Словно над собой… Над своей абсолютной беспомощностью.

Не понимая его, я решила проверить его тело и состояние. Приподняла свою куртку, которой накрыла Вольного, стала водить пальцами по коже, особенно тщательно просматривая синяки. Быть может, где-то упустила рану, или глубокую царапину, не залечила ее, и теперь она тревожит его. Кейел накрыл мою руку своей, мешая мне, и направил наши руки к сердцу. Прижал мою ладонь к твердой груди и перехватил мой взгляд своим. Когда я поняла, что он хотел сказать, подумала, что будет правильно улыбнуться счастливо, но как ни старалась, не смогла даже растянуть уголки губ.

На мгновение я позволила себе отвлечься, чтобы посмотреть на Роми и Ив — они наблюдали за нами с волнением и, казалось, в любой момент каждый из них готов вскочить и помочь со всем, что понадобится Кейелу. Сам Кейел ни на секунду не отвел взгляда. Позже отказался от мясного бульона и не позволял мне отойти ни на шаг. После многочисленных попыток накормить и напоить его, я сдалась и смиренно улеглась на землю. Расположив голову на бедрах Кейела, стала смотреть на него в ответ, и тогда он все же слабо улыбнулся, будто, наконец-то, получил желаемое. Его пальцы дрожали, когда он гладил мое лицо и пропускал между ними волосы. Быть может, только через полчаса-час его рука тяжело легла на мою щеку и иногда вздрагивала. Сам Кейел уснул беспокойным сном.

Сомкнуть глаз не удавалось, да и не хотелось. Грохот мешал расслабиться — все время не отпускало напряжение от того, что твари, обитающие в этом месте, могут подкрасться незаметно. Затем изнурял холод, но беспокоить Кейела, чтобы забрать хотя бы одно покрывало, я себе запрещала. Лишь аккуратно сняла со своей щеки его руку и поднялась. Вспоминая отношение Фадрагоса к вестницам, думала разуться, но вовремя заметила, что не все живые обитатели боятся близости монстра. Скорпиона, ползущего к Кейелу я убила кинжалом, после чего и провела всю ночь в режиме патрулирования.

Не уснула этой ночью и Ив. В свете Охарс она тратила чернила и бумагу, зарисовывая местность, кристаллы и убитую тварь. Роми, возможно, успел подремать, но поздней ночью пробудилась Елрех. Он менял ей повязки, кормил и помогал расхаживаться. Мы планировали двигаться дальше с рассветом, надеясь лишь, что крепкий организм Вольного и мое вмешательство в его состояние позволят ему встать на ноги. Оставаться в пустыне для нас — означало убить себя.

О Своде Скверны лишь слышали, и мало кто догадывался, что тут такая жара и засуха.

— Даже драконы облетают это место стороной! — прокричала мне на ухо Ив, послушно отвечая на все вопросы.

Что радовало — задуманное получилось: уже утром мы двигались дальше, молча и медленно. Приходилось часто останавливаться и экономить воду, но она все равно исчезала на глазах. Бурдюки не могли сохранить ее — она попросту испарялась, — да и Кейелу с Елрех было трудно. Последнюю мы усадили на Феррари, а на Тоджа перевесили все, что можно было, лишь бы разгрузить Вольного.

Примерно к полудню мы с Роми хмуро переглянулись. Перед нами возвышалась идентичная скала из раутхутов, какую мы оставили на рассвете. Вскоре за ней тоже зашевелилось отражение ущелья. Вторая тварь была гораздо меньше, быстрее, проворнее, но Роми расправился с ней почти в одиночку. В то время, пока он выпускал первые стрелы, я освобождала от поклажи Тоджа. После короткого боя, который даже не задержал нас дольше, чем на полчаса, Кейел заметно злился. Видимо, ему было непривычно, следить за всем издали, а не участвовать самому.

Всего за день мы оставили позади несколько таких кристаллов с разными тварями. Только две вещи объединяли их: одинаковые, словно близнецы, и, наверняка искусственно выращенные, скалы раутхутов поблизости, и зеркальная кожа. Шум и грохот становились только громче, и к вечеру мы свернули кусочки ткани и заткнули ими уши. Помогало слабо. От жары не спасало ничего, а жажда, мучившая еще с обеда, только возрастала. Поужинать мы могли твердым и волокнистым мясом очередной твари, но есть никто не хотел. Вторую ночь я тоже провела без сна, опасаясь за здоровье Вольного, но, казалось, ему, несмотря на трудности путешествия, становилось только лучше.

Четвертый день почти с самого утра начал радовать. Мясистые кактусы, хоть и отдавали неприятным привкусом, и с трудом пережевывались, все же способны были частично утолить жажду и встречались довольно часто. К тому же их наличие вселяло надежду, что где-то поблизости мог быть источник воды, или она находилась не так глубоко, как в начале нашего пути. Мы очищали твердые листья от колючек, затем жевали мякоть и позже выплевывали ее. Бурдюки к этому моменту уже полностью высохли. Да и волшебные твари, охраняющие подсказку, — а иначе я не представляла, зачем они тут и как выживают без еды и воды, — попадались реже. Угнетало только то, что объяснятся с ребятами приходилось жестами, а от шума слабо спасали самодельные никчемные беруши. Страдали все, но в особенности доставалось зверям и Ив. Однако утомительный день ближе к закату преподнес невероятный дар, без исключения порадовавший всех нас, — мы дошли до места со страшным названием Свод Скверны. И если бы кто-то попросил меня показать величие всего мира, я бы без сомнения привела его в это сказочное место.

Широкий природный мост раскинулся над нами, формируя в ущелье арку. В ее тени возвышались громоздкие колонны. Казалось, ветер долгие столетия стирал их очертания, стачивал, но его сил хватило лишь на то, чтобы забить щели песком и испортить лица гигантских шан’ниэрдов. Их поза напоминала о северянах и празднике, устроенном в честь прибытия Волтуара: чуть склонив голову и поднимая руки над собой, они удерживали мост.

Ив припала к постаменту ближайшей статуи и смахивала ладонью песок, затем, шевеля губами, водила пальцем по многочисленным символам. Елрех и Роми разбрелись неподалеку, а Кейел застыл неподвижно возле нас с Ив. Я обходила вторую статую, стоящую параллельно первой. Каменные ноги находились на уровне глаз, и между щиколотками можно было увидеть углубление, будто бы сделанное для разведения огня. На одной стороне, под мостом, расположилось три шан’ниэрда, и столько же стояло спиной к нам с другой стороны — они будто встречали путников, идущих ущельем. Между статуями тянулись едва заметные углубления. Я присела на корточки, вытащила кинжал из ножен и стала ковырять песок. Вскоре убедилась, что края углублений каменные, — когда-то давно тут были канавы. В центре затененного пространства до полуметра от земли поднимались парапеты, украшенные каменными фигурами поменьше и вязью узоров. Эти украшения сохранились куда хуже огромных статуй-колонн.

Раздался оглушительный рокот.

Кейел приблизился ко мне, положил руку на плечо и указал в сторону стены, где зиял чернотой проход. Песок замел широкое каменное крыльцо, но ступени под ним все еще проглядывали. Колонны с витиеватыми символами у подножия удерживали козырек с барельефом. Кажется, источник звука находился внутри этого здания, вытесанного в скале.

Я оглянулась на ребят: сильно зажмурившись, Ив прижимала ладони к ушам, Елрех и Роми тоже закрывали уши, но явно страдали не так сильно, как эльфийка. Ей нельзя туда… Роми не оставит Ив одну и, наверное, будет против отпустить Елрех. После ранения она выздоравливала не так быстро, как Кейел. Я повернулась к нему: синяки все еще покрывали лицо, а вот дышал он спокойно. Да и двигался уже довольно шустро и без устали, будто это не он, а кто-то другой находился при смерти несколько дней назад. Я кивнула ему и, шагнув к таинственному входу, улыбнулась.