— А где горит-то? — спросила соседка.

— Душа у меня горит на этих негодяев! энергичноотозвалась Надежда. — Здравствуйте, Анна Ильинична!

Она так часто бывала у Соколовых, что даже знала соседку.

— Сижу я, чай пью, — рассказывала АннаИльинична, — слышу — кричат про пожар. Я подошла, принюхалась, вроде дымомне пахнет. И тут как грохнуло — ну, думаю, и правда газ взорвался. Я водынабрала да и плеснула.

— Ох, спасибо вам! — Павел Петрович с трудомразогнулся. — Надя, объясни Бога ради, что такое у тебя в пакете?

Надежда молча показала ему две половинки кирпича. Соседкатолько головой качала.

Милицию решили не вызывать — время позднее, тем более, чтосами с неизвестными хулиганами разобрались. Тут раздался телефонный звонок, иПавел Петрович побежал рапортовать жене. Когда он отчитался, что все у него вотносительном порядке, и повесил трубку, Надежда подала ему стакан крепкогогорячего чая и поглядела очень строго.

— Ну, теперь ты понял, что все это серьезно?

— Понял,. — Павел Петрович повесил голову, —но как же ты вовремя появилась, Надя!

— Ты скажи спасибо хулиганам, что замок на двериподъезда они сломали! — вздохнула Надежда, — а то бы я не успела…Живот болит?

Павел Петрович ощупал себя и сказал, что болит, но не сильно.

— Вот что, Павел, — решительно заговорилаНадежда, — так просто они тебя в покое не оставят. Теперь уже ясно, чтотвоя папка у них, и что им очень нужно с тобой побеседовать. А чем эта беседазакончится, можно только предполагать, эти люди шутить не любят.

— Вот ты говорила — профессионалы, — ПавелПетрович хотел было рассмеяться, но поморщился от боли в животе, — хорошипрофессионалы, если одна женщина с ними справилась!

— Ну, продолжай уж, договаривай, — ворчливозаметила Надежда, — женщина — слабая и немолодая.

— Извини… — смутился Соколов.

— Да ладно. Но вот что я тебе скажу, Павел, я, конечно,не растерялась, да еще кирпичи вовремя прихватила, и соседка тут помогла, нопотому так легко все прошло, что этим типам в черном велели тебя привезти для допроса.

Там неизвестно, что потом будет, но пока им велели тебя нетрогать. А если бы им нужно было тебя убить, они бы отлично это успели.

Да и меня тоже…

— Ты всегда трезво смотришь на вещи, — грустнозаметила Павел Петрович.

— И реально оцениваю собственные силы! добавилаНадежда.

Они посидели немного молча, потом Надежда распорядилась,чтобы Павел немедленно собирал вещи.

— Поедешь в Озерки, в мою однокомнатнуюквартиру! — заявила она тоном, не терпящим возражений, — пока все неутрясется, будешь там жить! Квартира сейчас пустует, никто там не живет, такчто все отлично складывается!

— Машину у сына возьму, они все равно в отпуске, —согласился Павел Петрович. — Но что же дальше-то делать?

Надежда прикрикнула на него, чтобы собирался быстрее и незадавал пустых вопросов. Завтра, май, будет день, и будем думать, утро вечерамудренее. Ей ужасно хотелось спать.

Она тихонько провела его в свою однокомнатную квартиру, невстретив никого из соседей. Это и к лучшему, подумала Надежда, не нужно никомуничего объяснять. Павел Петрович сказал, что с утра у него дела в институте, аднем они встретятся и все обсудят.

Наутро Надежда закрутилась с домашними делами, потомотправилась в химчистку, в ремонт обуви и по магазинам, а когда вернулась, былвторой час.

Еще с лестницы она услышала телефонные звонки.

«Саша звонит из Москвы!» — подумала она и бросилась к двери.Ключ, как назло, никак не попадал в замочную скважину и вообще чуть не выпал изруки. Наконец она справилась с замком и влетела в комнату. Телефон захлебывалсяистеричными звонками и чуть ли не подпрыгивал на тумбочке от нетерпения.

Кот Бейсик сидел рядом с ним и делал большие глаза.

— Хоть бы ты научился отвечать по телефону! — всердцах выговорила Надежда коту и схватила трубку.

— Саша?

Но это был не муж. Совершенно незнакомый и очень официальныйголос осведомился:

— Гражданка Лебедева?

— Да, — отозвалась Надежда и опустилась на стул.

Она очень боялась таких официальных голосов. От них неприходилось ждать ничего хорошего.

— Надежда Николаевна? — уточнил официальный голос.

— Да, это я… — ответила Надежда и на всякий случайсхватилась за сердце. — А что случилось?

— Гражданин Соколов Павел Петрович вам знаком?

— Д-да… — еле слышно проговорила Надежда.

Она вспомнила вчерашний эпизод в темном подъезде, и сердцепровалилось куда-то вниз. Неужели с Пашей случилось что-то страшное? Неужелиего все-таки достали те парни в черном?

— Я попрошу вас приехать по адресу… — и незнакомыйголос назвал Надежде адрес собственной ее однокомнатной квартиры.

— Зачем? — в ужасе спросила Надежда Николаевна.

И незнакомый голос ответил именно то, чего она больше всегобоялась:

— На предмет опознания гражданина Соколова.

Так и есть! Павла нашли у нее в квартире и убили!

— А вы.., кто? — Надежда инстинктивно прижала ксебе кота — единственное оказавшееся в эту страшную минуту рядом с ней родноесущество. Кот фыркнул и деликатно высвободился.

— Старший сержант Огурцов, — отозвался незнакомец.

— Я сейчас приеду…

Она бросила трубку, вскочила, как во сне, на автопилотевылетела из дома, поймала на проспекте частника и помчалась в Озерки. Перед еевнутренним взором вставали картины одна ужаснее другой. Ей представлялся Паша,лежащий на полу в луже крови. В груди у него было огромное пулевое отверстие.Или — торчала рукоять ножа…

Расплатившись с водителем. Надежда буквально взлетела напятый этаж. Дверь ее квартиры была открыта. В прихожей топтался крупный молодоймилиционер с наивным веснушчатым лицом и большими оттопыренными ушами.

— Гражданка Лебедева? — проговорил он, удивленноуставившись на красную растрепанную Надежду.

— Да, — воскликнула та, хватаясь за сердце, гдеон? Или вы его уже увезли?

— Зачем увезли? — милиционер невольно попятился,отступая в сторону кухни. — Куда увезли?

— В морг! — выкрикнула Надежда страшное слово.

— Почему в морг? Он здесь… — и парень распахнул дверькухни.

Надежда Николаевна зажмурилась, чтобы оттянуть страшныймомент. Затем она собралась с силами и открыла глаза, ожидая увидеть одну изпредставлявшихся ей по дороге картин.