проповеди Христа: «Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мат. 5, 42).

В 1908 г. он получил место преподавателя на экономическом факультете Киотского университета. В последующие годы он начал все чаше задаваться вопросами по поводу индустриализации, которая раньше вызывала в нем столько энтузиазма. Повсюду вокруг себя он видел проблемы и несправедливое распределение материальных благ. Сперва он объяснял для себя возникновение разницы между жалким существованием рабочего и сытой жизнью среднего класса неразвитостью японской экономики. Однако, посетив в 1913–1915 гг. Европу, он убедился, что бедность присутствует даже в самых развитых индустриальных обществах. Разница между богатыми и бедными всегда будет существовать, писал он в своей популярной работе Бинбо моногатари («Сказания о бедности», 1917 г.), поскольку индустриализация непосредственно связана с этикой преследования своих интересов, а капитализм превращает эксплуатацию в добродетель.

В поисках путей ускорения экономического развития Японии и ликвидации бедности, Каваками начал изучать социалистические теории. Постепенно он приблизился к марксистской теории. Наконец он обнаружил высказывание, что каждый индивид должен работать исходя из своих способностей и получать в соответствии со своими потребностями. Эта идея перекликалась с гуманизмом Нагорной проповеди. Для Каваками марксизм стал мощной альтернативой капитализму, поскольку он обещал как быструю индустриализацию, так и справедливое распределение материальных благ. В 1928 г., приняв близко к сердцу замечание студентов о том, что истинность любой теории проверяется на практике, кроткий профессор отказывается от своей должности в Киотоском университете. Теперь он ведет беседы с рабочими и оказывает помощь кандидатам от левых сил во время парламентских избирательных кампаний.

Путь Каваками от ученого до политического активиста был его собственной судьбой, но при этом он символизировал те перемены, которые произошли в головах многих японцев в период Тайсо. Как Хани Мотоко и Мацуи Сумако бросили вызов традиционному видению женщины и семьи, так и многие другие поднимали вопросы по поводу эффективности индустриального капитализма, разумности политики дипломатического сотрудничества и способности парламентской демократии найти решение тех проблем, с которыми столкнулись как нация в целом, так и отдельные люди. 20-е гг. стали временем бурных дебатов по поводу политического, экономического и социального будущего Японии.

Контрасты современной экономики

Несмотря на резкий скачок цен на рис для городских потребителей, Первая мировая война весьма благоприятно отразилась на многих сферах предпринимательской деятельности. Уход британских торговцев с рынков Индии и Китая открыл перед японскими фирмами возможности увеличения продаж текстиля и других потребительских товаров в этих регионах. В самой стране западный импорт, исчезнувший с прилавков магазинов, заменялся товарами местного производства. Более того, возникшие в начале столетия и едва оперившиеся предприятия тяжелой промышленности, такие как «Сталь Кобэ» (создана в 1905), Горнодобывающая компания «Мицуи» (1911), Электрические производства «Сумитомо» (1911) и государственная компания «Железные и стальные работы Явата» (1901), получили значительную прибыль от огромных заказов, размещенных на них западными союзниками. Они производили необходимые для действующих армий снаряжение, инструменты, химические вещества, цемент, сталь и железо. Торговым флотам воюющих держав требовались новые корабли, и японские судостроители увеличивали свои производства, чтобы удовлетворить все запросы заказчиков. В целом с 1914 по 1918 г. валовой национальный продукт Японии вырос на 40 %. Среднегодовой прирост составил приблизительно 9 %. Доходы росли, зачастую достигая у ведущих компаний 50 % оплаченной части акционерного капитала. По данным Японского ежегодника 1919–1920 гг. количество «миллионеров»-нирикин с 1915 по 1919 г. возросло на 115 %.

Япония, получившая толчок к развитию во время Первой мировой войны, в 20-е гг. прошла несколько этапов на пути превращения из страны с экономикой, основанной на сельском хозяйстве и легкой промышленности, к державе, в экономике которой основную роль играет тяжелая промышленность и урбанистическое заводское производство. На протяжении 20-х гг. XX столетия доля промышленного производства в валовом национальном продукте сначала догоняла, а затем превзошла долю сельскохозяйственного производства, как это показано в таблице 11.1. В то же самое время недавно созданные предприятия тяжелой промышленности постоянно увеличивали выпуск продукции. В начале 1890-х, накануне войны с Китаем, Япония все еще оставалась крупным импортером промышленных товаров, в то время как на экспорт она поставляла сырье (см. таблицу 11.2). К концу Первой мировой войны ситуация претерпела значительные изменения. 90 % японского экспорта стали составлять промышленные товары, в импорте сырье начало преобладать над готовым продуктом. Многие наблюдатели стали склоняться к мнению, что структура японской экономики соответствует модели, присущей развитым индустриальным странам Запада.

Несмотря на впечатляющий рост, развитие Японии как сформировавшейся индустриальной державы в период Тайсо сопровождалось возникновением серьезных проблем. Одна из них, вызывающая особое беспокойство, была связана с характером японской экономики, который напоминал американские горки. Несмотря на то что чистый внутренний продукт в эпоху Тайсо вырос в 1910-х гг. на 60 %, а в 1920-х — еще приблизительно на 30 %, Япония пережила резкие спады после войн с Китаем и Россией. Как показано в таблице 11.1, лихорадить ее продолжало и в 20-х гг. Развитие индустриализации и рост торговли Японии во время Первой мировой сделали островную нацию более чувствительной к колебаниям мировой экономики. Особенно сильно это ощущалось после того, как бум военного времени сменился резким сокращением потребности в японском экспорте, а западные торговцы вернулись на свои традиционные рынки Южной Азии. Едва японский бизнес выкарабкался из послевоенной ямы, на него обрушилась новая беда. 1 сентября 1923 г. Великое землетрясение Канто разрушило Токио и окрестные города. Толчки начались в тот момент, когда люди начинали готовить обед. Землетрясение и вызванные им пожары унесли более 100 000 жизней. В Токио было разрушено более 60 % жилых зданий. На пространстве от Токио до Иокогамы, которое являлось самой развитой индустриальной зоной Японии, не осталось практически ни одной фабрики или мастерской.

Чтобы стимулировать восстановление национальной промышленной базы, японское правительство предоставило банкам новые источники кредитования. За счет этих средств выделялись средства на восстановление различных производств. В стране вновь начался экономический рост. Но весной 1927 г. начали распространяться слухи о том, что банки, предоставлявшие ссуды, находятся на грани банкротства. В апреле запаниковавшие вкладчики стали забирать свои сбережения. Десятки кредитных учреждений захлопнули свои двери, и правительству пришлось объявить трехнедельный банковский мораторий. В следующем году финансовый сектор смог привести в порядок свои балансы, однако лишь для того, чтобы наблюдать, как японскую экономику засасывает воронка великой депрессии, возникшая в 1929 г