Зал был огромным, вытянутым. Даже при этом странном и слабом освещении Кира узнала дуги сводчатого потолка и узор на выложенном мозаикой полу. Давным-давно она шла под этими сводами, рядом с Высочайшим, незадолго до конца дней…

Она остановилась, чувствуя кладбищенский холод, и тихо сказала:

– Будьте осторожны, все. Ничего не трогайте.

Позади нее Хоус отдавал приказы. Морпехи прицелились в пролом с рваными краями, через который вошли в храм.

– Удерживайте позицию! – сказал Койич. – Не дайте ни одной медузе прошмыгнуть.

– Есть, сэр!

Кира продолжила путь в темноту, рядом шли Фалькони, Койич, Нильсен, Триг и энтрописты. Но они пропустили ее вперед, когда Кира направилась в далекую часть зала.

Теперь, когда они оказалась внутри храма, Кира точно знала, куда идти. Она не ощущала никаких сомнений; воспоминания о древних временах вселяли в нее уверенность: они не ошиблись, и цель их поисков прямо здесь, еще буквально несколько шагов…

Выстрелы – громкие, громовые – продолжали отдаваться эхом в похожем на пещеру зале. Как долго здесь царила тишина? И вот теперь жестокая схватка медуз и людей нарушила этот покой. Кира подумала: кого из них Канувшие винили бы в этом разоре больше, если бы все еще были здесь?

В тридцати метрах от входа – невероятно высокие, изящные, выгнутые наружу створки врат. Белые, с синей инкрустацией в виде фрактального узора, они сильно выделялись вычурностью и изысканностью на фоне всего, что она видела в городе.

Кира подняла руку. Прежде чем она коснулась дверей, на высоте ее головы появилось кольцо света, идеально охватившее изгиб створок. Створки беззвучно расступились, уйдя в незаметные прорези в стенах.

Перед ними открылся еще один зал, меньше, чем преддверие. Он был семиугольным; потолок мерцал, словно небесный свод, усыпанный звездами, а от пола исходило слабое радужное сияние, словно от мыльного пузыря. По углам высились хрустальные обелиски, бело-голубые и полупрозрачные, за исключением одного прямо напротив нее, красно-черного. Облик у всех обелисков был строгий, они словно бы неодобрительно оглядывали зал.

Но взгляд Киры был приковал к центру зала. Три ступени – слишком высокие и узкие, предназначенные не для человеческих ног, – вели к возвышению, тоже семиугольному. Там располагался пьедестал, а на пьедестале – продолговатый ларец, сверкающий, словно ограненный алмаз.

В алмазном ларце на цепочках были подвешены семь обломков: Посох Синевы, разъятый на части.

Кира не могла отвести от него глаз. Она не могла заставить себя понять или принять это.

– Нет, – прошептала она.

Затем в дополненной реальности вспыхнул сигнал тревоги, и, превозмогая себя, она проверила, что там произошло. У нее вырвался стон, эхом отозвавшийся в мавзолее Канувших.

В планетную систему вошли еще четырнадцать кораблей. Не медузы. Жути.

Они окружены. Им придется вступить в битву, и, скорее всего, их ждет смерть.

Разум Киры бешено метался, пока реальность этой ситуации захлопывалась над ней, словно крышка свинцового гроба. На этот раз исхода нет, не спасет ни чудо, ни хитрость, ни внезапное подкрепление. Они слишком далеко забрались, чтобы рассчитывать на подмогу, а пощады ни от медуз, ни от жутей не будет.

Это ее вина, и она ничего не сможет исправить.

– Так и предполагалось? – резко спросил Фалькони, указывая на разбитый Посох.

– Нет, – призналась Кира.

– Сумеешь его починить? – спросил Койич, словно вторя ее мыслям.

– Нет. Я даже не уверена, возможно ли это.

– Неправильный ответ, Наварес. Мы…

БУМ!

Здание, где они стояли, содрогнулось. Фрагменты звездного потолка рухнули на пол – разверзлись небеса. Алмазный ларец покачнулся и упал, обломки Посоха Синевы разлетелись во все стороны.

Энтрописты нагнулись и подняли один обломок.

Сквозь проход, ведущий в святая святых, Кира увидела, что фасад храма взорван. Смахивающая на мокрицу бронемашина медуз припарковалась снаружи: они снова ввели ее в строй, и главное орудие нацеливалось как раз на их укрытие. Морпехи отступали от этой дыры с рваными краями, обстреливая инопланетную машину из ружей и бластеров.

Из ствола медузьего орудия сбоку вылетели искры – дружный огонь морпехов поразил цель.

– Фалькони! Далеко ли «Рогатка»? – спросил Койич и, подхватив ружье, двинулся к проходу.

– Пятнадцать минут лёта, – ответил Фалькони, занимая позицию у прохода напротив Койича.

– Ох. Черт. Сюда, сюда! Живо-живо-живо! – заорал Койич своим парням, стреляя в маскировочное облако. Он работал точно, как автомат.

– Подбили! – произнес Хоус. – Ранен. Не могу…

Грохот экзоскелета напугал Киру – мимо нее в переднюю часть храма пронеслась Нильсен. Фалькони выругался и выпустил три гранаты подряд, пытаясь ее прикрыть.

Вокруг взорвавшейся гранаты на миг появлялась свободная от дыма и пыли сферообразная зона. Затем ее затягивал бело-серый туман, вновь помрачая зрение.

Устыдившись своего страха, Кира побежала следом за Нильсен. Увидела, как помощник капитана подхватила двух упавших морпехов и ринулась обратно во внутреннюю часть храма. Кира заметила еще одного раненого морпеха, он один все еще оставался в бронескафандре. Она остановилась возле него и быстро откинула защелки на боках скафандра. Передняя часть экзоскелета отвалилась, и морпех выпал из нее, кашляя кровью.

– Пошли, – сказала Кира, закидывая его руку себе на плечо.

Поддерживая, почти неся морпеха, она кинулась обратно в святилище. Нильсен уже оставила там своих раненых и спешила навстречу. Тупой удар поразил Киру в правый бок, она рухнула на одно колено. Глянула вниз – и пожалела, что глянула: черные волокна, прикрывавшие ребра, торчали наружу, словно ощетинившиеся иголки. Между ними проступало кровавое мясо, обнажившиеся мышцы, кости.

На глазах у Киры волокна начали переплетаться, затягивая рану.

Она выдохнула, оттолкнулась от пола, ноги совсем утратили чувствительность. Но надо идти. Шаг, еще шаг, еще один – и вот она уже двигается вперед, а морпех всем своим весом давит ей на плечи.

Когда она ввалилась в проход, Фалькони перенял раненого.

Кира тут же повернулась, чтобы идти за следующим. Фалькони удержал ее за руку:

– Не дури!

Кира отмахнулась и вернулась в густой туман, высматривая оставшихся там морпехов. Снаружи – снова взрывы, перестрелка. Если бы не Кроткий Клинок, Кира едва ли смогла бы думать и действовать в таком хаосе. Каждый взрыв отзывался сотрясением в костях, все предметы вокруг расплывались в глазах из-за взрывных волн. Шум нарастал.