– А какое отношение имеет к этому Сардион? –спросил Гарион.

– Я думаю, что это ключ ко всему, – ответилЗакет. – И Зандрамас, и Урвон, по-моему, полагают, что тот, кто найдет егои завладеет им, победит.

– Агахак – иерарх Рэк-Урги – тоже так считает.

Закет угрюмо кивнул.

– Я должен был это понять. Гролимы есть гролимы – и вМаллорее, и в Хтол-Мургосе.

– Мне кажется, вам, может быть, следовало бы вернутьсяв Маллорею и навести там порядок.

– Нет, Бельгарион, я не могу прекратить кампанию здесь,в Хтол-Мургосе.

– И все ради личной мести?

Закет был поражен.

– Я знаю, почему вы ненавидели Таур-Ургаса, но он умер,а Ургит совсем на него не похож. Не могу поверить, что вы готовы пожертвоватьвсей империей только ради того, чтобы отомстить человеку, который этого даже непочувствует.

– Вы знаете? – ошеломленно спросил Закет. –Кто рассказал вам?

– Ургит. Он поведал мне все, что произошло.

– Наверное, с гордостью. – Закет сжал зубы, лицоего побледнело.

– Вовсе нет.С сожалением и с презрением кТаур-Ургасу.Он ненавидел его еще больше вашего.

– Это невозможно, Бельгарион. Я отвечу на ваш вопрос:да. Я готов принести в жертву мою империю, а если понадобится, то и весь мир,чтобы пролилась последняя капля крови Таур-Ургаса. Я не буду знать ни сна, нипокоя, пока не сокрушу все, что станет у меня на пути.

«Скажи ему», – приказал вдруг Гариону внутренний голос.

«Что?»

«Скажи ему правду об Ургите».

«Но...»

«Сделай это, Гарион. Он должен знать. Он не сделает того,что должен сделать, пока одержим этой мыслью».

Закет с любопытством взглянул на него.

– Извините, я получил указания, – не оченьубедительно объяснил Гарион.

– Указания? От кого?

– Вы все равно не поверите. Мне было приказано кое-чтовам сообщить. – Он глубоко вздохнул и быстро произнес: – Ургит – не мург.

– О чем вы?

– Я сказал, что Ургит – не мург, по крайней мере неполностью. По матери – да, но отец его – не Таур-Ургас.

– Вы лжете!

– Нет. Мы обнаружили это, когда были во дворце Дроим вРэк-Урге. Ургит сам об этом не знал.

– Я не верю вам, Бельгарион! – почти прокричалмертвенно побледневший Закет.

– Таур-Ургас мертв, – устало произнесГарион. – Ургит имел возможность в этом убедиться, так как самоличноперерезал ему глотку и засыпал землей. Он также утверждает, что убил всех своихбратьев – настоящих сыновей Таур-Ургаса, – чтобы обеспечить безопасностьсвоего трона. Теперь, думаю, в мире не осталось ни капли ургасской крови.

Закет зло сощурился.

– Это подвох. Вы в союзе с Ургитом и несете эту чушьдля того, чтобы спасти ему жизнь.

«Используй Шар, Гарион», – подсказал голос.

«Как?»

«Сними его с рукояти меча и возьми в правую руку. Каменьпокажет Закету ту правду, которую он должен знать».

Гарион поднялся.

– Я хочу показать вам правду. Вы будетесмотреть? – обратился он к взволнованному маллорейскому императору.

– Смотреть? На что смотреть?

Гарион подошел к мечу и снял кожаный футляр, прикрывавшийрукоять. Он протянул руку к Шару, и тот, издав сильный щелчок, отделился отмеча. Затем Гарион повернулся к сидящему за столом Закету.

– Я точно не знаю, как это происходит, – сказалон. – Мне говорили, что у Алдура это получалось, но сам я никогда непробовал. По-моему, вы должны смотреть сюда. – На вытянутой вперед правойруке он поднес Шар к лицу Закета.

– Что это?

– Люди называют его Ктраг-Яской, – ответил Гарион.

Закет в ужасе отпрянул.

– Он не причинит вам зла, если вы до него недотронетесь.

Шар, которому долго приходилось сдерживать себя, следуяприказаниям Гариона, начал медленно вибрировать в его руке и светиться, озаряялицо Закета голубыми лучами. Император приподнял руку, желая отодвинуть всторону светящийся камень.

– Не трогайте его, – снова предупредилГарион. – Просто смотрите.

Но глаза Закета были уже прикованы к камню, сияние которогостановилось все ярче и ярче. Он так сильно уцепился за край стола, что пальцыего побелели. Минуту, казавшуюся вечностью, он смотрел на светящийся синим Шар.Затем пальцы его медленно разжались и руки опустились. Лицо исказилось мукой.

– Они ускользнули от меня, – простонал он. Из глазего хлынули слезы. – А я напрасно убил десятки тысяч людей.

– Мне очень жаль, Закет, – тихо сказал Гарион,опуская руку. – Я не могу изменить того, что уже произошло, но вы должныбыли узнать правду.

– Я не могу быть вам благодарен за эту правду, –произнес Закет, сотрясаясь от рыданий. – Оставьте меня, Бельгарион.Уберите этот проклятый камень с моих глаз.

Гарион кивнул, чувствуя прилив жалости и сострадания. Затемустановил Шар обратно на рукоять меча, прикрыл ее чехлом и взял оружие в руки.

– Мне очень жаль, Закет, – снова произнес он итихо вышел из комнаты, оставив императора безграничной Маллореи наедине с егогорем.

– Ну правда, Гарион, я уже совсем здорова, – сновавозразила Сенедра.

– Рад это слышать.

– Тогда мне можно встать с постели?

– Нет.

– Ну, так нечестно, – надула она губки.

– Хочешь еще чаю? – спросил Гарион и, подойдя кочагу, подцепил кочергой железную ручку, на которой был подвешен чайник.

– Нет, не хочу, – надувшись, тихо сказалаона. – Он противный, от него пахнет.

– Тетушка Польгара говорит, что он должен пойти тебе напользу. Если ты немножко выпьешь, она, может быть, позволит тебе встать спостели и чуть-чуть посидеть на стуле. – Он положил в чашку нескольколожек сухих ароматных листьев, осторожно наклонил чайник с помощью кочерги инаполнил чашку кипящей водой.