— Было бы оружие нормальное — вполне могли и наказать их.

— Если бы, да кабы… Что с целью? Следишь за ней, Ренегат?

— Наблюдаю тройку Квадрирем. Первую уже начало заворачивать, замыкающая чуть отстала.

— Скорость не сбрасывает?

— Нет… Погоди… — На пару мгновений смолкнув, Тетрарх вернулся в сознание Карася, сопроводив своё появление трескучим смехом: — Эти козлы, — применил он земное оскорбление, подчерпнутое из сознания майора: — Решили с разгона проскочить аномалию. Я их разговор с навархом подслушал. Вот же тупыеее!

— А ведь весело будет, — расплылся в улыбке майор: — Вот прикинь — наш-то проскочит, мы ему позволим, а остальные решат, что на скорости проскочить реально. Вот они круги наматывать начнут!

Смех Ренегата, должным образом оценившего невольно получившуюся у землян шутку, длился почти минуту, по истечении которой, Тетрарх, вернулся к деловому тону: — Наш прошёл щит. Через три минуты будет над нами. Готовлю форсажные камеры к рывку.

— Только не торопись, не обнаружить бы себя раньше времени.

— Не учи отца…

Закрыв глаза, Карась увидел звёздное небо над собой, по которому медленно плыла чёрная тень прорвавшегося сквозь их защиту, корабля. Привычно напрягшись, он поглотил тетрарха и тот, заполнив собой всё его тело, дал майору возможность глядеть на мир глазами корабельной души.

Квадрирема, бывшая до того сгустком черноты, осветилась внутренним светом, явив ему всю свою красоту, всю, вплоть до отдельных завитков узоров на чрезмерно, по его мнению, украшенном корпусе.

— Красавец, — не обращая внимания на ревность Ренегата, налившего тяжестью его тело, он потянулся к Квадриреме, желая погладить её борт, словно та была огромным котом и она, к немалому его потрясению, ответила зажженным в районе кормы пульсировавшим бледно-розовым огнём своей души.

— Ты быстро прогрессируешь, варвар, — сознание Тетрарха на короткий миг выплыло из его тела и разума: — Заставить незнакомую душу ответить, это…

— Не заставить, — втянув его в себя и вновь поглотив, Карась протянул к свечению руку, желая погладить его — мысли о коте, нет, теперь уже о кошке, вынужденной прятаться под лавкой от жестоких хозяев, не покидала сознания: — Зачем такую красоту заставлять — любовь, нежность, они способны гораздо больше сделать, чем насилие с жестокостью.

Уловив его желание, огонёк сжался, отодвигаясь вглубь Квадриремы, но любопытство было сильнее опасений. Тонкий лучик, выскочивший из глубин корабля настороженно замер, когда пальцы сознания майора потянулись в его сторону. Напрягшись, луч изогнулся как щупальце и, готовый в любой момент скрыться за мешаниной конструкций, осторожно коснулся его пальцев.

— Хватай его! Держи! Тащи сюда! — В азарте охоты, Ренегат вновь отделился от сознания человека: — Ну же?! Чего ждёшь! Этот дух слаб! Подчиняй его нам! Ааа… Слабак! Давай я сам!

— Я не хочу, — поглаживая воображаемыми пальцами опять же — воображаемую шерстку души Квадриремы, Карась качнул головой, разделяя своё сознание. Одна его часть ласкала начавшую пульсировать теплом душу корабля, а другая, развернувшись как бы спиной к Квадриреме, начала строить стену, отсекавшую тетрарха от человека.

— Эй, погоди! Ты чего? — Заметивший это Ренегат не на шутку перепугался: — Стой! Да стой же ты! Со мной так нельзя!

— Заткнись, надоел, — собирать загородку из запретов и негативных образов, одновременно успокаивая другую душу было непривычно и сложно.

— Вот так шизиками и становятся, — припомнив старый анекдот, гласивший что шизофрения есть многозадачность в одной голове, майор невесело усмехнулся.

— Да перестань ты! — Голос тетрарха звучал едва слышно — стена, отделявшая его от Карася, была почти завершена: — Я больше не буду! Я же, как лучше хотел!

— А получилось — как всегда.

— Хозяин, ну не надо. Я всё осознал, с советами лезть не буду. Не запираааай! — Последние слова тетрарх просто провыл, видя, что человеку остаётся вставить всего одно слово-кирпич до завершения всей конструкции.

— Будешь говорить, когда я к тебе обращусь.

— Да!

— Кораблём управлять только как я скажу и когда скажу.

— Да! Да, хозяин, да!

— Говорить без разрешения только при реальной опасности и мне и тебе.

— Да, хозяин, только так и будет.

— Стену я оставлю, пусть тебе напоминанием будет.

— Как ты пожелаешь. Эээ… Хозяин? А мне вылезти можно?

— Вылезай и не отсвечивай.

Выскочив сквозь дырку в стене, тетрарх молнией метнулся вглубь сознания Карася и затерялся между его воспоминаниями, ничем не выдавая своё присутствие.

Всё время, пока одна его часть сознания запирала тетрарха, вторая, которой он потянулся к Квадриреме, продолжала гладить и почёсывать окончательно выбравшегося к нему духа корабля. Размякшая и млеющая от ласк душа обволокла его руку, наполняя сознание майора теплом и благодарностью, словно она и вправду была кошкой, или собакой, соскучившейся по доброму отношению.

— Ну что ты, маленькая моя, — вкладывая в эти простые слова всю нерастраченную любовь и нежность, Карась потянулся к кораблю всем телом, если так можно сказать о его состоянии. Созданная им, совершенно не осознанно, копия его сознания, его астральный двойник, отделился от Ренегата и, в мгновение ока преодолев разделявшие корабли километры, вошёл в дух Квадриремы, растворяясь в ней и наполняя её бледное свечение новыми, яркими и насыщенными красками.

— Что?! Симулякр?! Клянусь Янусом Многоликим! Хозяин! Твой прогресс меня пугает! — Выползший из глубин памяти тетрарх был не на шутку встревожен: — Такое могли делать только Древние, многими своими сущностями управлявшие флотами кораблей своей расы.

— Учимся понемножку, — майор встряхнулся, словно собака, выбравшаяся из водоёма на берег. Отправив своего двойника, он почувствовал себя свободнее — канал, соединявший его с Квадриремой отнимал много сил, но сейчас, освободившись, Карась ощутил, что силы возвращаются к нему, наполняя сознание и тело как бодростью, так и уверенностью в успехе.

— Ух мы их сейчас! А, тетрарх? Зададим им?

— Да, хозяин! — Вернувшийся на передний план Ренегат выглядел и довольным, и смущённым одновременно.

— Что не так? — Не заметить его состояние было сложно — поди не заметь, когда такое происходит не где-то далеко снаружи и ты узнаёшь об этом через данные тебе природой органы восприятия, а прямо у тебя в голове, перекрывая собой привычный ход мыслей.

— Я тебя немного собой подпитал. Ну — своими силами. Ты не сердишься? Древние так делали.

— Делали что?

— Ты не знал? Странно — Симулякра, двойника астрального — ты создал, а как силы восполнить не знал? Теперь знаешь. А когда двойник вернётся — он тебе ещё немного сил принесёт, от той, ну от Квадриремы.