– Там деньги. Они скорее сдохнут, чем бросят.

Эйра жестом позвала сборище за собой и устремилась в подвал.

Мебо помог ей спуститься в колодец, дал фонарь. Наблюдая, как Хлыст, матерясь, цепляется за скобы, проговорил тихо:

– Это не всё, Эйра. У тебя ещё много дел.

– Знаю, – кивнула она.

– Тебя ждёт мост, Мун, правитель. Ты должна вернуться живой.

Хлыст еле втиснулся между ними, потёр колено и, запрокинув голову, крикнул:

– Живее, девочки. Живее! – И толкнул Эйру в туннель.

Она бежала, слыша за спиной ругань, грохот чемоданов, скидываемых в колодец, скрежет сапог по скобам. Катастрофически не хватало воздуха. Пот заливал глаза, струился по спине. Эйра перешла на шаг. Ноги заплетались, на плечи давиланепомерная усталость. От полусогнутой позы ныло тело. Мелькнула запоздалая мысль: надо было поспать хотя бы часок.

– Они её отхарили, – прозвучал голос Хлыста.

Эйра споткнулась и едва не выронила фонарь:

– Кого?

– Тасю. Поэтому скормили собакам. Могила не скроет. Я бы узнал. Одно дело – убить ненароком. Другое дело – отхарить без позволения.

Эйра вытерла со лба пот и двинулась дальше, еле переставляя ноги:

– Что ты с ними сделал?

– Ничего. Сказал, что простил.

– Они здесь? – Эйра оглянулась. По своду и стенам бегали лучи фонарей.

– О, да… – Хлыст разразился безумным смехом.

Эйра полетела вперёд, не заботясь, что бандиты за ней не успевают – откудатолько силы взялись. Слышала маты и крики. Представляла, как мрази падают, бросают чемоданы, перелезают друг через друга. Вызывала в воображениикартину, как потолок и пол смыкаются и превращают нелюдей в одну лепёшку.

Ощутив непонятную вибрацию, посветила на потолочный свод. Он стал ниже. Илиэто только кажется? Посветила под ноги. Пол собрался мелкой гармошкой. Её желания материализуются…

Хотела разжать кулак, но в последний миг передумала. Над туннелем находится город. А вдруг обвал вызовет разрушение улицы над головой?

Наконец лица коснулся свежий ветерок. Хватая воздух ртом, Эйра цеплялась заускользающее сознание. Свет фонаря тусклый, размытый. В ушах непрекращающийся звон. Упёрлась плечом в прутья. Решётка врезалась в железную плиту. Братья недотёпы: установили решётку с неправильнымповоротом. Если двери занесло с обратной стороны снегом, в одиночку не открыть.

Посмотрела в щель. На верёвочных перилах мостика нахохлились вороны. Десяткинемигающих взглядов пробили лоб и вонзились в мозг. Эйра налегла на решётку изакричала, вложив в крик всю мощь своих лёгких. Вывалилась из туннеля, прижалась к снегу щекой.

Из чёрного зева появился Хлыст. Сделав пару шагов, рухнул рядом с Эйрой, уставился в стальное небо. Из туннеля, кряхтя и кашляя, выползали братки. Снег хрипел под ладонями и коленями. Кто-то волочил за собой чемоданы, не подозревая, что деньги на том свете не имеют цены.

Не в силах встать, Эйра смотрела, как подонки карабкаются по голым склонам и, матерясь, съезжают вниз. Вороны сопровождали их неудачные попытки злораднымкарканьем. Кому-то удалось забраться на край обрыва. Его победа подзадорилаостальных. Началась давка.

Грузный мужик потряс Хлыста за плечо:

– Вставай, батя. Надо бежать.

– Сейчас, Бузук, сейчас. – Хлыст повернул голову набок, мазнул по лицу Эйры взглядом. – Ну и где твоя смерть?

Она разжала пальцы:

– Здесь.

Изморозь, как живой организм, начала покрывать склоны, снизу вверх. Поползла помостику, заполняя просветы снежным мхом. Затрещала как лёд на лютом морозе. Деревья над обрывом скинули ветки. Над оврагом закружили вороны, роняя чёрные перья. Братки принялись тереть побелевшие щёки, уши, топать ногами, согревать руки дыханием. Верёвки, удерживающие мост, лопнули. На головы людей посыпались доски.

– Прощай, Асон.

– Асон… – повторил он. – Надо запомнить. Бог спросит, как меня зовут, а я забыл.

Драго подхватил Эйру и потащил в туннель.

Она забилась, заколотила кулаками по широкой груди:

– Я приказала тебе убираться из города!

– Я убрался. Талаш, закрывай двери.

– Что вы делаете? – закричала Эйра, силясь вырваться. – Оставьте меня! Господи! Останови их! Там люди. Мне туда нельзя.

– У тебя истерика, дыши глубже.

Прижавшись к стене, Драго пропустил Талаша вперёд и полетел следом.

Эйра зашлась в рыданиях и никак не могла остановиться. Туннель содрогнулся, заскулил, застонал. Талаш на бегу посмотрел через плечо, направил луч фонаря Драго за спину:

– Чёрт!

Обернувшись, Драго попятился, налетел на ракшада. Свод прогнулся как брусок разогретого пластилина и в глубине перехода слипся с полом.

– Это всё я, это всё я, – просипела сквозь рыдания Эйра. – Спасайтесь.

Драго передал её Талашу. Выпрямившись, подпёр потолок плечами:

– Беги!

– Драго! – заорала Эйра, вонзив пальцы в плечи ракшада. И, глядя в темноту, не смогла сделать вдох.

Братки пытались открыть двери ножами. Лезвия застревали в щелях и примерзалик металлу.

– Мне этого мало, моруна, – говорил Хлыст, давясь смехом и потрясая обмороженными руками. – Мне этого мало.

Небо озарила вспышка молнии. Прогремел гром. Хлынул дождь, превращая людей в живые ледяные статуи. Замерев в нелепых позах на склонах оврага, скрючившись у двери, остолбенев над обрывом, бандиты мычали.

Хлыст рухнул на колени и, запрокинув голову, развёл руки:

– Простите меня. Простите меня.

Глаз остекленел. Губы смёрзлись. А сердце продолжало стучать: простите, простите... Ноздри затянуло льдом.

***

Адэр находился в Бойварде, когда ему сообщили о стихийном бедствии в Рашоре. Старший советник Лаел был скуп на слова, сказал, что мороз и ливень привели к небольшим разрушениям, Крикс и его люди не пострадали, заложникиосвобождены, бандитская группировка ликвидирована.

Адэру предстояло провести заключительную встречу с правителями морских держав. Однако невыносимая тревога вынудила его поднять среди ночи ракшадов, прибывших вместе с ним в Бойвард, наделить их полномочиями для завершения переговоров и отправиться в Грасс-дэ-мор.

По дороге Адэра скрутило, пришлось заехать в Лайдару. Он и раньше чувствовал себя неважно. Внутренняя дрожь и боль в груди стали привычными. Ярис Ларе настаивал на тщательном медицинском обследовании. Но Адэр знал диагноз: отпустив Эйру, он заживо себя похоронил. И понимал, что встреча с ней принесётлишь временное улучшение, потом будет только хуже.