, что удивилась. — Мантия была передана мисс Смит по решению присутствующего здесь мистера Поттера! Согласитесь, это ему решать, будет ли он требовать вернуть виру обратно. Мистер Поттер?

— Н-нет, — на мгновенье Элли показалось, что тот не решится поднять взгляд, но она ошиблась. Поттер твёрдо смотрел в глаза Куинни. — Я отдал мантию моего отца мисс Смит потому, что это было честным. Я не буду требовать её назад!

— Что ж, — с явно чувствующейся печалью в голосе согласился директор, внимательно глядя на гриффиндорца. — В таком случае мне не остаётся ничего другого, кроме как со всем уважением принять твой выбор, Гарри.

Дамблдор на мгновенье задумался, а затем