И все же, как ни крути, и с точки зрения логистики, и с точки зрения значимости для хода революции эта битва представляет собой абсолютнейшую неразбериху. Есть огромное множество документов, в которых описано сражение, включая свидетельства очевидцев. Однако боевые действия велись так несогласованно, что разобраться в том, как все было на самом деле, не представляется возможным. Тем более на поле сражения стихийно прибывали все новые и новые повстанческие отряды из Пенсильвании и Нью-Джерси, а значит, некоторые из них могли и не попасть в официальные документы. К примеру, в некоторых источниках упоминаются «несколько рот повстанцев из Нью-Джерси». Имеются в виду, конечно же, роты под командованием генерала Фрэзера.

С точки зрения истории битва при Монмуте интересна еще и тем, что в ней участвовали очень многие видные деятели революции, в том числе сам Джордж Вашингтон, а также маркиз де Ла Файет, Натаниэль Грин, Энтони Уэйн и барон фон Штойбен.

Когда в историческом романе оказываются задействованы реальные люди, хочется описать их по возможности наиболее точно при том, что на самом деле-то роман вовсе не о них. И вот получается, что хотя в романе они и есть (и все упоминания о них основаны на достаточно достоверной биографической информации49), появляются они как бы мимоходом и только тогда, когда влияют на жизнь героев романа.

Что же касается упомянутой выше писательской лицензии, то она, ко всему прочему, позволяет мне при необходимости сжимать время. Приверженцы воспроизведения мельчайших подробностей битвы или же люди, помешанные на четкой хронологии событий, конечно, обратили внимание на то, что Джейми и Клэр встречают генерала Вашингтона и других командиров на переправе Корейлс-Ферри в Пенсильвании. Дней через пять мы застаем их уже в день битвы, хотя происходившее в промежутке между двумя этими моментами практически не описывается. Я и сама выступаю за историческую точность, однако при этом знаю, что, во-первых, история временами бывает неточна, а во-вторых, люди, которые действительно интересуются всеми подробностями военных сражений, обычно читают книги по военной истории или протоколы военного суда над генералом Чарльзом Ли, а не художественные романы.

Итак: хотя все упомянутые в романе офицеры состояли в армии Вашингтона, они никогда не собирались все вместе в одно время за ужином. Командиры со своими войсками присоединялись к армии Вашингтона в разных местах на протяжении девяти дней, начиная с того момента, как Клинтон бежал из Филадельфии, и заканчивая тем, когда Вашингтон настиг его неподалеку от здания Монмутского суда. Для тех, кто уже полез сверяться с картой: на этом месте сейчас находится городской архив50. Тем не менее, отношения между этими офицерами действительно были такими, как показано в сцене с ужином.

Также мне показалось, что не нужно долго и нудно описывать пять дней путешествия и ничем не примечательный военный совет только затем, чтобы показать даже самым скептически настроенным умникам, что эти пять дней на самом деле прошли. Вот я и не стала этого делать.

Квакеры. Простота в речи

Религиозное общество Друзей было основано примерно в 1647 г. Джорджем Фоксом. Одним из принципов общества является признание равенства всех перед Богом. В связи с этим квакеры не использовали общепринятые формы обращения, такие как «мистер», «мисс», «миссис», «генерал», «полковник» и т. д., а обращались ко всем «просто».

Если вы знаете какой-нибудь язык с латинскими корнями (испанский, французский и т.д.), то вы в курсе, что в этих языках есть две формы обращения к человеку: на «ты» и на «вы». Когда-то эти формы существовали и в английском языке. «Thee» и «thou», которые встречаются в текстах Елизаветинских времён, а также церковных книгах, – это формы неформального обращения, которые использовались как во множественном числе, так и в качестве уважительной формы обращения (в единственном и множественном числе). По мере развития языка местоимения, использовавшиеся для неформального обращения, перестали употребляться, и теперь мы в любой ситуации используем одно и то же местоимение «you».

Квакеры же, придерживавшиеся простоты в речи, сохранили неформальное обращение вплоть до XX века, однако и здесь не обошлось без изменений. Так, местоимения «thee/thy» сохранились, а вот местоимения «thou/thine» со временем вышли из обращения. Изменения коснулись также и форм глаголов, употреблявшихся в сочетании с местоимениями «thee/thy». Начиная с середины XVIII века для неформального обращения квакеры использовали местоимение «thee» в единственном числе и местоимение «you» во множественном в сочетании с глаголами в форме 3-го лица единственного числа (например, He knows that/ Thee knows that). Более архаичные формы глаголов, как, например, «knowest» или «doth», квакерами не использовались.

Тем, кто жаждет разобраться во всех особенностях и грамматическом строе речи квакеров, я бы посоветовала обратиться к книге Кеннета Морса (Kenneth S. P. Morse) «Почему простота в речи – это не стыдно» (No Need to be Ashamed of the Plain Language), которую можно найти на сайте QuakerJane.com (или воспользоваться поиском, если сайта уже нет).

Как представитель академической среды, я не могу не ценить качественно составленную библиографию. Однако при этом я являюсь читателем художественной литературы и как читатель могу сказать, что в романах не место длинным спискам литературы.

И все же когда читаешь исторические романы, часто возникает желание узнать больше об описываемых событиях, местах, растениях, животных и т.д. За двадцать с лишним лет, что я пишу исторические романы, у меня набралось приличное количество источников (около полутора тысяч), и я буду рада поделиться этим списком с читателями.

Так как делиться информацией в индивидуальном порядке сегодня не принято, то я разместила список источников, который я начала составлять как минимум в 2013 г., на сайте LibraryThing. Это специальный сайт, где люди могут выкладывать информацию о книгах, которые читают. Мой список находится в открытом доступе, и найти его можно, введя мою фамилию. Некоторые ссылки можно также найти по другим ключевым словам (например, «медицина», «лекарственные травы», «биография» и др.).

Как правило, у меня уходит года четыре на то, чтобы написать большой роман. Сюда входит и время, потраченное на подготовку, исследование материала и всевозможные поездки. Ну и плюс сам факт, что романы… большие. На протяжении всего этого времени я общаюсь с огромным количеством людей. Все они помогают мне: кто советом или информацией, к примеру, о том, как пересадить глазное яблоко, или просто занимательным фактом (вы, например, знали, что коровы не любят маргаритки?), а кто и технически, напоминая мне о том, когда родились персонажи моих книг или каково расстояние от пункта А до пункта Б и в каком направлении при этом нужно двигаться (я ходила в приходскую школу, где изучение географии заканчивалось в пятом классе, так что это явно не мой конек). Что до биографических данных, мне все равно, девятнадцать лет моему герою или двадцать, хотя для большинства людей, похоже, это очень важно.