– О’кей, – сказал Мейсон. – Что еще новенького? Есть что?

– Ничего. Еще работаем над сбежавшей парочкой, – сказалДрейк. – Забавно, Перри. Еще одно детективное агентство работает.

– Ты уверен?

– Да.

– Кто их нанял?

– Не знаю, но частные детективы прочесывают местность. Уменя такое впечатление, что они скорее охотятся за мужчиной, чем за женщиной.

– То есть за Флитвудом?

– Правильно.

– Есть идея почему?

– Разве что кто-то им заплатил за доставку сведений. Когдаони задают вопросы, они сначала спрашивают о Флитвуде. И описывают мужчинупрежде, чем женщину.

– Каково описание Флитвуда? – спросил Мейсон.

– Рост – пять футов семь или семь с половиной дюймов. Вес –сто тридцать пять фунтов. Темные глаза, волнистые волосы, внешность несколькоромантическая.

– Неудивительно, что миссис Оллред им увлеклась – если,конечно, увлеклась, – сказал Мейсон.

– На то похоже, – согласился Дрейк, – но эта миссис Оллредтоже хорошая штучка. Ей года сорок два, но от всякой этой косметики онавыглядит на тридцать.

– Фотографий еще нет?

– Я достал одну, где она в купальном костюме. Там, правда,не видно лица, но фигуру передает как следует. И поверь мне, фигура у нее есть.

– А ты не смог еще добраться до Патриции?

– Нет. Она испарилась после завтрака и с тех пор непоявлялась.

– О’кей, – сказал Мейсон, – продолжай работать. Поеду-ка янавестить эту девчонку Милфорд. Держи там человека, чтобы не сбежала, пока я неприбуду, потом можешь его отпустить.

Мейсон объехал вокруг квартала, где возвышался отельмеблированных комнат «Уэствик», двадцатиэтажное просторное здание с широкимибалконами и террасами в квартирах, выходящих окнами на главный фасад. Плавныеархитектурные изгибы заключали в себе неспешную аристократическую атмосферуЛас-Олитаса.

Мейсон, продолжая вести машину, размышлял, наморщив лоб.Свернув на Восьмую улицу, отыскал гараж со станцией обслуживания и вошелвнутрь. Это был большой гараж, и более десятка механиков хлопотали надмашинами.

Какой-то рабочий полировал автомобильное крыло при помощипереносного вращающегося станочка, из-под которого потоком сыпались искры.Рядом в углу человек с пульверизатором наносил краску на боковую дверцу машины.Нескончаемо стучали молотки.

Мейсон отыскал управляющего.

– Я ищу свидетеля.

– Здесь много свидетелей. Я не подойду?

– Возможно.

– В чем дело?

– Имя Джейн Смит вам что-нибудь говорит?

– Надо в книгах поглядеть. Так я никакой Джейн Смит непомню.

– А недавно вы ничего не делали для Джейн Смит?

– Не думаю.

– Она была здесь сегодня утром.

– Не припомню.

– А как насчет Морин Милфорд?

– Это дело другое.

– Она была тут с машиной?

– Она клиентка. Я не могу вам о ней что-либо сказать.

– И адреса не скажете?

– И адреса не скажу.

– Нельзя ли взглянуть на машину? – спросил Мейсон.

– А мне на что-нибудь посмотреть дадите?

– Могу вам одну гравюрку показать.

– Какую же?

– Изображает нашего последнего президента.

– Люблю гравюры. Коллекционирую их.

Мейсон достал из бумажника банкноту. Управляющий посмотрелна нее, спокойно оценивая. Мейсон вытащил из бумажника другую и, поместив ееповерх первой, вручил обе управляющему.

– Работа-то какая тонкая! – заметил тот. – Ваша?

– Имею небольшой гравировальный станок, – скромно пояснилМейсон. – Я большой поклонник искусства и особенно интересуюсь портретамипоследних президентов.

– Это прекрасно. Не хотите ли взглянуть вот на это?

Мейсон последовал за ним через маленькую дверцу в другуючасть мастерской. Управляющий подошел к новенькому «Линкольну».

– Эта?

– Эта.

– А что с ней случилось?

– На этот раз не так уж много. Была сломана передняя фара,смято крыло и несколько царапин.

– Она попала в аварию?

– Не-е. Ребенок у нее из молодых да ранний, видно, все своикольца для зубов изгрыз. Она его оставила сидеть в машине, а сама пошла кдоктору посоветоваться насчет перемены диеты для него. Когда она вернулась,оказалось, что малыш выскочил из машины и пожевал переднее крыло, а потом,разыгравшись, согнул его и, пытаясь выпрямить, разбил переднюю фару.

– Так это машина Морин Милфорд?

– Я этого не сказал.

– А мне показалось – сказали.

– Эта машина, – продолжал владелец гаража, – принадлежит ееподруге. Она брала ее, если случалось что-то непредвиденное. Она хочет привестиее в порядок, но так, чтобы подруга ни о чем не узнала. Вот почему работасрочная. Сегодня к вечеру она будет готова, и владелец не заметит дажецарапины.

– Кто владелец?

– Я нем, – отрезал тот. – Осмотрите машину. Мне кажется, наней должна быть лицензия, и есть, насколько я помню, государственный закон, гдеговорится, что возле рулевого управления должно быть прикрепленорегистрационное свидетельство. Я-то лично ничего об этом не знаю. Теперь я идув мастерскую. Работы масса. Как, вы сказали, вас зовут?

– Я этого не сказал, – напомнил ему Мейсон. – Я простогравер.

– Что ж, всегда приятно поговорить с человеком, которыйувлекается этим видом искусства. В любое время, когда у вас еще будут такиекрасивые картинки, приносите их сюда.

Мейсон проводил его взглядом, затем открыл дверцу машины,залез на сиденье водителя, нашел регистрационное свидетельство возле рулевогоуправления. Машина была зарегистрирована на имя Патриции Фэксон. Адрес:Уэст-Мейворд-авеню, двести девять.

Адвокат посидел некоторое время в раздумье. Потом выбралсяиз машины и вышел из гаража. И поехал прямо в «Уэствик».

Не предупреждая о своем приходе, Мейсон поднялся в лифте навосьмой этаж, отыскал квартиру 802 и позвонил в дверь.