– Да и ты уже не девочка. Как ты меня нашла? О моём гнёздышке знают толькоприближённые. Неужели кто-то проболтался?

– Вообще-то я искала не тебя, а Сиблу. Мне несказанно повезло.

Указывая на Эйру пальцем, изуродованным подагрой, Хлыст обратился к стражу:

– Думаешь, она слабая женщина? Скажи, могут слабые люди рядом со мной сохранять спокойствие?

– Не могут.

– Только глянь на неё. Видишь, как она смотрит? Так она смотрела, когда я хотел... Точнее, хотел мой приятель, Жердяй. Он умел обращаться с дамочками. Они так кричали от восторга, что кровь била им в голову и вылетала из глаз.

– Земля ему пухом, – промолвил страж.

– Видишь, как стискивает зубы? У неё челюсть похлеще бойцовской собаки, прутомне откроешь. Мы хотели вложить ей в рот леденец. Она предпочла кулак. Нос тебе хорошо сделали.

– Не буди воспоминания, – произнесла Эйра. – Будет только хуже.

– Кто ещё пришёл с ними?

– Никого,– ответил второй страж.

Хлыст поставил локоть на подлокотник кресла, почесал подбородок:

– Когда я только создавал свою банду, многие называли её сбродом. А я предвидел, что однажды король будет молить меня о мире. Мир возможен между королями. Так ему и скажи.

Эйра прислонилась спиной к дверному косяку:

– Ждёшь, когда тебя признают королём?

– Жду.

– Грешники тоже ждут, когда в аду станет холодно.

– Хочешь сказать, что не дождусь? – Хлыст мазнул взглядом по Эйре. – Что в кулаке?

– Держу себя.

– Крепко держишь.

Эйра посмотрела на побелевшие пальцы:

– Из последних сил.

– Ладно, – выдохнул Хлыст. – Ты что-то говорила о подарке. Ну и где он?

– Наедине.

Хохотнув, Хлыст взмахнул рукой. Талаш и стражи удалились.

– Я разрешу тебе попрощаться с сыном.

– Мой сын мёртв.

– Тормун жив.

Хлыст изменился в лице:

– Дрянь! Он мёртв!

– Он в Рашоре.

– Если ты брешешь… – Сжав подлокотники, Хлыст приподнялся с кресла. – Я ж тебя по кругу пущу.

– Одевайся, и идём со мной, Асон, – проговорила Эйра и открыла двери.

***

Хлыст приказал сектанту дождаться их возвращения и пригрозил, что заложникамперережут горло, если он покинет здание или выпустит волка.

Эйра думала, что они пойдут пешком. Разглядывая карту, она даже приблизительноне запомнила месторасположение улиц. Сюда бежала сломя голову. Теперь не могла сообразить, в какой части города оказалась. Она бы прошла десять миль, сто, но поджимало время. До рассвета оставалось не более четырёх часов. К счастью, во дворе, возле крылечка, стояла машина.

Человек, в костюме и при галстуке, выбрался из водительского кресла и открыл заднюю дверцу.

– Стар я стал ночами гулять, – прокряхтел Хлыст, забираясь на заднее сиденье. Прищурившись, посмотрел на Эйру. – Садишься или за машиной побежишь?

– Со мной поедет мой друг.

Хлыст пожал плечами и крикнул приятелям, пытавшимся установить на местовыломанную дверь:

– Если к утру не вернусь, убейте безухих. И этого с волком – тоже.

Талаш с трудом разместился рядом с водителем. Голова упёрлась в потолок, колени уткнулись в переднюю панель.

Водитель выразил недовольство вздохом и завёл мотор:

– Куда едем?

– Улица Штанов, – сказала Эйра.

Хлыст придвинулся к ней и прошептал:

– Если это подсадная утка – отхарю утку, потом отхарю тебя. И не посмотрю, что ты моруна.

– Странно… – проговорила Эйра, отшатнувшись; изо рта, утыканного золотымизубами, исходил неприятный запах. – Другой бы отец молился, чтобы это былаутка, а не сын.

Пожёвывая нижнюю губу, Хлыст отодвинулся к дверце и уставился в окно.

– Зачем ты убил Тасю? – спросила Эйра, скользя взглядом по тёмной улице.

– Вышла оказия.

– Оказия… Твоя жена и Тася дружили. Крикс с Анатаном купили твоей семье дом. Деньгами помогали, продуктами. Как ты мог?

Хлыст рывком повернулся к Эйре:

– Вышла оказия!

– Тасины детки остались без мамы.

– А я без жены и детей! Крикс обещал мне. Он обещал!

– Он обещал заботиться, а не жениться. Он не мог заменить твоей Таше мужа, атвоим детям отца. Он не мог проводить с ними дни и ночи. Никто не виноват, чтометель застала их в поле.

Хлыст поёрзал, поправляя под задницей пальто:

– Крикс сунулся в Рашор, начал рыться в архиве, орать на моих стражей порядка. Я решил его припугнуть. Велел бросить Тасю за посёлком, чтобы немножко помёрзла. Свою-то жёнушку он спрятал в Мадраби.

– Вместо того чтобы бросить за посёлком, твои дружки её убили, – проговорилаЭйра. – Твои приказы всегда так исполняют?

– Она заехала бидончиком по морде. За это ей свернули шею. В жилах серьёзных людей течёт кровь, а не моча, к твоему сведению. Надо понимать, кому можно поморде хлопать, а кому нельзя.

– Убили, привязали к лошади и скормили адам.

– Адам?! – Хлыст поправил повязку на глазу. – Почему адам? Её закопали. Вырылимогилу за Рисковым и закопали. Даже камень поставили. Как можно было не найти? Кругом снег, а тут могила и надгробный камень.

– Не было могилы, и надгробного камня не было. Мы нашли кости и одежду Таси в норе адов. Короля обвели вокруг пальца. А я думала, у тебя всё серьёзно.

– Заткнись! – рявкнул Хлыст и, сжав колени руками в узлах и шишках, уставился в окно.

Автомобиль нырнул в проулок и сбавил скорость.

– Где остановить? – спросил водитель.

– У кривого дома, – ответила Эйра.

Возле входной двери дугообразного здания переступал с ноги на ногу мужик в соболиной шубе. Луна освещала посеребрённую голову, широкий лоб и глазанавыкате. Эйра попросила Талаша остаться в машине и вслед за Хлыстомвыбралась из салона.

Мужик вытянулся по струнке и произнёс с пафосом:

– Мой правитель! – Смерил Эйру подозрительным взглядом и, распахнув двери, низко поклонился. – Прошу откушать с нашего стола.

– Хорош паясничать, Фара, – сквозь зубы процедил Хлыст и вместе с Эйрой вошёл в комнату, служившую прихожей и гардеробом одновременно.

– Могу посоветовать… – начал Фара.

– Я заплатила за ночь с Сосунком, – промолвила Эйра, осматриваясь.

На стенах крючки для одежды. Куртки, фуфайки, плащи, две шубы. На столе резиновые перчатки, баночки с вазелином, стопка бумажных салфеток.