– О-одно другому не мешает! – горячо возразил Ульвен, снова зачем-то топнув ногой.

– И ты тащился с другого края города, чтобы об этом рассказать? – На лице Лейси появилась хитренькая улыбка. – Надеялся Фрею этим поразить?

– В-вовсе нет! – Лицо Ульвена вспыхнуло, а сам он попятился назад.

Фрея бы рассмеялась так же, как сделала это Лейси, но она думала совсем о другом.

Разлом. Мама и тетя говорили о них. Часто. Много. Но только когда думали, что Фрея не слышит. Но, приложив ухо к деревянной стене своей комнаты, она могла слышать весь дом сразу, каждую его комнату. Об этой своей способности она пока никому не рассказывала. Ведь только благодаря ей можно было узнать то, что знать не следовало.

Мама и тетя говорили, что разломов становится все больше, что они делаются все глубже и их все сложнее закрывать. Они говорили, что разломы отравляют землю вокруг, превращают животных в ужасных тварей, а не так давно в них начали пропадать люди. Говорили, что они будто бы сами прыгали в бездну. Добровольно. И не всех потом получалось вытащить.

Сама Фрея видела разлом лишь раз, мельком. Небольшая узкая трещина в земле с сочащимся из нее туманом.

«Совсем как царапина», – подумала она тогда.

– Я просто хотел сказать, что все девчонки трусихи и никогда не осмелятся даже подойти к разлому— не то что просидеть около него целый час. – Ульвен скрестил руки на груди и отвернулся, демонстративно задрав нос. Но одно лишь слово Фреи заставило его повернуться обратно.

– Веди, – коротко сказала она, поднимаясь с мягкой травы.

– Куда? – глупо переспросил он.

«Нет, – подумала Фрея, – он не барашек, он настоящий баран».

– К разлому.

Ульвен несколько раз моргнул, глядя на Фрею совершенно потерянно. Но его сомнения длились от силы пару мгновений. После он напустил на себя бесстрашный вид и зашагал по дороге в нужную сторону.

– Все равно ты и пяти минут рядом с разломом не просидишь, – самодовольно заявил он.

– Я не собираюсь рядом с ним сидеть, я подойду и брошу в него что-нибудь, – ответила Фрея, состроив еще более самодовольное выражение лица.

– Да ты с ума сошла! – Лейси вскочила с травы одним резким рывком. Все оберегаемые ею лепестки разлетелись в разные стороны розовыми искрами.

– Ты точно с ума сошла. Ну зачем тебе это? Нас же накажут, – зашептал Райн, хватаясь за рукав платья Фриг.

Парадная одежда и без того была неудобной, рукава доставали до самого пола, и Фриг вечно наступала то на них, то на пышный подол. А тут еще и Райн – вцепился намертво и не отпустит ведь, пока с ним не договоришься. А договориться с Райном, когда он уперся, – большое дело. Более упрямых одиннадцатилеток Фриг еще не встречала.

И аргумент: я старше, поэтому слушайся – не действовал. Может, из-за того, что разница была всего год?

– Не узнают – не накажут, – ответила Фриг таким же шепотом, сама не понимая зачем. – А вот если ты мне платье порвешь, то точно и узнают, и накажут. Причем только тебя.

Последняя фраза все же заставила Райна ослабить хватку и неохотно поплестись вслед за Фриг, все еще сжимая край ее рукава, словно он боялся потеряться.

Хотя потеряться в библиотеке Сторградского замка действительно было несложно. Особенно Райну, который, зазевавшись на что-то, мог совершенно забыть, где находится.

– Ты только под ноги смотри, пожалуйста, – вздохнула Фриг, когда Райн споткнулся на лестнице уже раз в третий. И все потому, что, поднимаясь, рассматривал стеклянный купол потолка.

Трудно было сказать, услышал он ее или нет, но лестница, к счастью, кончилась раньше, чем Райн успел расшибить себе нос.

– Зачем ты вообще за мной идешь, если не хочешь и боишься? – Фриг дернула за рукав, поторапливая Райна, который застыл, разглядывая что-то на одной из книжных полок.

– Я не говорил, что не хочу и боюсь, – ответил он своим ровным, будто немного сонным голосом, – я сказал, что нас накажут и что не понимаю, зачем тебе это. Но мне нравится за тобой наблюдать.

Фриг снова тяжело вздохнула. Все-таки она решительно не понимала, что происходит у него в голове. Да и никто другой, кажется, тоже. Может, это из-за того, что его бабушка была сильфом?

– Зачем мне это? Ну-у-у, – протянула Фриг. – А тебе разве не интересно, что за той дверью?

– Учитель Фэй сказал, что ничего. – Райн свернул не в тот коридор, и Фриг снова пришлось подтянуть его к себе за рукав.

– Ты, что ли, не знаешь. – Она очень серьезно посмотрела Райну в лицо и, только убедившись, что он ее слушает, продолжила: – Если взрослые говорят «ничего», значит, там что-то очень интересное и, возможно, даже опасное.

В лице Райна не изменилось ровным счетом ничего. Он все так же продолжал смотреть на Фриг огромными серо-синими глазами. Но Фриг ощутила, как интерес вспыхивает в его сознании теплым, ярким огоньком.

Удовлетворившись этим, она кивнула и потащила его дальше, остановившись только тогда, когда они дошли до двери.

Дверь являлась одной из главных тайн Сторградского замка, которых и без нее было предостаточно. И хоть учитель и твердил всем, что за дверью ничего нет, ему мало кто верил. Потому что за такой дверью – без замка и ручки, зато с барьером и печатью, не может совершенно ничего не быть.

– И что ты собираешься с ней делать? – спросил Райн, усаживаясь прямо на пол, прислонившись спиной к ближайшему шкафу. Он явно ждал некоего представления. Что ж, он его получит.

Фриг жестом фокусника извлекла из разреза второго рукава скомканный листок бумаги. Но все ее старания пропали даром, потому что Райн вновь на что-то отвлекся.

– Это, – Фриг, не дождавшись вопроса, помахала у Райна перед лицом бумажкой, – заклинание, высасывающее энергию. Я прочитаю его, заберу энергию у барьера, он разрушится, и дверь откроется.

Удивление Райна едва ощутимо коснулось сознания Фриг, но на его лице вновь ничего не отразилось. Интересно, понимали ли Райна люди с более слабой ментальной чувствительностью, чем у Фриг? Судя по тому, как сторонились его дети большинства других придворных, – нет.

– Мог бы как-то выразить свое удивление, – фыркнула Фриг, – между прочим, я очень рисковала, доставая это заклинание.

– Прости, я все время забываю об этом, – теперь на лице Райна отразилось что-то, похожее на сожаление. Но эмоция все равно выглядела не совсем естественно, словно он только воспроизводил по памяти то, что видел у других.

Фриг отмахнулась, показывая, что, в сущности, это не так уж