Аннев переступил порог и, положив факел, поднял ключи. Едва он надел кольцо на запястье, как двери начали закрываться, угрожая его раздавить. Он быстро прошел внутрь и тут вспомнил, что остался без света. Он бросился назад, но факел уже почти вытолкнуло наружу движущейся створкой. Аннев сунул было руку в щель, но тут же отдернул – слишком поздно. Двери затворились.

«Ну что ж. – Аннев медленно развернулся. – Посмотрим, во что я вляпался на сей раз».

Его взору предстала каменная стена, край которой был подсвечен оранжевым. Пока Аннев наблюдал, сияние переменило цвет на ярко-желтый, затем на призрачно-зеленый, а потом вспыхнуло фиолетовым. Аннев подошел и выглянул из-за стены.

Никаких радужных переливов он не увидел. Напротив, помещение, напоминавшее огромную пещеру, заливал мягкий белый свет. Аннев несколько раз с силой сжал веки, давая себе привыкнуть к свету, и осмотрелся. Потолок представлял собой необъятный купол высотой в двадцать, а диаметром – несколько сот футов. Края купола сужались и переходили в стены, похожие скорее на крутые склоны. По периметру стояла ширма, предназначенная словно бы для того, чтобы у любопытствующих не имелось ни малейшего шанса даже одним глазком взглянуть на сокрытые в Хранилище сокровища за те несколько секунд, в течение которых открываются и закрываются двери.

Ступив за ширму, Аннев увидел бесконечные ряды полок. Они тянулись от стен к центру, где сходились друг с другом, словно спицы исполинского колеса. Из центра купола падал свет, разливавшийся в воздухе радужно-белым сиянием.

– Всеотец неба и земли, – прошептал Аннев, ощутив почти благоговейный трепет.

Сами полки были почти не видны из-за громоздящихся на них всевозможных предметов – как самых обычных на вид, так и диковинных. Свитки и книги, камни и драгоценности, жезлы и церемониальные чаши, броня и оружие. Анневу вспомнилась коллекция Янака, но если торговец посвятил остаток жизни поискам артефактов, которые он считал наиболее ценными, то Академии подобная избирательность была чужда, а потому век за веком аватары крали все артефакты без разбора, которые затем запирались здесь навсегда.

Итак, ему все-таки удалось попасть в Проклятое хранилище.

Окинув взглядом ближайший ряд полок, Аннев приметил пару коричневых сапог. Отлично, значит, кое-какая одежда здесь все-таки есть. Он вприпрыжку помчался к сапогам, по пути обнаружив, что «кое-какая» – это еще мягко сказано. Весь проход между рядами занимали предметы гардероба: плащи, шарфы, штаны, обувь, рубахи, куртки, перчатки – даже в исподнем недостатка не наблюдалось.

Одар милосердный, вот это удача! Аннев торопливо натянул нижнее белье и плотные черные штаны, сунул ноги в запылившиеся коричневые сапоги и, решив, что с выбором остальных вещей спешить не стоит, медленно направился вдоль прохода. Рубашка, покрытая какой-то шерстью, костяной жилет, головной убор в форме волчьей головы – все не то. И тут его внимание привлек кроваво-красный плащ с капюшоном, сшитый, как ему показалось, из рыбьей чешуи.

«Нет, это не чешуя, – подумал Аннев, приглядевшись. – Это драконья кожа!»

Он провел рукой по ткани, с удивлением обнаружив, что она необычайно мягкая, и ощутил тепло собственной ладони, отраженное от чешуйчатой поверхности. Аннев накинул плащ на голые плечи, и по телу тут же, вызывая мурашки, прокатилась горячая волна. Он задрожал, запахнул плащ – и нащупал в подкладке два небольших кармана. Спрятав в одном из них кольцо с ключами, Аннев двинулся дальше, по направлению к источнику волшебного сияния.

Вскоре на глаза ему попалась красная рубашка, расшитая золотом, и он остановился, чтобы ее примерить. Как только ткань коснулась спины, позвоночник пронзила такая мучительная боль, что Аннев чуть не вскрикнул – пришлось даже прикусить язык. Он сорвал с себя рубаху и бросил на пол. Боль мгновенно утихла.

«Некоторые вещи попали сюда совершенно заслуженно, – напомнил он себе. – Впредь будь поосторожнее».

Он внял собственному совету, и, когда его взгляд приковала темно-синяя рубаха, он первым делом поднял ее и приложил к шее воротник. В ту же секунду перед глазами все расплылось, дышать стало тяжело и возникло непреодолимое желание вылить на себя ведро воды. Через некоторое время ему удалось найти белую рубашку, которая не производила впечатления грозного артефакта. Аннев осторожно просунул голову в ворот и, не ощутив никакого магического эффекта, смело натянул рубаху на себя.

Вдруг до него донеслось эхо чьих-то голосов. В центре зала кто-то находился.

«Это же Тосан с Нарахом!»

Аннев и забыл, что эти двое отправились в Хранилище за жезлом.

Он нырнул в проход, заставленный различными флаконами, и спрятался за полкой, на которой стояли в ряд банки с полупрозрачной оранжевой жидкостью. Затаившись и стараясь не дышать, он наблюдал сквозь щелочку за двумя ссорящимися мужчинами, которые шли в его сторону, то и дело останавливаясь.

– …И задавать вопросы, – гремел Тосан. – Если на то воля Одара, жезл проявит свою силу.

Аннев видел, что они продвигаются по проходу, который ведет к двери.

– Старейший Тосан, разве так рассуждает человек веры? Разве возможно, чтобы Одар…

– Я старейший из древних, мой долг – защитить Академию и людей, – оборвал его Тосан, в руке которого поблескивал гладкий жезл из черного камня. – И для этого я готов сделать все, что нужно. И все что угодно. Вам ясно?

Снаружи что-то громыхнуло, пол задрожал, и с древних полок дождем посыпалась пыль. Банки задребезжали, и Аннев пригнулся. А когда снова поднял голову, Нарах с Тосаном стояли к нему спиной, глядя на дверь.

– Так и быть, – пробормотал Нарах. – Но не вздумайте использовать его здесь, иначе от Хранилища ничего не останется. В архивах говорится, он сжигает камень так же легко, как дерево или плоть. Если вас никак не отговорить от этого безумия – хотя бы творите его вне этих стен.

– Я что, по-вашему, похож на идиота?

Тосан пошагал к двери, Нарах в своей смешной пузырящейся рубашке засеменил следом. Аннев, чтобы не терять их из виду, выскользнул из своего укрытия. Он увидел, как Нарах вставил в скважину блестящую палочку, что-то над ней пошептал и быстро вынул. И снова Аннев ощутил под ногами знакомую вибрацию. Две половины гигантской двери поползли внутрь, и Нарах посторонился, пропуская Тосана. Уже на пороге древний вдруг обернулся – и его глаза впились в Аннева.

Двери с грохотом замкнулись. Аннев, хоть и был в плаще из драконьей кожи, дрожал всем телом. Опасаясь, что Тосан его заметил, он помчался по проходу, который оказался неимоверно длинным, и лишь через минуту рискнул остановиться и прислушаться. В Хранилище стояла тишина – никакого бряцанья и скрежета секретных механизмов, открывающих здоровенные двери из железного дерева. Скорее всего, Тосан его попросту не увидел, а если и увидел – то решил, что сейчас есть проблемы поважнее.

Но стоило Анневу сделать еще несколько шагов, как все тревожные мысли разом вылетели у него из головы.