Олег вовремя отскакивал, когда на него бросалось, какпоказалось Томасу, очередное чудище, а чудище с угрожающе раздвинутымичелюстями мчалось дальше. Томас с колотящимся в панике сердцем понималзапоздало, что муравей просто бежит по своим делам, а если какой и сбиваетпорой с ног калику или Томаса, то и друг с другом сшибаются часто, только трескстоит от костяных панцирей.

— Пропустили? — крикнул он прямо в спину.

— По запаху, — ответил Олег, не поварачиваяголовы. — К тому же я подал им тайный знак...

У Томаса волосы поднялись дыбом:

— Отку...да знаешь?

— Подсмотрел, — бросил Олег нетерпеливо. —Пока ты любовался красотами!

Томас от стыда покраснел так, что уши защипало, словно наморозном ветру: он, человек военный, просмотрел пароль, которым обмениваютсячасовые, а человек религиозного культа, хоть и глубоко неверного, все заметил иправильно истолковал! Все-таки в язычестве что-то есть, не все надо отметать неглядя, как утверждают осторожные мыслители, что-то из прошлого можно быоставить...

— Уже ближе, — проговорил Олег внезапно. —Крепись сэр Томас.

— Крепиться? — прошептал Томас в ужасе. —Неужто будет еще страшнее?

Вошли в пещеру, где стоял сильный запах тления. Томас зажалнос, ускорил шаг, даже обогнал Олега. Под стеной белели обглоданные кости,Томас лишь бросил взгляд, тут же с дрожью отвернулся, едва не ударился лбом овнезапно выпрыгнувшую навстречу стену. Он даже не думал, что на свете естьзвери такой величины!

Когда вошли через широкий туннель в следующую пещеру, Томасзастыл, не в силах сдвинуться с места, а Олег сказал успокаивающе:

— Под стеночкой, под стеночкой!.. Представь себе, чтоидешь не в церковь, а в таверну!

В неясном свете, странном и призрачном, словно светиланевидимая луна, замедленно шевелилась огромная темная масса двуглавого холма,слышался тяжелый хруст, треск. Присмотревшись, Томас различил длинные, какстволы деревьев, бледные лапы с зазубренными голенями, увидел толстые костяныеплиты и гребни. Стоял неумолчный треск, словно чудовищная камнедробилка давилав щебень огромные глыбы.

Олег осторожно пошел вдоль стены, избегая исполинских лап,что скреблись, дергались, пытались тащить безголовые туловища, часто уже соторванными брюшками, выдранными яйцекладами. Большей частью подземные чудовищабыли мертвыми, но полумертвые, демонстрируя жуткую силу жизни, еще пыталисьползти, карабкаться, подгребали крючковатыми лапами соседей...

— Чудища подземелий? — спросил Томас тонкимголосом, за который себя сразу возненавидел. Если здесь такие, то представляю,какие водятся в самой глубине!

— В самой глубине...гм... гигантская черепаха, накоторой стоит земля, или же слоны? Или киты...

— Да нет, не так глубоко, — возразил Томас. —Зачем рыть насквозь? Думаю, что даже этим геродотовым муравьям не прорыть...

— До ада, думаешь, дорылись?

Томаса передернуло, когда он представил себе, что туннель покоторому идут, выведет прямо в пещеру, где полыхают жаркие костры, на огненакаляются огромные котлы с кипящей смолой, в ней страшно кричат бедныегрешники... Лучше бы не попадать, иначе окажется в трудном положении: рыцарскийкодекс велит бросаться на помощь обижаемым, но грешники ведь, даже Пречистая незаступается, а он не может быть пречистее...

Он протиснулся, забивая голову благочестивыми мыслями ишепча молитвы, вслед за каликой. Они оказались в пещере, перед которойпредыдущая выглядела собачьей конурой. По всему пространству лежали огромныетуши странных подземных чудовищ, — белесые, безволосые, с омерзительномягкой на вид кожей. Лишь головы были страшными: костяные плиты, плотноподогнанные, глаза в узкой костяной прорези, где вдобавок опускалась плотнаяпластина, и огромная пасть, в которой поместилась бы лошадь...

Томас дивился в страхе, почему вдруг защищена лишь голова,ведь копьем можно ударить в сердце: вон просвечивает сквозь полупрозрачную кожу— огромное, все слабо пульсирующее, уязвимое!

— Постоянно роют норы, — сказал вдруг Олег, словнопрочел его мысли. — Голова прет впереди, тело тащится следом, стискиваясьв узком проходе. Потому они такие мягкие, бесформенные... А ты храбрый витязь!Даже здесь о своем думаешь.

— Сэр калика, — проговорил Томас, польщенныйпохвалой, — а к похищению оберегов не приложили руку эти Семеро Тайных?

Олег долго шел, не отвечая, наконец помотал головой:

— Вряд ли. Муравьи им не подчиняются, для них людишкивсе одинаковые: Тайные или явные. Семеро Тайных, как мне кажется, наспотеряли... Очень уж неожиданно мы исчезли, подобранные агафирсами!

— А потом агафирсы вывели на поверхность за тридевятьземель, — пробормотал Томас, — если ищут на прежнем месте, прочесываялеса и долы, села и деревни, то сумеем уйти незамеченными. Я в Британию, ты вгеродотову Русь...

— Будем надеяться, — ответил Олег, но в голосеуверенности не было.

Томас от сильнейшего толчка в бедро с грохотом полетел вугол, поднялся охая, погрозил вслед убежавшему муравью. Едва поднялся, его сбилс ног второй — нес, цепко зажав в челюстях, которые калика упорно именовалжвалами, огромную угловатую глыбу. Томас взвыл от двойной досады, провожаяобидчика взглядом: глыба была почти сплошь слеплена слюной из огромныхсапфиров, самый мелкий — с кулак!

— Потерпи, — послышался далекий голос, —скоро придем.

— Хоть знаешь, где обереги?

— Откуда? — донеслось удивленное. — Придетсяпошарить по их кладовочкам!

— Пошарить, — простонал Томас. — Иголку встоге сена! Ты не мог бы вырезать своих лошадок, драконов и прочих зверушек внатуральную величину?

Тащился уже из последних сил, постанывал, старался невыпускать из глаз широкую спину, которую перекрещивали длинный меч и лук сострелами. Калика ускорял шаг, почти исчезая с глаз, нетерпеливо поджидал, сновамчался сломя голову, донельзя радый, что не в железных доспехах. Томас однаждыдогнал, увидел, что голые до плечей руки калики кровоточат, покрытые царапинамии ушибами: столкновения с муравьями даром не проходят, так что доспехи не такаяуж бесполезная тяжесть!

Томас ускорил шаг, налетев на Олега, подумал нервно, чтоесли калика вдруг скажет, что идут внутри пасти огромного зверя — спящего,давно умершего или окаменевшего, то не удивится, лишь возблагодарит ПречистуюДеву, чтобы зверь спал как можно дольше. А проснется, чтобы он с муравьямиперебили друг друга за власть в подземном мире, а последний из муравьев пустьсдохнет от злости.

Открылась обширная пещера со стенами из красного кварца.Здесь муравьи лишь заклеили слюной щели, свет едва теплился, но глаза совсемобвыклись — Томас первым заметил вдоль стены огромные скрыни. Ахнул, пробежалвдоль ряда, насчитав сорок сундуков, один другого вместительней. На крышках ина боках каждой скрыни была вырезана в дереве или металле огромная сварга —древний знак. Томас видел подобные у себя на родине, оставленные первымипереселенцами на прибрежных скалах. Говорят такие знаки были всюду, но ещепервые миссионеры христианства ревностно уничтожали их, жгли одежду сизображением сварги, били кувшины, стесывали со стен и ставень. Здесь же, судяпо огромным изображениям на самых видных местах, скрыни оставили древние люди!По старым преданиям, необыкновенно могучие.