— Должен заметить, что умение признавать свои ошибки Основателями Хогвартса почиталось среди наиглавнейших достоинств. Всеми четырьмя. Так что, хотя ваш с мисс Смит спор получился несколько… излишне серьёзным — на мой, разумеется, взгляд — однако… хм-м-м… Однако, всё же, довольно поучительным. Для всех нас. Но…

По-прежнему добрый взгляд Дамблдора на сей раз остановился на Панси.

— Но нам ещё предстоит покончить с другим, не очень приятным последствием вашего… спора, да. То, что случилось с палочкой Рона…

— Что с боя взято, то свято! — перед лицом директора Панси была далеко не так решительна, как в подземельях против грифов, но отступать по-прежнему не собиралась. — Это была уже моя палочка! А нигде не запрещается ученикам ломать собственные палочки!

— Наверняка в школе найдётся какая-нибудь запасная старая, — дипломатично заметила Куинни. — Вот у Элли есть запасная, а она такая, я думаю, не одна.

— Но, насколько я знаю, — мягко улыбнулся девочке директор, — ты к тому времени уже получила другую виру, Панси?

— Её мне передали близнецы Уизли. Вот если они, — последнее слово Панси выделила особо, — они скажут мне вернуть тот очень полезный предмет — тогда да.

— Мне почему-то кажется, что их ответ будет таким же, как и у Гарри, — задумчиво произнёс директор, шевеля усами.

— Вы же не думаете, что это мы их так запугали, профессор Дамблдор? Они ведь гриффиндорцы!

— Не подумайте, что мы хотим принизить достоинство Дома Годрика… — дипломатично уточнила Элли.

— Среди гриффиндорцев есть и те, кого мы искренне уважаем! — добавила Куинни. — И это не только профессора Кеттлбёрн и МакГонагалл!

Дамблдор усмехнулся.

— Запугали? Нет, Панси, я так не думаю. Хотя страх ведом и храбрейшим. Учитывая, что переговоры о вире предложила Элли, скорее это было нечто вроде шантажа.

— В моей семье предпочитают термин «граничные условия опциона», директор Дамблдор, — Элли хотелось верить, что в этот момент её голос звучал достаточно ровно. — Полагаю, вам это известно.

— Да, Алларг, — кивнул Дамблдор и бубенчики на его бороде забавно звякнули.

Вероятно, он хотел сказать что-то ещё, но в этот момент дверь в директорский кабинет распахнулась и внутрь влетел профессор Флитвик.

— Альбус! — пропищал он необычно высоким голосом. — Чрезвычайное происшествие! Напали на ученика!!! Стефан Корнфут, второкурсник, он сейчас у мадам Помфри!!!

Глава 30. Фантастические твари…

Дина Томаса парализовало в пятницу. Его обнаружил бывший префект Инглби неподалёку от башни Рейвенкло. По школе мгновенно поползли слухи, что кто-то из воронов решил отомстить за Кевина Энстивилля, окаменённого после того, как он во всеуслышание называл Поттера тёмным магом — к тому же добавляя излишние эпитеты в сторону Дома Гриффиндор, цвета которого означенный Поттер с гордостью носил каждый день. Маггловоспитанного полукровку Элли почти не знала, но он был приятелем закономерно осунувшегося Шимуса, поэтому девочка испытывала о поводу этой неприятности если и не сожаление, то всё же некоторую печаль.

В общем, курощение «неизвестных гриффиндорцев» стало единственным светлым пятном на пасхальных каникулах, поскольку остальные свободные дни оказались прочно оккупированы домашними заданиями и подготовкой к неминуемым июньским экзаменам. Ученики — слизеринцы исключением не были — даже за пределами владений мадам Пинс дни напролёт сидели, лежали и даже бродили уткнувшись в книги и тетради. Что оказалось весьма кстати, поскольку уже двадцатого апреля профессора принялись проверять домашние задания, а декан Слизерина устроил настоящий террор, по слухам доведя до истерики не только особо впечатлительных гриффиндорцев (что было бы закономерно и привычно) но и Драко Малфоя, всерьёз рассчитывавшего на послабления по причине подготовки к игре с Хаффлпаффом.

Что было ещё страшнее, так это то, что вернувшись в школу (декан покинул школу аккурат перед Пасхой и вернулся лишь на Светлый понедельник[90]), профессор Снейп находился в отличном расположении духа. Пытаясь (по большей части безуспешно) скрыть улыбку, на занятиях зельевар почти не смотрел на учеников — хотя на его оценке талантов и способностей последних это не сказывалось. К обеду по школе поползли слухи, что в подземельях его видели напевающим на ходу «Лондон» (последнюю песню скандальных «Маунт-Гоб-Рок») и ещё какие-то строки, по которым Куинни уверенно опознала маггловскую группу со странным названием «Подчистка». Более того, на следующее утро шокированный Невилл рассказал Лаванде о том, что во время отработки профессор Снейп сидел, закинув руки за голову, смотрел в потолок и мечтательно улыбался. Целый час.

Слухи о скорой женитьбе зельевара и вытекающая из них паника начали распространяться среди учениц Хогвартса со скоростью пожара в эвкалиптовом лесу.

— Кто это такой, и что вы сделали с нашим деканом?! — Джемма Фарли поймала подруг сразу после обеда и, прижав к стенке, учинила самый настоящий допрос.

— Это профессор Северус Снейп и мы ничего с ним не делали, — честно ответила Панси.

— Жениться он пока не собирается, — на всякий случай уточнила Элли. — Просто на Пасху они с отцом и мистером Киттлером ездили по делам в Ирландию. И, насколько я поняла, всё прошло удачно.

— Что — всё? — слово «пока», использованное ирландкой в контексте возможных матримониальных планов профессора не слишком вдохновляло.

— Деталей я не знаю, — Элли пожала плечами. — Но почти наверняка это связано с наследным правом Эрин Киттлер на место в Совете брегонов.

— Это ирландский Визенгамот, — пояснила Куинни, по рассказам подруг примерно представляющая положение Эрин.

— А при чём там Се… профессор Снейп?

— Не знаю. Можешь сама у него спросить.

Семикурсница хмыкнула и, смерив Элли по-прежнему преисполненным всяческих подозрений взглядом, ушла. Убедившись, что бывшая префект ушла, ирландка позволила себе усмехнуться — два заполненных кривыми от возмущённого негодования древнекорнскими треугольниками листа от Рейчел она получила ещё в воскресенье. И теперь точно знала, что поездка в Ирландию имела к настроению профессора Снейпа весьма опосредованное отношение.

А ещё нужно было взять у профессора фотографию для кузины и, через Дафну, договориться с Колином Криви об изготовлении копии. Ушлый гриффиндорец уже продал Дафне несколько снимков Поттера на «Твиггере» от мастерской «Флайт и Баркер», в которую Гринграсс-старший вложил серьёзный капитал — и, судя по эпитетам в адрес магглокровки, на которые блондинка не скупилась, малёк не продешевил.

И, опять же, несмотря на вышеуказанные эпитеты, сделанная исподтишка колдография Дафны на «расследовательской доске» Коллегии