Тосан ухмыльнулся:

– Содару твое молчание не поможет. Как и твоя ложь. Так что если хочешь спасти своего драгоценного наставника – говори правду.

Аннев закусил губу. Знать о том, что Содара тоже держат сейчас в тесной вонючей камере, было невыносимо. Но никакая правда его не спасет, это ясно как день. А врать Тосану бесполезно – у него на ложь сверхъестественное чутье. Скорее всего, благодаря кольцу, которое глава Академии носит не снимая, – наверняка это артефакт. Так какая разница, будет он говорить или продолжит молчать? Аннев выбрал второй вариант.

Тосан с потемневшим от злости лицом ткнул пальцем в Кентона:

– Мастер Кентон утверждает, что ты был вынужден отрезать себе руку, дабы избежать смерти в огне. Мастер Фиюнай в этом не сомневается – по его словам, ты был прикован к трупу Дюварека и избавиться от кандалов не мог. – Он презрительно фыркнул, давая понять, что думает о подобном заявлении. – Оба были уверены, что ты погиб, но ты каким-то чудом выкарабкался.

Он умолк, ожидая от Аннева объяснений, но тот по-прежнему молчал. Тосан продолжил:

– И я должен поверить, что ты отрезал себе руку, а потом добежал до Шаенбалу, опередив Кентона и Фина, скакавших на лошадях? – Он понизил голос: – И, кроме того, по пути непостижимым образом исцелился?

Древний указал на округлый обрубок предплечья. Аннев, как и прежде, не произнес ни слова. Глаза Тосана яростно вспыхнули, уголки рта нервно задергались.

– Но меня не проведешь, – заявил он, шагая туда-сюда по камере. – Я чую зловоние магии. – Он устремил на Аннева испепеляющий взгляд. – Ты заключил договор с Кеосом? Пообещал ему душу взамен на излечение руки?

Аннев мотнул головой. Бред да и только.

– Вот и я так не думаю. Все намного проще… и куда как отвратительнее. – В глазах древнего загорелся зловещий огонек. – Ты родился одноруким и всю жизнь прятал свое уродство, используя магию. Протез, который ты мог снять в любой момент, не так ли?

Ответом ему стал молчаливый взгляд. Этот вопрос мог бы застать Аннева врасплох, вот только после разговора с Титусом он был к нему готов.

– Отвечай! – крикнул Тосан и ударил его по лицу.

Однако ответа не последовало, и Тосан пнул голого пленника по ребрам, отбросив его к стене. Аннев машинально вытянул руки, пытаясь сохранить равновесие, и его культя угодила в золотистый ручеек. Кожа тут же загорелась, но не успел он отдернуть руку, как тут же получил еще один пинок под ребра.

– Как посмел ты осквернить мою Академию, прикасаться к моей дочери?!

От следующего удара Аннев упал на колени, и его начало рвать. Кроме воды, которую он недавно выпил, отдавать его желудку было нечего.

Над ним навис Тосан:

– Я помню, как убил твоих родителей – Туора и Эген. Твоя мать тоже была кеокумом, верно?

Аннев надрывно кашлял. С губ свисали тонкие нити слюны.

– Я мог бы и сам догадаться. – Он схватил Аннева за волосы и притянул к себе. – Теперь мне известна твоя тайна. Все это время священник прятал тебя, кеокума, в моем доме. Ты посмел сделать предложение моей дочери. Обучался в моей Академии. – Он оттолкнул Аннева и ледяным голосом добавил: – Я велел привести священника на площадь. Он сейчас там. Связанный. Ждет нас. Вы сдохнете вместе.

Аннев медленно повернул голову. Призвав на помощь всю свою ярость и боль, вспомнив все унижения, что ему пришлось вынести в этих стенах, он взглянул Тосану в глаза и прошипел:

– А мне известна ваша тайна, Тосан. Я видел книгу… Оказывается, не только я скрываю свои способности.

Древний резко отшатнулся, словно его ударили, и бросил быстрый взгляд на Кентона. Тот покачал головой, и Тосан снова влепил Анневу пощечину.

– Ты лжешь!

В коридоре послышался топот. Древний снова занес руку, но тут кто-то принялся барабанить в дверь.

– Старейший Тосан! – раздался истошный крик Карбада. – Старейший Тосан, скорее! На Шаенбалу напали!

Кентон рывком отворил дверь. На пороге стоял запыхавшийся Карбад.

– Люди… – просипел он, с трудом переводя дух. – У них металл… в плоти… кошмар.

– Да говори ты громче! Кто напал на деревню?

Карбад затрясся:

– Чудовища. Демоны из металла.

– Из металла? – Тосан, вытаращив глаза, повернулся к Анневу. – Это ты устроил? Привел с собой феурогов? Ты в сговоре с той ведьмой, Кельгой? Она что, до сих пор жива?

Аннев мотнул головой, чувствуя, как нутро свело судорогой от ужаса.

«Как они могли проникнуть в деревню? – лихорадочно думал он. – Неужели проследили за мной? Но Содар говорил, деревня нас защищает…»

– Мастера еще хоть как-то отбиваются, но деревенских просто рвут на части!

– Созови всех в Академию. Мы запрем…

– Но эти твари уже в Академии! – истерично завопил Карбад.

– Что? – ошеломленно переспросил Тосан.

Тут рядом с Карбадом возник Нарах. В иной ситуации его тщедушная фигура в пузырящейся ночной рубашке не по размеру вызвала бы смех.

– Что это за шум? – недовольно произнес мастер тайн, выглядывая из-за спины Карбада. – Неужто сын Кеоса сбежал?

Тосан его словно не заметил.

– Мастер Карбад, найдите Маюн, удостоверьтесь, что она в безопасности. Вам все понятно?

– А сами вы куда, старейший?

– Нужно кончать с этим, и побыстрее, – с мрачной решимостью заявил Тосан.

Карбад что есть духу бросился обратно, а древний повернулся к Кентону.

– Мастер Кентон, охраняйте камеру. Если кеокум попытается вырваться на свободу – прикончите его на месте.

– Слушаюсь, старейший Тосан.

– Мастер Нарах, нам потребуется пламя Кеоса.

– Жезл пламени Кеоса? – Сморщенное лицо Нараха вытянулось. – Вы собираетесь крушить демонов их же магией? Дурная затея, скажу я вам. И потом, это темный жезл, использовать его может лишь кеокум.

– Жезл, Нарах! – заорал на него Тосан. – Сейчас же!

Мастер тайн попятился от него, быстро кивая.

– Сию минуту, старейший Тосан, – пробормотал он.

И бегом пустился по коридору. Тосан, бросив на Аннева полный ненависти взгляд, скорым шагом направился следом.

Кентон пошел за ним, но на пороге обернулся, уставившись на обнаженную фигуру, сгорбившуюся над лужей блевотины. Он тряхнул кольцом с ключами, и те неприятно звякнули.

– Если Маюн пострадает, – процедил он сквозь сжатые зубы, – я тебе голыми руками глотку вырву.

Аннев выдержал его взгляд, чувствуя, как внутри медленно закипает ярость.