Джейми задумчиво усмехнулся.

– А что, неплохо. Хотя бы не Ролло.

Я рассмеялась и открыла глаза.

– Думаешь, такой вариант он тоже рассматривает? Конечно, люди называют детей в честь покойных родственников, но в честь собаки…

– Ролло был хорошим псом, – рассудительно заметил Джейми.

– Да, и все же… – Мое внимание вдруг привлекло что-то движущееся у дальнего края скалы. По гужевой тропе шли люди. – Кто это там? – Без очков на таком расстоянии я видела лишь четыре маленькие точки.

Джейми прикрыл глаза ладонью от солнца.

– Я никого из них не знаю, – сказал он без особого интереса. – Наверное, семья – там вроде пара детишек. Может, новые поселенцы. С собой у них, правда, почти ничего нет.

Я прищурилась и теперь различала хотя бы рост незнакомцев. Да, мужчина и женщина в широкополых шляпах, а с ними мальчик и девочка.

– Гляди, у мальчика рыжие волосы, – с улыбкой заметил Джейми. – Напомнил мне Джема.

– И правда. – Полная любопытства, я встала и, покопавшись в корзинке, достала очки, завернутые в лоскут шелка. Все вокруг заиграло деталями, и я с довольным видом осмотрелась, хотя увидеть во всей красе гигантскую многоножку, которую без очков я принимала за кусочек коры на бревне, было не так уж приятно.

Я глянула на новеньких: они замерли, потому что девочка что-то уронила – куклу с волосами еще более яркими, чем у рыжего мальчишки. Мужчина нес тюк вещей, у женщины через плечо была перекинута сумка. Опустив ее на землю, она подняла куклу и, отряхнув, вернула девочке.

Потом она заговорила со своим мужем, вроде бы показывая рукой на домик Хиггинсов. Мужчина прикрыл рот обеими руками и закричал, а ветер донес его тихие, но отчетливо произнесенные хриплым голосом слова:

– Здравствуй, дом!

Я вскочила, Джейми тоже встал и схватил меня за руку, сжимая пальцы до синяков.

Из дома вышла Эми Хиггинс. Высокая женщина сняла шляпу и помахала ей, длинные рыжие волосы рассыпались по плечам.

– Здравствуй, дом! – со смехом кричала она.

Подхваченные одной волной, мы с Джейми бросились вниз по холму – я впереди, он, широко раскинув руки, следом за мной.

Плотины и туннели

В 1950-х гг. в Северной Шотландии начался масштабный проект по строительству гидроэлектростанций, в результате чего было возведено множество плотин с водяными турбинами. Строительство плотин в свою очередь сопровождалось рытьем туннелей, и некоторые были настолько длинными, что для транспортировки людей и оборудования с одного конца на другой требовались небольшие электропоезда. (Если вас заинтересовала история этого строительства, можете почитать книгу Патрика Кэмпбелла «Тигры из туннеля: Хайлендские ГЭС глазами очевидца» (Tunnel Tigers: A First-Hand Account of a Hydro Boy in the Highlands), хотя, безусловно, информацию об этом можно найти и в других источниках.)

Вернемся к нашей истории. Озеро Эррочти существует на самом деле, и на нем действительно есть плотина. Не знаю, есть ли там туннель, упомянутый в повествовании, но если бы он там был, то выглядел бы именно так, как в книге, ведь это описание основано на множестве других, взятых из официальных источников, в которых упоминаются гидроэлектростанции Северной Шотландии. Описание самой плотины, водосброса и турбинного зала основано на описании ГЭС и плотины Питлохри.

Банастр Тарлетон и Британский легион

Я предвижу определенные придирки и недовольство, связанные с тем, что в книге полковник Банастр Тарлетон участвует в битве при Монмуте, так как Британского легиона (смешанного полка, состоящего из кавалерии и артиллерии), которым командовал Тарлетон, на тот момент еще не существовало. Он был создан, лишь когда генерал Клинтон вернулся в Нью-Йорк, то есть уже после сражения. Тем не менее, Британский легион состоял из двух частей: кавалерии под командованием Банастра Тарлетона и артиллерии, созданных в разное время. По всей видимости, кавалерийский полк, ставший позже частью легиона, уже был более-менее сформирован в начале июня 1778 г., т. е. еще до битвы, хотя артиллерийское подразделение и появилось только к концу июля (что и понятно, с учетом нехватки снаряжения и времени на подготовку), когда сэр Генри Клинтон вернулся в Нью-Йорк.

Мне не удалось найти достоверной информации о местонахождении полковника Тарлетона в июне 1778 г. Хотя ни он, ни Британский легион в списках боевых частей, задействованных в битве, не упоминаются, все официальные источники, которые мне удалось найти, указывают на то, что списки эти очень и очень неполные. Битва носила стихийный (по меркам XVIII века) характер, и в ней участвовали повстанческие отряды. К тому же доподлинно известно, что в ней сражались небольшие группировки, не упомянутые в официальных документах. А некоторые вообще неизвестно как там оказались. Например, часть повстанческого отряда Даниэля Моргана в битве участвовала, однако самого Моргана там не было. Сложно сказать почему: заболел ли он, или это случайность помешала, а может, причиной послужил личный конфликт, – но факт остаётся фактом – его там не было, хотя очевидно, что должен бы. И к тому же, если бы я оказалась на месте генерала Клинтона, готовившегося к неминуемому отступлению в Филадельфии и, вполне возможно, ожидавшего нападения со стороны повстанцев под предводительством Вашингтона, разве не послала бы я гонца к полковнику Тарлетону с просьбой привести своих людей, чтобы помочь во время отступления и заодно приобрести боевой опыт, который позволил бы сплотить отряд? Наверняка послала бы. А уж генерал Клинтон, я думаю, получше меня разбирался в этих вопросах. Ну и на крайний случай в любом романе всегда есть место художественному вымыслу. А у меня к тому же есть писательская лицензия. И точка.

Битва при Монмуте

Битва началась перед рассветом, а закончилась лишь к ночи и стала, таким образом, самым долгим сражением в истории Американской революции. Войска под командованием Вашингтона преследовали три разрозненные вражеские группировки, и, как следствие, ни одна сторона толком не знала, какую территорию она отстаивает. Местность, на которой разворачивались боевые действия, была весьма разнородной: фермы, овраги и леса. Поэтому сражение шло непривычным для XVIII века образом и представляло собой серию стычек небольших отрядов, которые не имели ни малейшего понятия о том, что происходит в других точках сражения. Эта битва стала одной из тех, в которых так до конца и не ясно, кто же победил, и уж совсем непонятно, каким будет результат. Взглянув на эту битву по прошествии двухсот с лишним лет, можно сказать, что значимость ее не в том, что американцы победили, а скорее в том, что они не проиграли.

Предшествующую зиму Вашингтон провел в лагере Велли-Форж, собирая все имеющиеся войска и ресурсы, чтобы, как он надеялся, создать настоящую армию. Помогал ему в этом барон фон Штойбен (который на самом деле бароном не был, просто ему казалось, что так звучит лучше), а также другие офицеры из Европы. Некоторые встали на сторону повстанцев из идеалистических убеждений (например, маркиз де Ла Файет), другие же увидели в этом возможность сделать карьеру: так как денег у Континентальной армии не имелось, то в награду за свой опыт и военный навык офицеры регулярно получали повышение. Таким образом, простой капитан британской или немецкой армии мог без проблем стать полковником или даже генералом в Континентальной армии. Очевидно, что Вашингтону не терпелось испробовать свою армию в деле, и генерал Клинтон предоставил ему прекрасную возможность. Армия проявила себя хорошо (отдельные промахи, как, например, неудавшийся обходной маневр Ли или ложное отступление – не в счет), и это стало глотком свежего воздуха для повстанческого движения, в результате чего и у армии, и у партизан открылось второе дыхание для дальнейшей борьбы.